Сергей Кара-Мурза - Аномия в России: причины и проявления Страница 4

Об инерционности аномии свидетельствуют сообщения недавнего времени, в которых дается обзор за ряд лет. Авторы обращают внимание на то, что даже в годы заметного улучшения экономического положения страны и роста доходов зажиточных групп населения степень проявления аномии снижалась незначительно.

Вот вывод психиатра, заместителя директора Государственного научного центра клинической и судебной психиатрии им. В.П. Сербского (2010): «Затянувшийся характер негативных социальных процессов привели к распаду привычных социальных связей, множеству мелких конфликтов внутри человека и при общении с другими членами общества. Переживания личного опыта каждого человека сформировали общую картину общественного неблагополучия. Переосмысление жизненных целей и крушение устоявшихся идеалов и авторитетов способствовало утрате привычного образа жизни, потере многими людьми чувства собственного достоинства. Отсюда — тревожная напряженность и развитие «кризиса идентичности личности»… Развиваются чувство неудовлетворенности, опустошенности, постоянной усталости, тягостное ощущение того, что происходит что-то неладное. Люди видят и с трудом переносят усиливающиеся жестокость и хамство сильных» [9].

В этом суждении важное место занимает травма, нанесенная именно духовной сфере людей: крушение устоявшихся идеалов, потеря чувства собственного достоинства, оскорбительные жестокость и хамство сильных…

Если сохранять чувство меры и делать скидку на то волнение, с которым социологи формулируют свои выводы из исследований социального самочувствия разных социальных и гендерных групп, то массив статей главного профессионального журнала «Социологические исследования» («СОЦИС») за 1989-2011 годы можно принять за выражение экспертного мнения большого научного сообщества. Важным качеством этого коллективного мнения служит и длинный временной ряд — динамика оценок за все время реформы.

В этих оценках сообщество социологов России практически единодушно. Статьи различаются лишь в степени политкорректности формулировок. Как было сказано, подавляющее большинство авторов в качестве основной причины аномии называют социально-экономические потрясения и обеднение большой части населения. Часто указываются также чувство несправедливости происходящего и невозможность повлиять на ход событий.

На материале американского общества середины XX века понятие аномии хорошо разобрал социолог Р. Мертон в очень актуальном для нынешней России аспекте. Он, в частности, пришел к подобному выводу: «Именно вследствие всеобщей ориентации поведения на основные культурные ценности мы можем говорить о массе людей как об обществе… Вряд ли возможно, чтобы когда-то усвоенные культурные нормы игнорировались полностью. Что бы от них ни оставалось, они непременно будут вызывать внутреннюю напряженность и конфликтность, а также известную двойственность. Явному отвержению некогда усвоенных институциональных норм будет сопутствовать скрытое сохранение их эмоциональных составляющих. Чувство вины, ощущение греха и угрызения совести свойственны состоянию неисчезающего напряжения» [5].

В следующем разделе дадим краткую выжимку из его рассуждений об аномии и разных вариантах поведения человека, живущего в обстановке этой социальной болезни. Это поможет упорядочить события, которые мы наблюдаем в нынешнем российском обществе.

Глава 2. Структурный анализ аномии американского общества середины XX века (Р. Мертон)

Мертон писал об аномии общества США, ей подобна существенная (но не вся) часть явлений аномии, которые наблюдаются в современной России. Сама доктрина реформы, взявшая за образец социально-экономическую модель англо-саксонского буржуазного общества, неизбежно толкала нашу молодежь и большую часть населения трудового возраста к тому, чтобы пройти через период аномии «американского типа». Это и происходит. Поэтому анализ Мертона поможет нам понять происходящее.

