А. Севастьянов - КОМПЕНДИУМ Страница 32

Однако я о другом. Негры - лишь кусочек верхушки айсберга, имя которому - нерусская иммиграция в России. Просто они заметнее других. В Европе проще распознать инородца: расовые различия виднее. У нас же не всегда определишь, кто перед тобой - русский или нет, поскольку эти различия порой вообще отсутствуют, да и русская физиономическая типажность широко вариативна. (Взять хоть тех же чеченцев, поколениями привозивших славянок в свои гаремы: иного и не отличишь по внешности от казака.) Недоуменно глядя на штучных московских негров, мы забываем, что у нас есть на ту же роль претенденты и покруче. Которых мы, однако, почти не замечаем…

Мы что, не могли бы без них обойтись? Мы звали их в Россию? Это наши друзья, родственники, любимые, товарищи по работе? Они так нужны нам, русскому народу? Да нет, просто нас никто не спрашивал, просто наше отношение к этому никто вообще не принимал во внимание. Все они, от негров и китайцев до киргизов и молдаван, оказались здесь, в нашем доме России, потому что это им так выгодно и удобно, а вовсе не потому, что этого хочет или не хочет «хозяин дома» - русский народ .

Я - не расист. Я националист. Я не питаю предубеждения против какой-либо расы и предпочитаю строить с ними отношения непредвзято, прагматически.

С точки зрения непредвзятой прагматической демографии нет никакой разницы, заселяется Россия неграми - или азербайджанцами, тувинцами, армянами, чеченцами, казахами. Важно, что не русскими. Важно, что населением стран «третьего мира». Важно, что пропорции населения при этом меняются не в нашу пользу. Что наш удельный вес (а с ним - влияние) становится меньше. Важно, что Россия рискует потерять статус мононациональной страны, а мы - статус государствообразующего народа. Что наши претензии на роль хозяина дома, и так никем особо не принимаемые пока во внимание, становятся от этого еще эфемернее. Важно, что утрата вышеупомянутого статуса обернется распадом России и затуханием русского этноса, разорванного на анклавы.

Кем строилась Российская Империя? Казаками, солдатами, крестьянами-колонистами? Конечно, да.

Но в первую очередь - беременными русскими бабами.

Напоминаю тем, кто забыл: перед Великой Октябрьской революцией на каждую русскую бабу - от царицы до крестьянки - приходилось в среднем по семь живых детей. Рожали все, независимо от достатка и социального положения. Вспомним: у последней царицы было шестеро детей. Жена великого писателя Толстого (дворянка, помещица) родила и вырастила двенадцать детей. И т.д. У двух моих прадедов было по шестеро детей. У меня тоже их шестеро, но сегодня я - белая ворона, а тогда это было нормой.

Конечно, детская смертность была весьма высока; по подсчетам известного демографа М.Птухи, у великороссов в конце XIX века выживало лишь 50% родившихся мальчиков и 54% - девочек. Но, во-первых, русские, как уже сказано, исправно рожали, а во-вторых, у окрестных народов, например, в Средней Азии, детская смертность была еще выше. Поэтому великороссы к этому времени стали вторым по численности народом мира (55,7 млн человек, и это без малороссов и белорусов), уступая только китайцам.

Присоединение новых территорий не несло большой угрозы для цельности и статуса русской нации, пока эта демографическая тенденция сохранялась.

Но за сто лет положение полностью переменилось и превратилось в свою противоположность. К 1990 году в РСФСР уже была самая низкая рождаемость в Советском Союзе, в 1,4 раза ниже, чем в среднем по стране и даже ниже грани расширенного воспроизводства населения. В то же самое время в мусульманских республиках наблюдался рост населения в 5 раз выше среднего.

Приведенное сравнение позволяет совершенно ясно понять, что с нами произошло и происходит. Сто лет назад у нас выживало семь детей на одну бабу, а у туркменок, узбечек - трое-четверо. Сегодня у них по-прежнему трое-четверо детей в семье, а у нас…

Уже отчетливо ясно: мы, как Англия и Франция, тоже не избегли «обратной колонизации». Народы российско-имперской ойкумены радостно пасутся на наших нивах во все возрастающем количестве. Перетаскивая к себе (то есть - к нам) все новых и новых своих родственников и друзей. Про азербайджанцев я писал выше, но ведь есть еще и армяне, и грузины, и казахи, и среднеазиаты… Недаром, как признает даже американский «Time», «бывшие советские республики Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Киргизия и Казахстан никогда не ратовали за распад Союза - напротив, они служили пассивной, но прочной опорой коммунистического режима» («Time» 20.04.92). Они боялись остаться в замкнутых границах со своим демографическим взрывом внутри. Но зря боялись: мы не сумели замкнуть их демоагрессивное пространство. Перепад демографического давления, обеспечивавший когда-то русское имперское строительство, теперь сложился не в нашу пользу и работает против нас.

