Валентина Скляренко - Окружение Гитлера Страница 45

Махина Имперского министерства просвещения и пропаганды со всеми своими сопутствующими организациями функционировала до самого конца войны. 13 марта 1945 года зданию был нанесен такой сильный ущерб, что «машина для промывания мозгов» вынуждена была прекратить свою работу. Но Геббельс отдал под нужды этого учреждения свою резиденцию, которая находилась на соседней улице. Можно сказать, что министерство, плоть от плоти Третьего рейха, не оставило его до конца.

Механизм нацистской пропаганды действовал точно и эффективно, что кардинальным образом отразилось на всех сферах жизнедеятельности немецкого народа.

Идеологическая обработка и «промывание мозгов» осуществлялись не только с помощью партийных съездов и демонстраций, но также путем контроля над прессой и радиовещанием, искусством и литературой, театром и кинематографом.

Под строжайшим контролем Геббельса оказались абсолютно все журналы, газеты и радио Германии. От СМИ министр требовал лояльности к нацистскому режиму и строгого соответствия национал-социалистическим идеям. И вся пресса послушно запела о превосходстве одной расы над другими, о «высшей цивилизации». Чтобы держать прессу под контролем, Геббельс ежедневно курировал огромное количество (некоторые историки называют цифру 3600) германских газет и журналов, требуя от редакторов регулярной отчетности и лично раздавая указания. По особой статье шли иностранные корреспонденты: стремясь создать в мировой прессе положительный образ нацизма, рейхсминистр акцентировал внимание на том, что гитлеровцы ликвидировали безработицу, улучшили условия труда, повсеместно распространяли здоровый образ жизни. Но чаще всего Геббельс попросту подкупал приезжих журналистов. Зная, что устное слово бывает быстрее печатного, Геббельс создал из радиовещания основное орудие фашистской пропаганды: с утра до ночи радиостанции восхваляли фюрера, называли его предвестником начала золотой эры арийской нации, твердили об истинном патриотизме и грандиозных задачах, вставших перед немцами. Все отклонения от правил, в том числе прослушивание «чужого» радио, означали тюремное заключение или отправку в концлагерь. Такой же тотальный контроль коснулся и кинематографа. До прихода нацистов к власти немецкое кино считалось перспективным и самобытным благодаря режиссерам Ф. Лангу, П. Лорре, актрисам М. Дитрих и Э. Бергнер, актрисе и режиссеру Л. Рифеншталь и еще десятку талантливых людей. Высокий статус германского кино оказался на руку фашистским идеологам, и Геббельс тщательно контролировал кинопроизводство на всех этапах. Одновременно проводилась «расовая чистка», вынуждавшая многих кинематографистов покидать Германию, и в темпе создавались антиеврейские фильмы типа «Вечный жид» и «Еврей Зюсс». В последние годы войны Геббельс изменил тактику: он настаивал на производстве кино, которое поддержало бы дух воюющей Германии и было бы таким же грандиозным, как признанные пропагандистские шедевры Лени Рифеншталь – «Триумф воли» и «Олимпия». В итоге с 1933-го по 1945 год (то есть за все время существования Третьего рейха) были выпущены 1363 полнометражные киноленты плюс огромное количество короткометражных и документальных фильмов, и ни один из них не миновал личного контроля Геббельса.

