Константин Полторанин - Этническая катастрофа. Россия без русских? Страница 41

«Знания по фашизму, добытые Дугиным, — писал Лимонов, — были высоконаучного качества, поскольку он знал как минимум четыре оперативных языка европейской цивилизации и имел, таким образом, доступ к первоисточникам…»

По признанию самого Лимонова, Дугин «стал вместе со мной отцом-основателем уже запрещенной Национал-большевистской партии». Пожалуй, этот эпатажный и талантливый писатель как никто другой смог тонко подметить и ярко описать характер «интеллектуала»:

«Для революционера у него не хватило характера. Человек книжный, с очень лимитированным жизненным опытом, Александр Гельевич родился в 1962 году в Москве и выезжал из Москвы считаные разы. Сын мамы-профессорши и папы-полковника, он с самого начала жизни оказался в среде привилегированных. Его капризы и таланты приводили его и в шиздом. Некоторое время он был бардом… Рано, еще юношей, познакомился с кружком Евгения Головина, объединявшим таких нестандартных людей, как Гейдар Джемаль и (до отъезда его в Америку) писатель Юрий Мамлеев. Головин — <…> персонаж московского underground(a), говорят, заставил юношу Дугина учить языки…»

В Дугине, несмотря на заикание, вдруг прорезался ораторский дар. Он выступал на митингах и перед баркашовцами, и перед анпиловцами. Попытался даже осуществить «идеологическое наполнение» балбесов-скинхедов и рок-фанатов. В октябре 93-го смело взошел на баррикаду, но автомат ему, правда, не дали.

«Диапазон его увлечений был необыкновенно широк, — вспоминал десять лет назад Эдуард Лимонов. — Я познакомился с ним в 1992-м, сегодня на дворе 2002-й, за это время он прошел через фашизм, пересек поспешно кусок левой земли, на несколько лет забрался в староверие. Теперь дожил до воспевания путинского режима Реставрации. Что он будет делать дальше?»

А дальше Дугин написал и выпустил 600-страничный геополитический трактат, научным консультантом при создании которого стал завкафедрой стратегии Военной академии Генштаба генерал-лейтенант Н. Клокотов, а также сотрудничал с рядом других высокопоставленных аналитиков из генштаба и Администрации Президента РФ. Занимал должность советника председателя Госдумы Геннадия Селезнева и пост главы политсовета партии «Евразия», защитил докторскую диссертацию и получил звание профессора Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. В свое время в интервью информационному порталу «Евразия» высокопоставленный сотрудник администрации Президента РФ Иван Демидов дал понять, что Дугин неофициально является идеологом партии «Единая Россия».

И вот недавно купил книгу Дугина в самом большом книжном магазине Москвы. Называется загадочно — «Знаки Великого Норда (гиперборейская теория)», наугад открываю и читаю: «Герман Вирт — архетип страстного ученого, визионера, провидца… В 1932 г. Герман Вирт основывает общество исследования древнейших культур под кодовым названием «Наследие предков», Ahnenerbe («Аненэрбе»). В 1933 г. эта организация становится под контроль Генриха Гиммлера…»

«Подлинный ученый, — восхищается Дугин, — он (Вирт. — А.Ч .) открыл тайну тайн Изначальной Традиции, восстановил ее язык, открыл секреты древних рун, расшифровал послание Золотого века… «Аненэрбе» организует уникальные экспедиции в Северном море, где, по предположению Вирта, должны остаться следы древней цивилизации гипербореев». (Интересно, подумал, неужто Дугин учит этому студентов МГУ?)

Заглянул в энциклопедию: «АНЕНЭРБЕ, организация в составе СС, осуществлявшая научные исследования происхождения нордической расы… Бессменным президентом общества был сам Гиммлер… В 1942 г. передана в состав Личного штаба рейхсфюрера СС». 

«Черный орден СС»

«В конце 1980-х годов Дугин появился в сопровождении Джемаля на квартире Зелинских и вел себя прескверно: пьяные или унюханные уроды щупали друг друга за причинные места и провозглашали необходимость «солярной инициации» <…> Никто не скрывал тогда, что всех их «посвятил» Евгений Головин…» — описывал встречу с нашими «интеллектуалами» Алексей Смирнов, личность также весьма экстравагантная, более известный как «Амвросий фон Сиверс, архиепископ Русской Катакомбной церкви истинно православных христиан старого и нового обряда». Назовем его «бес славный», потому что прославился 7 апреля 2007 года «заклинательной молитвой» против «демона ВИЛа» (Владимир Ильич Ленин. — Ред .) на Красной площади, а также причислением Адольфа Гитлера к лику «святых» под именем «Атаульфа Хитлера (Берлинского)». Впервые «владыка Амвросий» увидел Дугина «примерно в 1984 году на одной подозрительной богемно-диссидентской квартире, он вещал об инициации и эзотерике…».

