Генри Киссинджер - Мировой порядок Страница 44

Япония сделала из спровоцированной Западом ситуации вывод, отличный от того, который сделал Китай после прибытия ко двору британского посланника в 1793 году (см. следующую главу). Китай подтвердил свою традицию встречать незваных гостей демонстративным безразличием, одновременно продолжая культивировать самобытность страны в уверенности, что многочисленность населения, обширность территории и богатство культуры рано или поздно возьмут верх над «оккупантами». Япония же приступила, прилежно изучая детали и тщательно анализируя баланс материальных и нематериальных сил, к внедрению себя в систему международного порядка, основанного на западных концепциях суверенитета, свободной торговли, международного права, развития технологий и военной мощи (пусть и с целью неизбежного изгнания чужеземцев со своей земли). Когда к власти в 1868 году пришли те, кто обещал «помочь императору изгнать варваров», они объявили, что совершат это через усвоение идей и технологий варваров, а также присоединение к вестфальскому порядку в качестве равноправного члена системы. Коронация нового императора Мэйдзи сопровождалась подписанием «Клятвы Пяти пунктов»; эта клятва, одобренная японским дворянством, сулила радикальные реформы, в том числе допущение всех социальных слоев к участию в общественной жизни. Программа реформ предусматривала созыв ассамблей во всех провинциях, подтверждение правовых процедур и приверженность реализации чаяний населения. Программа опиралась на национальное согласие, одну из сильнейших сторон – пожалуй, наиболее отличительную черту – японского общества:

«Этой клятвой мы провозглашаем своей целью создание национального богатства на широкой основе и принятие конституции и законов.

1. Повсюду будут созываться собрания, а дела будут решаться при открытом обсуждении.

2. Все сословия, высокие и низкие, будут едины во всех предприятиях под руководством государства.

3. Простым людям, равно как и гражданским, и военным чинам, будет позволено следовать зову сердца во избежание недовольства.

4. Дурные обычаи прошлого отринуты, все основано на справедливых законах Природы.

5. Знания надлежит искать по всему миру, дабы укрепить фундамент имперского правления» [82].

Япония подошла к делу системно: началось строительство железных дорог, создание современной промышленности, экспортно ориентированной экономики и современной армии. На фоне этих преобразований, тем не менее, уникальность японской культуры и общества сохраняла японскую идентичность.

Результаты столь резкого изменения политического курса позволили Японии всего за несколько десятилетий буквально ворваться в ряды мировых держав. В 1886 году, после стычки между китайскими моряками и полицией в Нагасаки, современный китайский военный корабль немецкой постройки двинулся к берегам Японии – требовать справедливости. К следующему десятилетию интенсивное строительство военно-морского флота и обучение моряков изменили ситуацию в пользу Японии. Когда в 1894 году спор относительно значимости японского и китайского влияния в Корее завершился войной, Япония уже обладала солидным преимуществом. Условия мира включали отмену китайского сюзеренитета над Кореей (отсюда выросло напряжение в отношениях Японии и России) и уступку Тайваня, ставшего де-факто японской колонией.

Реформы в Японии проводились столь интенсивно, что западные державы вскоре вынуждены были отказаться от «экстратерриториальности», то есть от своего «права» судить собственных граждан в Японии по западным, а не по местным законам (этот принцип Запад впервые опробовал в Китае). Показателен торговый договор, которым Великобритания, могучая западная держава, обязала подданных британской короны в Японии соблюдать японскую юрисдикцию. В 1902 году этот договор был преобразован в договор о военном союзе – первое официальное стратегическое соглашение между азиатским и западным государствами. Британии этот союз требовался, чтобы «обуздать» Россию, очевидно поглядывавшую на Индию. Цель Японии состояла в подавлении стремления России подчинить себе Корею и Маньчжурию – и заодно «расчистить площадку» для свободы действий некоторое время спустя. Через три года Япония поразила мир, победив Российскую империю в войне; это было первое поражение одной из западных стран от Азии в современный период. В Первой мировой войне Япония присоединилась к Антанте и захватила немецкие базы в Китае и в южной части Тихого океана.

