Александр Зиновьев - Запад. Феномен западнизма Страница 46

По мнению Хайека, классическая теория разделения власти между законодательным и исполнительным органом (о судебной власти и говорить не стоит!) фактически не воплотилась в жизнь. Современные законода тельные органы занимаются не столько разработкой и одобрением общего кодекса поведения, сколько решениями, направляющими конкретные действия исполнительной власти. Исчезла разница между законодательством и текущими распоряжениями властей, между общими и частными задачами власти. Главной задачей представительной власти стало не законодательство, а управление. Все то, что теперь штампует законодательный орган, стало называться законом. Правительство получило возможность издавать для самого себя удобные ему законы. Правительство вышло из-под контроля закона. Сама концепция закона потеряла значение. Правление стало главной задачей законодательного органа, а законодательство — его побочной функцией.

Считая приведенные утверждения Хайека во многом справедливыми, я, однако, отвергаю его интерпретацию критикуемого им факта. Хайек считает это извращением демократического идеала и ищет способы исправить это извращение.[98] Я же считаю это нормальным явлением для современного западного государства, разделение властей считаю делом второстепенным, раздутым в идеологии и пропаганде, а идеалы некоего разумного разделения неосуществимой мечтой поклонников никогда не существовавшей старины. Кроме того, за годы, прошедшие после того, как был выдвинут идеал разделения властей и определены функции представительной власти, в мире произошли грандиозные перемены, повлиявшие на характер законодательства и на условия деятельности исполнительной власти. Например, такие проблемы, как строительство дорог и уборка мусора, которые Хайек относил к числу пустяков с точки зрения законодательного органа, на самом деле оказались куда более важными, чем некие абстрактные нормы поведения и справедливости. Западное государство в силу жизненной необходимости спустилось с небес абстрактной болтовни о некоей справедливости и всеобщем благе на землю конкретных проблем выживания подвластных граждан.

Сейчас наступил такой период в развитии государственности западнизма, когда главной функцией государства становится управление внутренней жизнью общества, а законодательство превращается в средство управления. Законодательство уже сыграло свою основную историческую роль, установив рамки деятельности государства. Оно вошло в плоть и кровь западного общества. Остается необходимость охраны его и корректировки в связи с важными переменами. Перевороты эпохального значения, требующие решающей роли законодательной власти, в рамках западнизма не предвидятся.

Новый период в истории государства западнизма еще только начался. Претензии государства на роль правителя всей внутренней жизни общества встречают, естественно, сопротивление. Исход борьбы еще не предрешен фатальным образом. Пока тут можно говорить о стремлении государства к максимально возможному для него контролю над подвластным обществом и о стремлении каких-то сил общества к максимально возможной для них независимости от государства. В результате их борьбы рождается какой-то компромисс и срастание государства с противоборствующими силами. Но что бы при этом ни произошло, любой результат так или иначе будет развитием государственности, пока она не достигнет логического предела.

Разделение властей сохраняет, конечно, какое-то значение. Но не то, какое этому придается в речах и сочинениях теоретиков и политиков. Оно сохраняет, в частности, значение внутренней самозащиты одних частей системы власти от засилия других, то есть роль средства предохранения не столько от тирании системы власти по отношению к подвластному обществу, сколько от тирании в рамках самой системы власти независимо от ее отношения к обществу.

МЕСТНАЯ ВЛАСТЬ

Обычно, говоря о западном государстве, имеют в виду центральную власть и мало внимания уделяют государственности более низких уровней или совсем игнорируют ее. А между тем это весьма важный элемент государственности.