В большой работе Мертона «Социальная теория и социальная структура» глава VI называется «Социальная структура и аномия». В ней он предлагает следующую модель взаимодействия социальной и культурной структур: «Среди множества элементов социальной и культурной структур можно выделить два особенно важных. Они различимы аналитически, хотя и тесно взаимосвязаны в конкретных ситуациях. Первый состоит из определенных культурой целей, намерений и интересов, выступающих в качестве законных целей для всего общества или же для его отдельных слоев… Варьируя по значимости и формируя к себе различное отношение, господствующие цели вызывают устремленность к их достижению…

Второй элемент культурной структуры определяет, регулирует и контролирует приемлемые способы достижения этих целей. Каждая социальная группа всегда связывает свои культурные цели и способы их достижения с существующими моральными и поведенческими нормами. Последние не обязательно совпадают с нормами техничности или эффективности. Многие способы действий, с точки зрения отдельных индивидов, наиболее эффективные для достижения желаемого: применение силы, обман, власть, — не разрешены в культуре общества… Критерием приемлемости поведения является не его техническая эффективность, а основанные на ценностях человеческие установки (поддерживаемые большинством членов группы или теми, кто способен содействовать распространению этих установок при помощи силы или пропаганды). В любом случае выбор средств достижения культурных целей ограничивается институционализированными нормами…

Культурные цели и институционализированные нормы, совместно создающие формы господствующих образцов поведения, вовсе не находятся друг с другом в неизменных отношениях. Культурное акцентирование определенных целей изменяется независимо от степени акцентирования интитуционализированных средств. Ценность определенных целей может подвергаться сильному, иногда исключительно сильному превознесению, что вызывает сравнительно малую заботу об институциональной предписанности средств их достижения. Крайним выражением такой ситуации является распространение альтернативных способов поведения в соответствии лишь с техническими, но не с институциональными нормами. В этом гипотетическом полярном случае разрешены любые способы поведения, обещающие достижение всезначащей цели…

Подлинное равновесие между этими двумя факторами социальной структуры поддерживается до тех пор, пока велика удовлетворенность индивидов и достигнутыми целями, и институционализированными способами их достижения… Моя главная гипотеза как раз в том и заключается, что отклоняющееся поведение с социологической точки зрения может быть рассмотрено как симптом рассогласованности между культурно предписанными стремлениями и социально структурированными средствами их реализации» (выделено нами. — Авт.) [5].

Вот противоречие, влияющее на поведение людей: культура навязывает людям цели (например, образ жизни, который признан «достойным»), а социальная система (доступ к образованию и рабочему месту, распределение доходов и т. п.) не дает возможности достигнуть этих целей без нарушения нравственных и правовых норм.

Мертон пишет: «Ни одно общество не обходится без норм, управляющих поведением. Однако общества существенно различаются по степени интеграции народных обычаев, нравов и институциональных требований… При таком различии в акцентировании целей и способов поведения последние могут быть настолько сильно искажены вследствие акцентирования целей, что поведение многих индивидов ограничится лишь соображениями технической целесообразности. В этом случае единственно важным становится вопрос, какой из доступных способов поведения наиболее эффективен для достижения культурно одобряемой ценности. Наиболее эффективные с технической точки зрения средства, узаконенные или же не узаконенные в культуре, обычно предпочитаются институционально предписанному поведению. В случае дальнейшего ослабления институциональных способов поведения общество становится нестабильным и в нем развивается явление, которое Дюркгейм обозначал как «аномия» (или безнормность)…

Превознесение цели порождает, в буквальном смысле слова, деморализацию, т. е. деинституционализацию средств» [5].

В сноске Мертон приводит фразу социолога Э. Мэйо: «Проблема заключается не в болезненности стяжательского общества, а в стяжательстве больного общества» — и добавляет: «Мэйо рассматривает процесс, в ходе которого богатство становится основным символом общественной успешности, и считает его следствием состояния аномии». Иными словами, считать богатство символом успеха — признак социальной и культурной болезни.

Обязанность бороться всеми средствами за успех предписывается в культуре США очень жестко (во всяком случае, в то время когда Мертон писал свою работу). Он в разных выражениях подчеркивает, что «акцентированию обязанности поддерживать высокие цели сопутствует акцентирование наказуемости тех, кто уменьшает свои притязания… Культурный манифест понятен: не следует отказываться от стремлений, не следует уходить от борьбы, не следует уменьшать свои цели, поскольку «преступлением является не неудача, а заниженная цель».