Александр Елисеев - Разгадка 1937 года. Преступление века или спасение страны? Страница 40

В мае 1937 года Тухачевского не пустили в Лондон на коронацию английского короля. Очевидно, эта его поездка была тесно связана с заговором, о котором Сталину уже стало известно. Победа Тухачевского была крайне выгодна именно западным демократиям. Если бы он пришел к власти, то СССР, скорее всего, ввязался в революционную войну с нацистской Германией. Тухачевский был настроен резко антигитлеровски, и, зная его склонность к авантюрам, можно предположить, что война разгорелась бы уже в 1937 году. Возможно, что немецкие заговорщики поддерживали Тухачевского с целью натравить СССР на гитлеровскую Германию и получить, в лице РККА, уже мощную поддержку себе. В этом случае Гитлер, скорее всего, победил бы бесталанного маршала, но и сам застрял бы в России, встретив ожесточенное сопротивление самых разных сил. Две великие страны вымотали бы друг друга в противостоянии. Вот тут-то по бессовестному агрессору и ударили бы «доблестные» армии демократических стран. В результате Англия и Франция установили бы свое полное доминирование на пространстве от Дублина до Владивостока. Известно уже о плане демократий натравить Гитлера на Россию. А почему не мог прорабатываться и обратный вариант — натравить Тухачевского на Германию?

После разгрома группы Тухачевского немецким заговорщикам пришлось действовать самим. В 1938 году генералы предприняли попытку свергнуть Гитлера, вошедшую в историю под названием «Берлинский путч». Но она потерпела сокрушительное поражение ввиду полнейшей неорганизованности путчистов.

Тут надо сказать, что политические амбиции генералитета уже однажды нанесли огромный вред России. В феврале 1917 года именно начальник Генерального штаба М.В. Алексеев и командующий Северным фронтом Н. Рузский убедили царя Николая II отречься от престола. А между тем в стране было тогда достаточное количество верных императору частей, которые легко могли бы подавить бунт в Петрограде. Не будем сейчас рассуждать о том, насколько «хорошим» или «плохим» царем был Николай Александрович. Это тема отдельного и очень глубокого разговора. Замечу, что свергать главу государства в условиях ведения войны есть не просто безумие, а безумие в квадрате. Отставка царя вызвала либеральный развал страны и армии, который закономерно закончился всеми «прелестями» большевизма.

Через двадцать лет после Февральского переворота Сталин поступил жестко, но справедливо. Он уничтожил заговорщиков.

Итак, мы рассмотрели четыре внутрипартийные группировки, сложившиеся в 1930-е годы. За каждой из них стоял свой социально-политический проект. Каждая опиралась на свой социальный слой, который видела главенствующим. Левые консерваторы ориентировались на партийный аппарат, национал-большевики — на государственное чиновничество, социал-демократы — на интеллигенцию, левые милитаристы — на генералитет. Это только кажется, что борьба за власть ведется лишь за обладание самой властью. Всегда и всюду в виду имеется еще и политическая мотивация.

В 1936–1938 годах в ожесточенной битве сошлись, по сути дела, четыре политические партии.

Глава 7

«Демон революции» на защите Запада

Реальность троцкистской угрозы

В 30-е годы существовала еще одна советская коммунистическая группировка. Правда, ее нельзя назвать внутрипартийной, так как центр группы находился вне самой партии. Речь идет о Троцком и троцкистах.

Многие почему-то уверены, что у изгнанного Троцкого почти не было сторонников в СССР. Якобы лишь только в больном мозгу подозрительного Сталина могла существовать троцкистская оппозиция, с треском разгромленная в конце 20-х годов.

Но факты, со всем своим упрямством, свидетельствуют о противоположном. Конечно, из открытых троцкистов, тех, кто бушевал во времена НЭПа, на свободе оставались немногие. Но они в большинстве своем продолжали сохранять верность идеям изгнанного кумира. Даже в лагере троцкисты имели некую организацию и вели пропаганду. Через эту пропаганду, через школу троцкизма, прошли тысячи заключенных ГУЛАГа, многие из которых выходили на свободу убежденными сторонниками Троцкого. Этот факт не отрицается никем из историков-антисталинистов, однако мало кто признает советских троцкистов 30-х годов как серьезный политический фактор.

Да ведь дело не только в зэках! Троцкий — это действительно фигура, создавшая мощное направление в марксизме, которое и по сей день пользуется большой популярностью. Так неужели же в СССР не могло существовать мощное троцкистское подполье? В том числе — и в партийно-государственном аппарате, в армии.

