Юрий Болдырев - О бочках меда и ложках дегтя Страница 4

Глава 2. СВОЙ СРЕДИ ТУПЫХ. ИЛИ ПРОДАЖНЫХ?

(кто управляет РАО «ЕЭС России»?)

Вопрос, что называется, на засыпку: чьими голосами может быть введен в совет директоров акционерного общества его будущий председатель, если более пятидесяти процентов акций этого акционерного общества принадлежит государству?

Ответ, выявленный в свое время Счетной палатой России, мог бы стать событием общественного значения и стал бы таковым в любой другой стране. Но не у нас — для нас это оказалось нормой. Эта «норма» такова, что о ней стоит напомнить: в совет директоров РАО «ЕЭС России» А.Чубайс на собрании акционеров, состоявшемся 4 апреля 1998 года, был введен голосами ... исключительно иностранных акционеров, преимущественно (более двух третей от общего числа голосов, поданных «за») — голосами такой небезызвестной организации, как «The Bank of New York I.N.».

Вопросы для самопроверки: чьи интересы этот член совета директоров отстаивает в российском энергетическом монополисте? И главное: что это за интересы, если от того, что супергигантом управляет их ставленник, иностранные акционеры никакой легальной коммерческой выгоды не получают: ни роста курсовой стоимости акций, ни реальных дивидендов?

Дополнительная информация: на момент составления списка участников собрания акционеров пятнадцать из семнадцати иностранных юридических лиц, голосовавших за нашего «героя», включая давший основные голоса вышеупомянутый «The Bank of New York I.N.»,... вообще не являлись акционерами РАО «ЕЭС России». Соответственно, по закону они и не имели права голоса на этом собрании акционеров. Но коллегия представителей государства во главе с С.Кириенко и Председатель собрания акционеров Е. Ясин сделали вид, что не замечают нарушения закона, и предоставили этим иностранным юридическим лицам право голосовать. Благодаря чему иностранные компании получили возможность ввести А. Чубайса и Б. Бревнова (ради рассмотрения информации о злоупотреблениях которого и созывали собрание) в состав Совета директоров РАО...[1]

И еще пара вопросов. Как коллегия представителей государства в РАО «ЕЭС России» во главе с гражданином С. Кириенко, представлявшая государство — держателя более половины акций РАО, после этого могла избрать прямого ставленника зарубежного капитала на пост председателя совета директоров российского стратегического монополиста? Можно ли хотя бы даже представить подобное в США, Франции, Германии, Китае? И как представители государства после этого (или даже независимо от того) допустили введение в Устав РАО нормы о практической невозможности смещения этого руководителя со своего поста, что бы он ни вытворял?

Стоит ли после этого удивляться:

— постоянному росту тарифов на электроэнергию;

— веерным отключениям электроэнергии у потребителей, включая значимые социально (больницы) и стратегически (военные объекты);

— отсутствию у государства реальных доходов от своей собственности — контрольного пакета акций РАО «ЕЭС России»;

— реформированию РАО «ЕЭС России», по существу, эквивалентному даже не его уничтожению как предприятия-монополиста, а ликвидации всей высоконадежной единой электроэнергетической системы страны — одного из немногих безусловно положительных факторов для развития всей нашей экономики (подробнее об этом — см. ниже «О введении в России конкуренции между разными сигналами светофора...»)?

Глава 3. БЕРИ И ВЛАДЕЙ!

(местное самоуправление в «Газпроме»)

Не менее показателен и другой пример: как Правительство управляет контрольным пакетом акций еще одного нашего гиганта — РАО «Газпром». Так же, как и РАО «ЕЭС России», «Газпром» периодически оказывается в центре тех или иных скандалов. Журналисты увлеченно демонстрируют потрясенным зрителям и читателям схемы увода компанией каких-либо активов или платежей, но при этом ни слова не говорят о том, почему же это оказывается возможно, да еще и всегда — совершенно безнаказанно? Так почему?

Контрольный пакет акций «Газпрома» (около тридцати семи процентов) принадлежит государству. Как государство управляет этим пакетом? Очень просто.

