Сергей Кургинян - Суть Времени 2012 № 4 (14 ноября 2012) Страница 4

Вопрос № 2. Помимо КПСС существовала еще армия. А также КГБ, ВПК и так далее. Все это в совокупности можно назвать «советской элитой» того времени. Или «элитой 1.0». Элита 1.0 могла не только снять Горбачева с поста генсека. Она, имея большинство на Съезде народных депутатов СССР, могла объявить ему импичмент. Но она этого не сделала. Более того — она сделала прямо противоположное. Она приняла ложную и преступную версию Собчака о событиях в Тбилиси. Она осудила пакт Молотова — Риббентропа, обрекая этим страну на распад. Так что же это за «элита 1.0»?? И как ее качества связаны с фундаментальными принципами организации советского общества, «общества 1.0» (оно же «общество ням-ням» в нашей классификации, см. первый номер газеты «Суть времени»)?

Вопрос № 3. В присяге, то есть священной клятве, которую давал каждый призванный в армию гражданин СССР, говорилось: «Клянусь до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей советской Родине». Говорилось также о том, что нарушившего присягу постигнет «всеобщие ненависть и презрение трудящегося народа» (до 1975 года говорилось так) или «советского народа» (после 1975 года говорилось так). Не будем вдаваться в эти очень существенные нюансы. Был ли в этих словах священный смысл, доходящий в момент присяги до сознания присягающего — вот о чем надо задуматься в первую очередь. Или его не было, но кем тогда мы были в эпоху «1.0»? Или он был, но чем тогда теперь являются некогда присягнувшие?

Вопрос № 4. От всех присягнувших переходим к тем, кто должен был относиться к этой присяге с особой трепетностью. КГБ, ГРУ — и так далее. Конечно, ЦРУ разрушало СССР, но что делали те, кто был обязан его защитить? И что они делают теперь, понимая, что с точки зрения присяги находятся в так называемом «особом периоде»?

Вопрос № 5. Что делал трудовой народ, наблюдая за тем, как предают его интересы? Такой вопрос не имеет ничего общего с народофобией, но отказ от его обсуждения закрывает дорогу к каким-либо реальным действиям, позволяющим полноценно преодолеть катастрофу «1.0», которая не закончилась в 1991 году, а стремительно развивается.

Вопрос № 6. Что принесет народу победа сил, обещающих возвратить СССР 1.0? В Молдавии такие силы уже однажды победили. Народ от этого не получил ничего. В какой степени это связано с личными качествами г-на Воронина или молдавских коммунистов? И на основе чего мы можем считать, что Зюганов и КПРФ хоть чем-то отличаются в лучшую сторону от молдавских товарищей?

Вопрос № 7. Может быть, все-таки дело не в личных качествах молдавских коммунистов или членов КПРФ, а в том, что ущербны как сама ориентация на «Иллюзию 1.0», так и готовность превращать это «1.0» в шоу на псевдокрасную тему?

Вопрос № 8. В политической философии подробно рассмотрены различные соотношения между формой и содержанием. Какое содержание упаковано в красную реставрационную форму КПРФ, в это самое «1.0»? Идет ли речь о действительной реставрации или о продлении нынешнего маразма под красным флагом? А то — и об углублении маразма? Наблюдения за губернаторскими выборами в Брянске дают основания для поддержки последней гипотезы. Но предположим, что верна первая гипотеза и состоится именно реставрация. Сколь длительна она будет? И что за ней последует? Что, если она продлится дни или недели и повлечет за собой отечественный вариант пиночетовщины? Всем понятно, что силы красного реванша (если они возникнут) могут подавить пиночетовщину. Но силы красной реставрации это по определению не в состоянии сделать. И, наконец, есть третий сценарий — перестройка-2 с очень дозированным использованием псевдокрасных реставрационных шоу. Ведь именно об этом грезит г-н Удальцов!

Прямые ответы на эти вопросы должен дать очередной съезд КПРФ. Конечно, его делегаты могут сделать всё то же, что сделали делегаты XXVIII съезда КПСС, не отстранив Горбачева и не предъявив народу ни нового лидера, ни нового курса. Но пусть тогда эти делегаты пеняют на себя. А главное, пусть не оправдывают потом свое политически преступное поведение кознями некой «клики». Что касается способности КПРФников уклоняться, подменять ответы на принципиальные вопросы клеветническими выпадами, впадать в говорливую уклончивость… Мы ведь не забыли, как Горбачев говорливо уклонялся, подменял серьезный политический разговор болтовней о новом мышлении и о социализме «с человеческим лицом». Не забыли мы и того, чем это все кончилось. Допустить перестройки-2 мы не имеем права.