Секреты геббельсовской пропаганды

Как оболванить целую нацию? Как заставить добропорядочного семьянина стать убийцей? Как превратить миллионы соотечественников в полчища оголтелых фанатиков? Для любого из нас ответы на эти вопросы вызовут затруднение, а вот доктор Геббельс отлично знал, как на них ответить. Основными принципами его пропаганды были размах, простота, концентрация и полное отсутствие правды. Именно лживая информация позволяла действовать на сознание толпы таким образом, что оно видоизменялось. «Ложь, повторенная многократно, становится правдой. Мы добиваемся не правды, а эффекта. Вот в чем секрет пропаганды: те, кого предполагается ею убедить, должны быть полностью погружены в идеи этой самой пропаганды, не замечая при этом, что они ими поглощены. Обыкновенные люди обычно гораздо более примитивны, чем мы воображаем. Поэтому пропаганда, по существу, всегда должна быть простой и без конца повторяющейся», – писал Й. Геббельс. Беспредельный цинизм в выборе средств стал его визитной карточкой. Он редко использовал полную и законченную ложь, предпочитая искажать идеи и извращать факты, делая это с непревзойденным искусством. Обычно в его объяснениях присутствовало некое ядро или хотя бы зерно истины, которое он, по словам Шверина фон Крозига, «умел обернуть множеством слоев интерпретаций, обязательно оставляя себе лазейку для бегства на случай, если его захотят проверить». Он всегда свободно оперировал доводами «за» и «против» и мог без стеснения отвергнуть то, чему еще недавно поклонялся, и рьяно защищать то, что перед этим отвергал. В нацистской правящей верхушке не было другого такого мастера тонкой лжи, превратных толкований и коварных намеков, каким был Геббельс. Конечно, такие деятели, как Геринг, Гиммлер и Борман, были ничуть не более щепетильны в политике и в жизни и точно так же убеждены в том, что цель оправдывает средства, но они не умели так тонко и с таким искусством использовать речь, слово, как это делал «маленький доктор». Похоже, что у них не было и такого умения ловко очернить своего соперника. В диктаторском государстве борьба за власть проходит за кулисами, не на виду у публики, и Геббельс с его неугомонной энергией, острой проницательностью и критическим умом был в такой среде мощной и опасной фигурой. Он знал, как представить своих недругов в смешном виде, и делал это мастерски, с расчетом на то, что Гитлер быстро лишает своего благоволения тех, кто имел несчастье прослыть смешным.

То или иное искажение информации – характерная черта любой пропаганды. Но, пожалуй, именно Геббельс первым из государственных деятелей стал применять откровенную ложь постоянно, в огромных количествах и целенаправленно. Не случайно сформулированный главным кумиром Геббельса Гитлером основной закон пропаганды звучит так: «Она должна бить всего в несколько точек, но ударять настойчиво и постоянно». В его понимании пропаганда должна быть даже не простой, а примитивной, рассчитанной на невысокий уровень интеллекта. В «Майн кампф» Гитлер писал: «При помощи умелого и длительного применения пропаганды можно представить народу даже небо адом и, наоборот, самую убогую жизнь представить как рай. Всякая эффективная пропаганда должна быть сведена к минимуму необходимых понятий, которые должны выражаться несколькими стереотипными формулировками». Здесь фюрер использовал идею, высказанную еще Никколо Макиавелли: «Чем многочисленнее толпа, к которой ты обращаешься, тем проще для восприятия должна быть твоя речь».

Верный соратник Гитлера, Геббельс мастерски умел подогревать интерес публики, облекая нацистскую пропаганду в яркую привлекательную форму. Он одним из первых понял притягательную силу скандала. Также Геббельс открыл один из принципов «правильной» подачи информации, который сегодня считается азами журналистской деятельности: информация лучше усваивается через конкретные человеческие образы. Публика нуждается в жертвах и героях. В своих речах он применял простые, но меткие метафоры и сравнения, сразу доходившие до слушателей. Все его речи пронизывал повелительный тон, призывы полагаться на силу и помнить об обязанностях. Они пестрят выражениями типа: «Мы маршируем и будем биться стойко и самоотверженно!», «Вперед, ломая сопротивление врагов!», «Массовая пропаганда – наше главное оружие!», создающими настроение постоянной активности, борьбы и неустанного движения к цели. Этот язык не давал слушателю и читателю ни минуты покоя и передышки, подстрекая его сломать существующий порядок и рисуя иллюзию общенационального братства и будущего всеобщего процветания – стоит только убрать с дороги немногочисленных, но ненавистных врагов.

Плакаты и листовки нацистов были проникнуты духом активного и безжалостного напора, выдвигая в повелительном тоне лаконичные, но жесткие требования, в которых слышалась угроза. Горожане поневоле обращали внимание на их динамичный, простой, но выразительный язык. Плакаты, приглашавшие на митинг, привлекали взгляд, но не были перегружены текстом; чтобы понять призыв, человеку не требовалось напрягать внимание и ум. Лозунги типа «Даешь Берлин!» или «Вперед, по трупам павших бойцов!» усиливали впечатления обывателя. Рисунки давали простой образ немецкого героя нового типа: рослого, с крепкими кулаками, выдвинутым подбородком, который должен был внушать представление о силе, стойкости и агрессивности.

Кроме того, что Геббельс непрерывно тиражировал лозунги собственного сочинения, писал и переписывал тексты для агитационных плакатов и листовок, он без устали проводил бесконечные митинги и собрания, превращая их в феерические шествия, карнавалы и парады в честь «нового мессии» – Гитлера. Интересно, что большая часть подобных мероприятий проходила исключительно в вечернее время, когда физические и психические возможности человека были уже ослаблены и, соответственно, способность критически оценивать происходящее резко снижалась.