Япония стала первой незападной великой державой современной эпохи, получила военное, экономическое и дипломатическое признание у стран, которые до сих пор формировали международный порядок. При этом следует учитывать, что для Японии альянс с западными странами не предполагал достижения общих стратегических целей: японцы по-прежнему рассчитывали вытеснить своих европейских союзников из Азии.

После истощения Европы в Первой мировой войне лидеры Японии пришли к выводу, что ситуация – конфликты, финансовый кризис и американский изоляционизм – благоприятствует имперской экспансии, поступательному насаждению японской гегемонии в Азии. Япония оккупировала в 1931 году Маньчжурию и объявила ее своим сателлитом, а во главе Маньчжурии поставила изгнанного китайского императора. В 1937 году Япония объявила войну Китаю, претендуя на прочие китайские территории. Ради «нового порядка в Азии», а позднее ради «сферы взаимного процветания Восточной Азии», Япония мало-помалу строила собственную антивестфальскую систему – «блок азиатских стран во главе с Японией, свободный от западного влияния», причем организованный иерархически, чтобы «все страны могли найти и занять подобающее место». В этом новом порядке суверенитет прочих азиатских государств становился жертвой японской «опеки».

Государства – члены существующего международного порядка были слишком опустошены Первой мировой войной и слишком заняты борьбой с новым европейским кризисом. Оставалось единственное западное препятствие на пути японского проекта – США, страна, которая насильно открыла Японию для мира менее ста лет назад. История словно повторялась, только с обратным знаком: первые бомбы этой войны упали теперь на американскую территорию – в 1941 году, когда японцы предприняли внезапную бомбардировку Перл-Харбора. Война на Тихоокеанском фронте в конечном счете привела к использованию ядерного оружия (единственный случай его военного применения на сегодняшний день) и завершилась безоговорочной капитуляцией Японии.

Япония шла к этому фиаско шагами, аналогичными японскому ответу коммодору Перри: упорство, подкрепляемое неукротимым национальным духом, опиралось на своеобычную национальную культуру. Для восстановления японской государственности послевоенные лидеры Японии (почти все они состояли на государственной службе в 1930-х и 1940-х годах) трактовали капитуляцию как адаптацию к американским приоритетам; действительно, Япония опиралась на мощь американского оккупационного режима, чтобы как можно скорее модернизироваться и восстановиться (в сугубо национальном контексте это отняло бы куда больше времени). Страна отказалась от войны как инструмента национальной политики, подтвердила верность принципам конституционной демократии и вернулась в международную государственную систему в качестве союзника США, пусть и не главного, очевидно озабоченного экономическим возрождением сильнее, чем вопросами большой стратегии. На протяжении без малого семи десятилетий эта новая ориентация Японии служит гарантом азиатской стабильности и процветания.

Послевоенную политику Японии часто описывают как «новый пацифизм»; на самом деле все значительно сложнее. Прежде всего данная политика отражает молчаливое признание американского доминирования и взвешенную оценку стратегического ландшафта и императивов выживания в долгосрочной перспективе. Послевоенная правящая элита Японии приняла конституцию, разработанную американскими оккупационными властями – со строгим запретом на военные действия, – исключительно под давлением обстоятельств. Либерально-демократическую ориентацию конституции эта элита выдала за свое «изобретение» и подтвердила приверженность принципам демократии и международного сообщества сродни тем, которыми вдохновлялись в западных столицах.

В то же время лидеры Японии адаптировали уникальный демилитаризованный статус страны к долгосрочным стратегическим целям. Они преобразовали пацифистские «стороны» послевоенного порядка (запрет на военные действия) в необходимость сосредоточиться на других ключевых элементах национальной стратегии, в том числе на оживлении экономики. Американские войска оставались на японской земле, их обязанности по защите островов вылились в заключение договора о взаимной безопасности, который препятствовал потенциальным недоброжелателям (в том числе СССР, расширявшему свое присутствие в Тихоокеанском регионе) воспринимать Японию как легкую мишень. Установив рамки взаимоотношений[83], лидеры Японии в годы холодной войны продолжали укреплять потенциал страны, самостоятельно выстраивая заново военную машину.