О масштабах местной государственности можно судить по таким, например, данным.[99] В США 50 шта тов и один район типа штата. В 1986 году там было 3139 округов. А территориальных единиц более низкого уровня (города, районы, деревни, школьные районы) — многие десятки и даже сотни тысяч. В них нанималось более 14 миллионов гражданских лиц. В Великобритании в 1991 году было 60 больших округов, 500 районов и больших городов, 11 тысяч «коммун». Они нанимали более двух миллионов человек, тратили 10 % национального дохода.[100] Местные правительства составлялись из ста тысяч избранных лиц. Во Франции (в метрополии) в 1989 году был 21 административный регион, 96 департаментов, 3708 кантонов, 36 443 признанных коммуны. Было выбрано 500 тысяч муниципальных советников. В Италии было 20 регионов, 96 провинций, 8 тысяч муниципалитетов. Даже в маленькой Швейцарии было 26 кантонов и 3 тысячи местных коммун. И на всех уровнях местной государственности занято определенное число людей, в сумме дающее огромные числа.

Различаются два типа территориальной власти — федеральный и унитарный. Пример первого — США, Канада, Австрия, Швейцария и Германия. Пример второго — Франция. В первом случае внутри страны сосуществует несколько уровней правительства. Каждый из них имеет некоторую степень автономности. Власти низших уровней принимают какое-то участие в делах центрального правительства. Власти каждого уровня могут прямо воздействовать на граждан. При этом граждане одновременно управляют властями нескольких уровней. В унитарной системе власть сосредоточена у центрального правительства. Власть на более низком уровне осуществляют чиновники, делегируемые свыше. Однако федеральная система не исключает централизацию. Последняя фактически возникает в той или иной форме. А унитарная система не исключает автономию. Функции местных властей сходны (дела и интересы управляемых территорий), сходны способы финансирования (местные налоги, от центрального правительства, пожертвования) и способы укомплектования людьми (выборные, наемные, государственные чиновники, добровольцы).

Самой сильной после центральной власти в иерархии территориальной структуры государства является второй уровень (штат в США, земля в Германии). Постепенно сила власти снижается. На низшем уровне ей отводится роль орудия решения «бытовых» проблем. Это естественно, поскольку в западных странах действует механизм самоорганизации деловой сферы общества. Тем не менее эта ветвь государственной активности играет существенную роль. Благодаря ей происходит учет местных условий, поступает информация в центральные органы власти, последние так или иначе испытывают давление снизу, масса людей получает возможность участвовать в политической и гражданской деятельности и делать карьеру, масса людей получает работу.

У меня нет никаких эмпирических данных для того, чтобы судить о тенденциях эволюции государственности западнизма по этой линии. Но общая тенденция к разрастанию государства, к увеличению объема его функций и к усилению роли государства в различных сферах жизни людей должна порождать тенденцию к унификации системы власти и к превращению местных властей различных уровней в исполнительный аппарат центральной власти. Я говорю всего лишь о тенденции, ибо одновременно действует и противоположное стремление. Так что реальный процесс должен быть компромиссом и равнодействующей противоположных сил.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АППАРАТ

Сфера государственности западнизма многомерна. Помимо упомянутых выше аспектов структурирования ее, имеет смысл выделить в ней политический, бюрократический и правовой аппараты. Я имею в виду именно аппараты, то есть совокупности учреждений и занятых в них людей. Это структурирование лишь отчасти совпадает с разделением властей, о котором речь шла выше. При этом законодательная и исполнительная власти предстают как элементы политического аппарата, а судебные органы, которые в некоторых странах считаются частью политической власти, должны быть отнесены к правовому аппарату. Политический аппарат образует совокупность выборных учреждений власти со всеми теми невыборными учреждениями, которые непосредственно обслуживают функционирование выборных учреждений в качестве органов власти.

ПАРТИЙНАЯ СИСТЕМА

Важнейшим элементом западной государственности является партийная (точнее говоря — многопартийная) система. Этот элемент настолько важен, что в идеологии и пропаганде часто его используют как определяющий признак западной государственности вообще. Это стало обычным во второй половине XX века, когда западная государственность противопоставлялась коммунистической как многопартийная однопартийной.