Демографы утверждают, что, если эта тенденция сохранится, то к 2050 году удельный вес русских, достигающий сегодня, по разным оценкам, от 81,5 до 85 процентов, снизится до 50%. А эта роковая цифра - есть тот самый критический рубеж, к которому (за счет присоединения новых земель и народов) подошла накануне распада Российская империя, а затем (за счет этнодемографических процессов) так же накануне распада подошел Советский Союз. Нет никаких сомнений, что, превратившись всего лишь в половину населения, русские не удержат государственность даже нынешней урезанной России.

Чего ждать от этого процесса? Громкий и внятный ответ дает чеченская война. Навсегда запомнил телеинтервью с чеченской бабой, похвалявшейся: «У меня - семь сыновей. Двое сражаются с русскими, джигиты. Если этих убьют - я еще двоих пошлю!» Неотразимая логика истории! Что же нам, русским, теперь остается? Убивать, убивать, убивать?… Пока чеченцам есть, кем воевать , они будут вынуждены непременно это делать. Не с русскими, так с грузинами, дагестанцами, друг с другом. Им просто некуда девать избыток населения: ведь с 1944 года, когда их выселили, и по 1989 (год последней переписи) поголовье чеченцев увеличилось в три раза! Потом их вернули обратно, но мест, пригодных для жилья, в горах не прибавилось. В Грозном, единственном настоящем городе Чечни, они практически не жили, занимались преимущественно сельским трудом. «Социализм» содержал чеченцев, подкармливал, а капитализм - перестал. Раскрестьянивание стало неизбежным. Не случайно первое, что предприняли чеченцы, получив суверенитет, - это широкомасштабные этнические чистки, закончившиеся тотальным геноцидом русского населения: это тоже логика истории. Очистить для себя жизненное пространство, отнять и поделить чужое имущество - вот все, что они могли сделать в новых условиях.

…наши исконные территории уже расписаны натовцами под заселение всеми, кого они сами уже не слишком-то хотят пускать в свои страны: неграми, азиатами, карибцами, индо-пакистанцами, мусульманами всех мастей и т. д. Еще при Горбачеве был принят провокационный закон о въезде-выезде граждан, сделавший совершенно легким делом, во-первых, эмиграцию (первейшее требование еврейского лобби, пробившего данный закон), а во-вторых - иммиграцию. После крушения СССР и прихода к власти антироссийского режима Ельцина первым делом были навязаны России международные правовые нормы, регулирующие миграцию, согласно которым мы уже не могли поставить на пути мигрантов действенные заслоны. Одновременно в новую Конституцию России была внесена статья, отдающая приоритет международным соглашениям России над ее внутренним законодательством. Ловушка захлопнулась, мы оказались заложниками навязанных нам правовых норм.

Запад стремится превратить Россию в свалку отходов не только технологических, но и антропологических, в отстойник для излишков населения планеты (в первую очередь, цветных). Это понятно. Но в то же время на богатейшую Сибирь с вожделением поглядывают и сами американцы (особенно еврейского происхождения), вспоминая при этом про покупку Аляски и прикидывая, сколько надо русским предложить за земли от Урала до Командорских островов. И ревнуя к китайцам.

… демографическая судьба России стала важнейшей жизненной проблемой всего Запада . Поэтому работа разнообразных центров и фондов, занимающихся проблемами миграции, ведется в России с огромной активностью.

Есть один аспект проблемы, о котором, истины ради, приходится сказать особо. Поясню примером, о чем идет речь.

Очень странно и непонятно на первый взгляд, почему не просто под политическим давлением неких влиятельных американских политических сил, но еще и при всенародном ликовании президент Джонсон подписал в 1965 году закон («Иммиграционный акт»), в высшей степени губительный для всего белого, в первую очередь англо-саксонского, населения Америки. Уже цитированный мною Э. Полищук пишет в своей содержательной диссертации, что этот закон привел к тому, что произошел существенный сдвиг в национальном составе иммигрантов: поток ирландцев, датчан, канадцев, немцев, скандинавов резко сократился. Зато сильно возрос прилив иммигрантов из стран Азии, Африки, Латинской Америки, Южной Европы (особенно из Италии, Греции, Испании, Португалии), островов Карибского моря. Только за 1965-69 гг. иммиграция из стран Азии возросла на 272% (с. 132).