Экономическая война

Большая энергетическая война. Часть III. А у нас в России газ…

Потому, что у нас газа больше всех в мире плюс огромный потенциал экспорта, на нас в холодных (пока холодных!) энергетических войнах нацелено больше всего глаз и орудий

Юрий Бялый

Начну с актуальных цитат.

Газета Handelsblatt, Германия, 4 октября 2012 года: «Пока еще рано говорить о лебединой песне российского влияния на рынок газа. Но совершенно очевидно, что предложение на газовом рынке не будет оставаться столь же комфортным».

«Голос Америки», 9 ноября 2012 года: «Эксперты предупреждают, что Европа может перейти вместо импорта российского газа на сланцевый американский газ: «Тогда неизвестно, что будет с «Северным» и «Южным» потоками».

В 60-х — 70-х годах ХХ века, на фоне нарастающих тревожных разговоров о скором конце эпохи нефти и неизбежности отбрасывания человечества в XIX век — век угля и паровых машин, случились крупные открытия газовых месторождений как на Ближнем Востоке, так и у нас в Западной Сибири. И мир «вздохнул с облегчением»: мол, подфартило, и всем нам предоставлена «газовая пауза» длиной лет 15, во время которой, быть может, человечество найдет другие энергоносители и другие технологии энергообеспечения. И сумеет избежать регрессивного отката в «эпоху угля».

С тех пор разведанные мировые резервы и ресурсы газа непрерывно росли, и завершение «газовой паузы» откладывалось еще на пять, десять, двадцать лет. Вот и сейчас ее завершение вновь откладывается в связи с освоением в США технологий добычи так называемого сланцевого газа.

Так сколько все-таки в реальности на планете есть газа? И где?

Данные, публикуемые наиболее авторитетными организациями (Международное энергетическое агентство, Администрация энергетической информации США, «Бритиш Петролеум» и т. д.), по этому вопросу расходятся точно так же, как по резервам нефти. Приведу данные Международного энергетического агентства (МЭА).

По отчетам МЭА за 2009 г., совокупные мировые резервы газа составляют около 190 трлн куб. м, и при этом «первая десятка» обладателей этих резервов выглядит (в трлн куб. м) следующим образом:

Россия — 44,4

Иран — 29,6

Катар — 25,4

Туркмения — 8,1

Саудовская Аравия — 7,9

США — 6,9

ОАЭ — 6,4

Венесуэла — 5,7

Нигерия — 5,3

Алжир — 4,5

Считаю необходимым оговорить, что специалисты высказывают массу сомнений по поводу того, каковы действительные запасы газа, нефти и так далее. Идут спору по вопросу о правомочности включения в резервы (то есть, именно в доказанные запасы) тех или иных ресурсов газа в разных странах. Этот вопрос осложняется еще и наличием и перспективами проектов добычи газа из «нетрадиционных источников»: слабопроницаемых пластов (включая газ из глинистых сланцев), угольных месторождений (шахтный и пластовый метан) и так далее.

Тем не менее, даже при консервативных оценках мировых резервов газа, обеспеченность мира этими резервами при нынешнем уровне потребления составляет около 60 лет — то есть в полтора раза больше, чем по нефти.

Но это — при нынешнем уровне потребления (который, увы, быстро растет). И кроме того, если говорить об обеспеченности не в среднем, а по конкретным странам и регионам, то с газом ситуация еще сложнее, чем с нефтью. Поскольку его крупных производителей не так много, а у основных потребителей собственного газа недостаточно или совсем нет. Так, например, у США обеспеченность добычи (при ее текущем уровне) собственными резервами — менее 12 лет, у Германии — чуть больше 6 лет, у Великобритании — менее 5 лет, у Японии и Южной Кореи — 0 лет.

А это значит, что большинство крупных потребителей газа должны его в нарастающих масштабах ввозить оттуда, где его много. И гадать: сегодня дают (продают), а завтра? А послезавтра? А если не продадут? И еще: сегодня продают за столько-то. А послезавтра почем?

Значит, нужно думать и действовать так, чтобы и послезавтра продали (а лучше — просто отдали). Или же если продали, то дешево. Вопрос о том, как этого добиться, — первая сфера (преимущественно холодных) газовых войн.

Кроме того, это легко сказать «ввозить (импортировать) газ»! А сделать — далеко не просто.