Разумеется, оно было. Вот, например, как не поверишь «сталинским сатрапам», когда архивные данные свидетельствуют о том, что технический секретарь ЦК ВКП(б) Е. Коган сочувствовала Троцкому и передавала ему важную информацию, когда тот находился в Норвегии. Уже в Норвегии информацию получали — ее сестра Р. Коган, а также некто П. Куроедов. Оба они работали шифровальщиками в советском посольстве. И данные обо всем этом публикует не какой-то там «сталинистский листок», а серьезное академическое издание «Исторические архивы». Их подтверждают даже симпатизирующие Троцкому (В. Роговин) историки, талдычащие о надуманности репрессий.

Отдельная статья — «генералы от троцкизма», видные оппозиционеры 20-х годов. Все они покаялись перед партией, кто раньше, кто позже. Но вот насколько искренним было такое покаяние? Факты (только факты!) свидетельствуют о том, что для многих оно было только хитрым маневром.

Взять хотя бы И.Н. Смирнова, одного из ближайших соратников Троцкого. Это был старый большевик, изрядно поднаторевший в революционной деятельности. Достаточно сказать, что во время Гражданской войны он организовывал восстания в сибирских городах с тем, чтобы облегчить задачу Красной Армии, сражающейся с Колчаком. В 1929 году Смирнов раскаялся в своей оппозиционной деятельности, но уже с 1931 года опять свернул на скользкую дорожку троцкизма. Летом этого года, будучи в заграничной поездке, он якобы случайно встретился в берлинском супермаркете с сыном Троцкого Л. Седовым. Как писал сам Седов, сообщивший о встрече, они «установили известную близость взглядов».

Осенью 1932 года Смирнов присылает в «Бюллетень оппозиции», выпускаемый Троцким, статью о бедственном положении народного хозяйства в СССР, а также обильную корреспонденцию.

Седов публично признавал только эти два факта. Остальное было объявлено ложью организаторов первого московского процесса. Однако Гарвардский архив Троцкого, открытый для исследователей только в 1980 году, свидетельствует об обратном. Работавшие в нем историки А. Гетти (США) и П. Бруэ (Франция) независимо друг от друга обнаружили материалы, свидетельствующие о более широких контактах Троцкого с его сторонниками в СССР. Связи между Смирновым и Троцким поддерживались постоянно, через двух человек — Гавена и Гольцмана. Более того, согласно данным архива, именно группировка Смирнова объединила вокруг себя все другие антисталинские течения, как «левые», так и «правые». Единый антисталинский фронт составили: «организация И.Н. Смирнова» (в нее еще входили такие старые соратники Троцкого, как И. Смилга и С. Мрачковский), группа Стэна — Ломинадзе, лидеры давно разгромленной «рабочей оппозиции» Шляпникова и Медведева, а также Зиновьев и Каменев. Последнее чрезвычайно важно. Получается, что троцкистско-зиновьевский блок был все-таки восстановлен, а московский процесс исходил из реальных фактов. Как явствует из архива Троцкого, Зиновьев и Каменев считали необходимым установить связь с Троцким (они ее фактически уже установили, контактируя со Смирновым). И мы еще знаем только часть правды о контактах этой «сладкой парочки» с «демоном революции». В.З. Роговин пишет: «В отношениях Троцкого и Седова с их единомышленниками в СССР была отлично отлажена конспирация. Хотя ГПУ вело тщательную слежку за ними, оно не могло обнаружить никаких встреч, переписки и иных форм их связи с советскими оппозиционерами. Далеко не все оппозиционные контакты были прослежены и внутри Советского Союза. Хотя в конце 1932 — начале 1933 года была осуществлена серия арестов участников нелегальных оппозиционных групп, ни один из арестованных не упомянул о переговорах по поводу создания блока. Поэтому некоторые участники этих переговоров (Ломинадзе, Шацкин, Гольцман и др.) до 1935–1936 годов оставались на свободе».

Мне представляется, что Роговин несколько недооценивает органы ГПУ. Довольно сложно представить себе, чтобы они постоянно следили за участниками неотроцкистских оппозиций, но не могли обнаружить факты, свидетельствующие о контактах оппозиционеров друг с другом и с Троцким. Даже царская охранка, получается, действовала более эффективно. Нет, тут скорее заметно нежелание «органов», возглавляемых Ягодой, вести беспощадную борьбу с троцкизмом и «левыми». Вспомним о том, как «всевидящее око» партии не увидело контактов Бухарина и Каменева в 1928 году. К тому же вызывают множество вопросов те поблажки, которые зачастую делались в отношении ссыльных и заключенных троцкистов, да и вообще «политических» всех мастей. Конечно, делались они до поры до времени, но все же делались.