Власть и мы - Владимир Алексеевич Колганов Страница 4

обратить внимание – никто из пострадавших не принадлежал к ближайшему окружению президента. Когда же подозрение в совершении какой-либо провинности падало на «ближний круг», люди как правило отделывались порицанием или переводом на менее значимую должность. В этом есть своя логика, поскольку, если бить по «своим», можно в итоге остаться в одиночестве, пополнив униженными и оскорблёнными лагерь оппозиции.

Макиавелли не вдавался в такие тонкости взаимоотношений государя и придворных, полагая, что среди придворных нет своих или чужих – все равны и никто не спасётся от расправы, если совершил непростительный проступок. Но не так всё просто – прежде правили династии, то есть рядом с королём находились его братья и другие родственники, а теперь только друзья или хотя бы те, кто таковыми называют себя. Легко ли поднять руку на родного человека даже во благо государства? Выходит, что ни родню, ни друзей нельзя отнести к придворным – они принадлежат к особой знати, и в самом крайнем случае им грозит изгнание либо отставка, что почти одно и то же. Если придворные должны бояться, то эта особая знать обязана любить. Макиавелли попытался разобраться, что лучше – страх или такая вот странная любовь:

«Может возникнуть спор, что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись. Говорят, что лучше всего, когда боятся и любят одновременно; однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх. Ибо о людях в целом можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность и влечет нажива: пока ты делаешь добро, они твои всей душой, обещают ничего для тебя не щадить: ни крови, ни жизни, ни детей, ни имущества, но когда у тебя явится в них нужда, они тотчас от тебя отвернутся. И худо придется тому государю, который, доверясь их посулам, не примет никаких мер на случай опасности. Ибо дружбу, которая даётся за деньги, а не приобретается величием и благородством души, можно купить, но нельзя удержать, чтобы воспользоваться ею в трудное время».

Проблема в том, как определить – рядом с тобой надёжный друг или временщик, преданный тебе, пока ты осыпаешь его благодеяниями? Цезарю это не удалось, да и теперь ситуация ничуть не лучше – человеку в душу не заглянешь, а богатство постепенно развращает, дружба становится лишь средством достижения материального благополучия. В сущности, человек уже не тот, что прежде, поэтому остаётся лишь одно средство, чтобы избежать предательства:

«Государь должен внушать страх таким образом, чтобы, если не приобрести любви, то хотя бы избежать ненависти, ибо вполне возможно внушить страх без ненависти».

Для достижения успеха в этом деле нельзя делить людей на своих и чужих – все должны быть равны перед законом, иначе возникает сомнение в том, что государь честен перед своим народом. Макиавелли тоже писал о честности, но в совсем другом контексте:

«Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность. однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность. Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй – зверю; но так как первое часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму».

Этот совет годится лишь в том случае, когда перед тобой явный, а не скрытый враг, либо человек, который может стать врагом при удобном случае – например, захочет надолго удержать власть в своих руках, если на время стал преемником. Тут вроде бы все средства хороши, однако государь вновь встаёт перед дилеммой – наказать старого друга или же простить? Довольно часто отпущение грехов становится ошибкой – либо вовремя не разглядел в друге некое «дурное начало», либо сущность человека необратимо изменилась под влиянием богатства. А если к этому добавится и безнаказанность, тогда совсем беда!

В борьбе со скрытыми врагами поможет хитрость:

«Государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя. Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса – волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков. Тот, кто всегда подобен льву, может не заметить капкана. Из чего следует, что разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание».

Этот совет особенно ценен, если речь идёт о внешней политике, где главная цель – не допустить войны, но получить для своей страны экономическую или политическую выгоду. Нельзя рассчитывать на благородство другого государя – в этом деле побеждает самый хитрый, и, если удалось добиться цели без войны, история простит, а уж народ будет безмерно благодарен.

«Такой совет был бы недостойным, если бы люди честно держали слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступать с ними так же. А благовидный предлог нарушить обещание всегда найдется. Примеров тому множество: сколько мирных договоров, сколько соглашений не вступило в силу или пошло прахом из-за того, что государи нарушали свое слово, и всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру. Однако натуру эту надо еще уметь прикрыть, надо быть изрядным обманщиком и лицемером, люди же так простодушны и так поглощены ближайшими нуждами, что обманывающий всегда найдет того, кто даст себя одурачить».

Примерно так же надо вести себя и в своей стране, но в гораздо меньшей степени – так уж устроена жизнь, что обещание, данное вчера, сегодня становится невыполнимым. Всё потому, что изменились обстоятельства – снизилась цена на нефть или случилась эпидемия. Тут уж не до выполнения прежних обещаний – надо новые давать, и так до тех пор, пока не удастся выполнить хотя бы часть из них. При этом важно сохранять лицо и не утратить доверие народа:

«Надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым – и быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранить готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимо. Следует понимать, что государь, особенно новый, не может исполнять все то, за что людей почитают хорошими, так как ради сохранения государства он часто бывает вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты