Анатолий Максимов - Большая ложь. 1000-летняя попытка Запада ликвидировать Российскую Государственность Страница 4

Но было бы неверным считать, что деза – это только слова. Она может существовать и в образе жизни, в материальном виде (ложная позиция на войне, например), в изделиях-«куклах»…

(Примечание автора. Однажды автор пересекал Манежную площадь в Москве, и к нему подошли молоденькие репортеры – парень и девушка – из какой-то телекомпании. Их вопрос был необычным:

– Скажите, вы часто говорите неправду?

Пара ждала ответа, их магнитофон работал, а камера смотрела в глаза автора. В силу профессии автору «паблисити» было не к чему, и он попросил убрать технику. Но и огорчать пару начинающих репортеров также не хотелось. И когда, выключив свою технику, явно разочарованные репортеры двинулись дальше, автор им в спину сказал:

– Было время, когда каждый день…

Обернувшиеся репортеры выразили недоумение. А автор еще более заинтриговал молодых людей:

– Извините меня и послушайте: моя профессия требует избегать… правды!

Застывшие фигуры пару минут провожали автора взглядом. А он думал: знают ли они высказывание Коперника? Если да, то дойдут до понимания, что область деятельности встретившегося им человека – разведка).

Итак, сила дезы – в ее военачальниках, возглавляющих шесть ее «полков», оружие которых весьма разнообразно и эффективно. А поле битвы войск дезы – все стороны жизни государства, общества, человека. И деза-полководец становится силой, когда она правильно выбрана (что), доверена правильному исполнителю (кто), определены условия ее применения, способ (как и где) и, особенно важно, – время приложения дезы (когда).

Оттуда взялось у автора желание заняться этой скользкой темой? После рождения человек не волен в выборе среды обитания для своей жизни. За него это делают его родители или кто-либо и еще… время.

И действительно, тот, кто родился в России в первые годы XX века, впитал в себя правоту Русско-японской и Первой мировой войн и их роли как справедливости в отношении к японцам и «бошам»-немцам. Чуть позднее русские восприняли Революцию как должное, а американцы как должное восприняли антипатию к Русской Революции – антиподу якобы западным демократиям.

Затем немецкие мальчики из двадцатых годов униженной Германии встали в ряды гитлерюгенда, а из тридцатых – в возрасте 12–14 лет боролись с советскими танками на улицах разрушенного Берлина. Их русские сверстники в партизанских отрядах на оккупированной их отцами русской земле совершали подвиги во имя освобождения Советской России от фашистских захватчиков…

Изначальная среда формирует человека-ребенка, юношу, взрослого, и лишь в старости он понимает, что представляет собой сознательное отношение к жизни, и в чем заключается судьба выбранного им пути. Причем там, где это было возможным.

Одно несомненно: это ощущение чувства одиночества в мыслях о прошлом и настоящем, а с позиции двух предыдущих – о будущем. И тогда человек видит себя в кругу близких и соратников, видит через дела, которым он был предан ради Отечества.

Один из авторов книги о человеческой психологии говорил, что у одиночества есть своя причина: извечное незнание себя и других, отсутствие ясных представлений о собственном внутреннем мире и возможностях контакта с внутренним миром других.

Категорично? Да, но в целом справедливо. Именно на стадии активного взросления, которое в обиходе называют «пожилым возрастом», позволяется понять сермяжную правду о том, что жизнь человека, ощущающего свою среду обитания, окружена мистической аурой дезинформации. То есть дезой, формировавшей его взгляды и поступки на всех этапах предыдущей жизни.

Пожилой возраст человека можно отнести к периоду обострения «психологического зрения», особенно проявляющегося в экстремальной ситуации. Для автора и его сверстников такой ситуацией стали 1991-2000-е годы, связанные с гибелью Цивилизации под именем Великой Державы – Советского Союза.

В середине 2002 года на глаза автору попалось рассуждение Александра Солженицына, якобы великого русского писателя и предсказателя российских бед, о его некой прозорливости.

Речь шла о его первом опыте пребывания в тюрьме. Тогда он почувствовал нечто к одному из сокамерников: «… но как ни был я растворен душой навстречу моим новым друзьям и как ни мало было произнесено слов за несколько минут, – чем-то чужим повеяло на меня от этого ровесника и фронтовика, и для него я замкнулся сразу и навсегда».