(В 2012 году Джемаль поздравит Дугина с 50-летием, представив его молодость в жанре богатырской былины: «Когда я встретил Александра Гельевича в 1980 году, он был еще совсем молодым человеком восемнадцати лет. И с 1980 по 1990 годы он прошел огромный путь по насыщению, воспитанию своего интеллекта, трансформировав его в колоссальную призму, через которую фокусировался, можно сказать, «свет далеких звезд».)

О какой «солярной инициации» говорили Дугин и Джемаль во время той давней встречи на квартире академика Зелинского?

Может быть речь шла о приеме в «тайное общество» «Черный орден СС», учрежденное в начале 1980-х поэтом и знатоком оккультизма Евгением Головиным. В «ордене» существовала своя иерархия, скопированная с эсэсовских «матриц». Высшее звание рейхсфюрера, само собой, носил сам Головин. Правда, ритуал инициации (посвящения) в члены ордена существенно отличался от своего гиммлеровского прототипа и мог шокировать своей безнравственностью, или, как говорят интеллектуалы, прямым обращением к «телесному низу».

Так от безобидной Блаватской, столоверчения и трактатов по алхимии «рейхсфюрер» вел все дальше своих экзальтированных поклонников к тому, что Достоевский называл бесовщиной. Его ученики заговорили об ордене Туле, чаше Святого Грааля, великой Атлантиде — словом, о том, что гитлеровские идеологи почитали священными символами. Впоследствии Головин издавал журнал с аббревиатурой SS — «Splendor Solis» («Блеск cолнца») и сочинил гимн «Черного ордена SS», романтизирующий «сверхлюдей» в форме Waffen-SS.

В перестроечной Москве иногда редких ночных прохожих пугала шумная компания крепко поддатых людей странного вида. В центре столицы они орали «Хайль Гитлер!», тянули руки в нацистском приветствии и горланили песню на слова «фюрера» Головина:

Вперед, ребята, яростно и грубо,

Нас вдохновляет свастика в ночи,

Еще мы поглядим, как ваши трупы

Танцуют танго в газовой печи.

Как хороши, как свежи были б розы,

Как весел, как чудесен русский лес,

В последний путь по Via Dolorosa

Уходит вдаль дивизия СС.

Почти все члены ордена уже переселились в мир иной, достигнув, как они любили выражаться, «метафизического конца сущего»: кто от «передоза», кто от «чрезмерного потребления». Кроме Дугина и Джемаля, благополучно пережил все эксперименты над собой художник Валерий Коноплев, когда-то живший в чердачной комнатенке на Остоженке. Уже несколько лет он с подругой, рок-певицей по прозвищу Анахата, обитает в небольшом подмосковном городке, по соседству с древним православным монастырем.

На стенах, как полагается, развешаны полотна хозяина квартиры: танковое сражение на сумеречных полях подсознания; кресты на крыльях «Мессершмитта», носящегося над руинами города-призрака; свечка церквушки и ее опрокинутое отражение в мертвых водах Аида. Мощный, но темный художественный дар.

— Черный метафизик, — представился Коноплев.

Художник снял со стены картину с изображением трех выпивающих мужчин.

— Это Головин, — ткнул он пальцем в того, что слева — с низким лбом и глубоко посаженными глазами, в руках его гитара, а затем, указав на среднего, мрачно пошутил:

— Кускова уже нет, а рядом автопортрет вашего покорного слуги, пока еще живого…

Я спросил, какие еще картины наиболее дороги ему. Он долго рылся в чулане, затем извлек небольшое полотно, бережно завернутое в чистую холстину. Через мгновение передо мной предстал написанный маслом герб Российской Федерации, почему-то ярко-морковного цвета. Грудь двуглавого орла закрывала черная свастика; большая изогнутая свастика была фоном для герба…

— Как проходили встречи «Черного ордена СС»? — переспросил Коноплев — Очень просто. Если были деньги, то снаряжались гонцы, которые через полчаса-час приносили «шнапс». И начиналось ритуальное общение с богом Дионисом. Вхождение божественной жидкости в плоть и кровь сопровождалось приветственным поднятием вытянутых рук к Солнцу. Позже следовали «псалмы» в стиле танго или уголовно-романтического шансона в исполнении Головина. Потом мэтр вел беседы. О чем? О чем угодно: о пирате Питере Бладе и философе Хайдеггере, о поэте Артуре Рембо и «черной метке» из «Острова сокровищ», об Атосе и Арамисе, о Жанне д’ Арк и Фениморе Купере, о Вертинском и Венечке Ерофееве. В обществе Головина не приветствовались разговоры на привычные, злободневно-материальные темы. И политика, уже такая модная — перестроечная — была у него не в почете. Ибо считалась физикой, а не метафизикой. Головин постоянно употреблял слово «совдеп». Он пояснял, что при Сталине «все было отлично», «совдеп родился при Хруще» и длится не переставая. Но при этом он часто упоминал маркиза де Кюстина и «славянскую рабскую плоть»: надо думать, «совдеп» для Головина не имел временных рамок.