У нашего Правительства, разумеется, много других важных дел — не до таких мелочей, как управление госпакетом акций какого-то там «Газпрома». И пакет в тридцать пять процентов акций «Газпрома» был после осеннего 1993 года переворота (договор был окончательно подписан в феврале 1994 года) просто передан нашим Правительством в прямое нарушение Конституции и действовавших законов в доверительное управление иному субъекту.

В чем же здесь нарушение Конституции — той самой, во имя которой наш тогдашний Президент Б.Ельцин и его «правительство реформ», как нас пытались в этом убедить, были просто «вынуждены» совершить государственный переворот?

Сравните формулировки из нашей Конституции, в частности из статьи 114, части 1, определяющей полномочия Правительства Российской Федерации С одной стороны: «обеспечивает проведение в Российской Федерации единой финансовой, кредитной и денежной политики» (пункт «б»); «обеспечивает проведение в Российской Федерации единой государственной политики в области культуры, науки, образования...» (пункт «в») И с другой стороны: «осуществляет управление федеральной собственностью» (пункт «г»). Разница в формулировках заметна 9 Если в первых двух случаях «обеспечивает проведение», то есть организует дело так, чтобы различные уполномоченные субъекты действовали скоординированно и однонаправленно, то в третьем случае непосредственно «осуществляет управление».

То есть по Конституции Правительство именно напрямую управляет нашей с вами федеральной государственной собственностью, а не передает это полномочие кому-то «доверенному». Правда, в этой статье Конституции есть еще часть 2, оговаривающая, что порядок деятельности Правительства устанавливается федеральным конституционным законом. Так может быть, там установлен такой порядок осуществления этого полномочия, который позволяет не управлять госимуществом, а передавать это право кому заблагорассудится?

Надо сказать, что принятый уже после описываемых событий и действующий поныне в нашей стране конституционный закон о правительстве достоин особенно внимательного рассмотрения — как один из механизмов полного снятия с Правительства ответственности за любые, в том числе и прямо преступные, решения. Сейчас же отметим лишь то, что этот закон не устанавливает для Правительства права вместо прямого управления федеральной собственностью передоверять это полномочие кому бы то ни было другому.

Законопослушные члены Правительства на это могут нам возразить: если бы Конституционный Суд признал эти действия неконституционными, мы бы согласились и действовали бы иначе. Но раз такого решения Конституционного Суда нет — все в порядке... Что ж, значит нам с вами, уважаемый читатель, обсуждая экономические проблемы страны, никуда не уйти и от вопроса, что такое наш Конституционный Суд и как он работает...[2]

Прошло некоторое время, и срок действия прежнего договора истек. И в 1997 году Правительство, вместо того, чтобы, наконец, принять госпакет акций «Газпрома» к непосредственному управлению, заключило новый договор о передаче этого пакета в доверительное управление. Теперь такая «доверчивость» нашего Правительства вступила в противоречие не только с, мягко говоря, несовершенной Конституцией, но и с действующим законом. Прежде всего, с таким важнейшим для экономики, в значительной степени базирующейся на гражданско-правовых отношениях, как Гражданский Кодекс.

Гражданский Кодекс РФ вводит правовой механизм доверительного управления собственностью, но специально оговаривает (ст. 1014), что доверительное управление учреждается либо собственником имущества, либо иным лицом, но лишь в случаях, предусмотренных статьей 1026.

Как уже было отмечено выше, по Конституции (ст.114, часть 1) Правительство осуществляет не владение, распоряжение и пользование федеральной собственностью (известная триада прав собственности), а лишь управление ею. Значит, учреждение Правительством доверительного управления федеральной собственностью (так же, впрочем, как и ее отчуждение) как собственником — невозможно. Правительство собственником не является.

Значит, учреждение Правительством доверительного управления госсобственностью возможно только в случаях, предусмотренных статьей 1026 ГК РФ. Какие же это случаи?

Опека, попечительство и завещание — не наш случай. Остается возможность учреждения доверительного управления имуществом «по иным основаниям», но исключительно «предусмотренным законом» (часть 3 пункта 1 ст. 1026).

Обратите внимание: «законом», а не законодательством, к которому можно отнести и постановления Правительства или указы Президента. Только законом — принятым Думой, одобренным Советом Федерации и подписанным Президентом. Предусмотрены ли каким-нибудь законом такие основания?