Это явление в себе, многократно повторенное в последующем, Солженицын называл «реле-узнаватель». И он подытожил: «…ведь у того, кто взялся быть моим предателем-стукачом, это явно всегда на лице, в голосе…».

(Примечание автора. Действительно, Солженицыну – виднее: он сам признался в том, что сотрудничал с органами на каком-то этапе пребывания в заключении! Но ведь и попал он в лагерь благодаря… своей «прозорливости» – чтобы избежать фронта, в письмах высказывал «крамолу со слабой антисоветчиной», за которую с фронта… отзовут, хотя и посадят. Вот так-то – каждый борется за жизнь, но он боролся за счет жизней других…).

Здесь речь шла о стукачах в близком общении. А если рядом большая ложь – через политику, экономический аспект жизни, в социальной среде? На вооружении все формы СМИ? И так с самого детства до гробовой доски? Представляется, что не следует сетовать на прошедшую жизнь и отделять себя от ее правды-неправды, важного-неважного, нужного-ненужного – честный человек не хочет и не может отрекаться от каждого прожитого дня до 1991 года и лет, наступивших после этого года, трагического своей судьбоносностью для страны и каждого ее гражданина. Жизнь – это опыт, довольно часто горький.

Однако присказка говорит: один падишах внешне прожил очень счастливую жизнь, а после его смерти оставил в записках упоминание только о десятке счастливых дней.

Итак, можно сказать, что сделана серьезная заявка на обнаружение у себя «психологического зрения». Но на что именно? На дезинформацию всего и вся.

И тогда, после этого личного открытия, человек понимает: он стал жертвою дезинформационной войны против него как члена государственной системы.

Ну а если речь идет о воздействии на его страну извне? Собственно, именно об этом говорится в рукописи. Конечно, не обо всех сторонах жизни, а только о существовании человека на политико-экономико-социальном фоне, который является основным местом приложения сил дезы, этой акции добра и зла.

Сказать, что это – счастливое открытие для автора, значит, лукавить против истины. Счастливым стал только тот момент, когда он окунулся в бездну фактов, событий и документов, которые до того времени не звучали столь остро с точки зрения «Это – деза!».

В то время чувство новизны в явлениях старого и хорошо знакомого мира оказалось столь сильно, что появилась дерзкая мысль: взглянуть на родное Отечество с позиции дезинформационных действий в нем самом и против него извне. Когда мысль заработала, то стали выстраиваться в логической последовательности события из далекого и близкого прошлого и, конечно, из весьма близкого к сегодняшнему дню.

Случайно ли произошло эдакое прозрение? Конечно, нет. Последние пятнадцать лет автор активно занимался историей – спецслужбы, страны, акции тайного влияния. Все это помогло автору освободиться от узкого видения многих проблем Руси-России-Российской империи-Советской России, навязанных официозом.

Но ведь дезинформация – это норма любого официоза, причем не только из ближнего либо дальнего зарубежья, но и внутри своей страны, в том числе с подачей оттуда – «из-за бугра».

Вывод. Деза «СЛАВЯНСКАЯ». Богатство славянских племен на востоке Европы издревле было желанной добычей воинствующих западных правителей (вторая половина первого тысячелетия).

Деза: «Враг № 1 – Россия»

Глубже и глубже проникал автор в подоплеку настойчивого желание Запада расправиться с все еще непокоренным и непокорным многонациональным народом.

В противостоянии попыткам Запада искоренить православие на Русских Землях тевтонами под знаменами Ватикана (XIII век) и противостоянии Золотой Орде (XIII–XV века), нашествию польских католиков (XVII век), многолетнем сопротивлении турецким и шведским нашествиям (XVI–XVIII века), войнах 1812 года, Русско-японской и Первой мировой Российское государство выстояло и окрепло в Великую Державу.

В течение многих столетий государству удавалось избегать длительных по времени и разорительных по ущербу войн, которые вместо этого сводились к непродолжительным конфликтам.

Начиная с Ивана Грозного, в допетровские времена, дипломатическая служба России на европейской арене действовала в отношении Швеции и Англии, Франции и Польши, Дании и Империи Габсбургов, Турции, не позволяя им разыгрывать в союзе друг с другом «русскую карту», ибо страна стремилась к мирному сосуществованию с соседями и иным зарубежным миром.