Самюэль Хантингтон - Столкновение цивилизаций Страница 47

Это не было и не является неотвратимой судьбой для Австралии. Для того чтобы осуществить свое страстное желание порвать с Британией, лидеры Австралии могут не объявлять ее азиатской державой, а определить ее как тихоокеанскую страну, что и в самом деле пытался сделать предшественник Китинга на посту премьер-министра Роберт Хоук. Если Австралия хочет стать республикой, независимой от британской короны, она может последовать примеру страны, которая первая в мире сделала это, страны, которая, подобно Австралии, имеет британское происхождение, является страной иммигрантов, имеет континентальный размер, говорит по-английски, участвовала в трех войнах в качестве союзника, населена преимущественно европейцами, и азиатское ее население постоянно растет, совсем как Австралии. В культурном плане ценности принятой 4 июля 1776 года Декларации Независимости намного больше перекликаются с австралийскими, чем ценности любой азиатской страны. В экономическом отношении, вместо того чтобы пытаться протолкнуться в группу культурно чуждых стран, лидеры Австралии могли бы предложить расширить НАФТА до Североамериканского и Южнотихоокеанского договора, куда входили бы Соединенные Штаты, Канада, Австралия и Новая Зеландия. Союз с этими странами мог бы примирить культуру и экономику и дать твердую и постоянную идентичность Австралии, которая [c.236] ничего не приобретет от бесплодных попыток сделаться азиатской страной.

Западный вирус и культурная шизофрения

В то время как лидеры Австралии в поисках решений обращаются в сторону Азии, руководители других разорванных стран – Турции, Мексики и России – попытались включить Запад в свои общества и включить свои общества в Запад. Однако практика этих стран стала ярким примером силы, упругости и вязкости местных культур: их способности обновляться и сопротивляться заимствованиям с Запада, а также ограничивать его и приспосабливаться к нему. Покуда оказывается невозможным отказаться от влияния Запада, то успешной будет кемалистская реакция. Но если не-западным обществам суждено модернизироваться, то они должны пойти своим, а не западным, путем, и, подражая Японии, использовать все и рассчитывать на свои собственные традиции, институты и ценности.

Политических лидеров, которые надменно считают, что могут кардинально перекроить культуру своих стран, неизбежно ждет провал. Им удается заимствовать элементы западной культуры, но они не смогут вечно подавлять или навсегда удалить основные элементы своей местной культуры. И наоборот, если западный вирус проник в другое общество, его очень трудно убить. Вирус живучий, но не смертельный: пациент выживает, но полностью не излечивается. Политические лидеры могут творить историю, но не могут избежать истории. Они порождают разорванные страны, но не могут сотворить западные страны. Они могут заразить страну шизофренией культуры, которая надолго останется ее определяющей характеристикой. [c.237]

Примечания

Включает в себя Бангладеш, Бутан, Индию, Мальдивские острова, Непал, Пакистан и Шри Ланку.

Глава 7. Стержневые государства, концентрические круги и цивилизационный порядок

Цивилизации и порядок

В зарождающейся глобальной политике стержневые государства главных цивилизаций занимают места двух сверхдержав периода “холодной войны” и становятся основными полюсами притяжения и отталкивания для других стран. Эти изменения наиболее явно видны в западной, православной и синской цивилизациях. Здесь возникают цивилизационные группы, в которые входят стержневые государства, страны-участницы, родственное в культурном плане меньшинство, проживающее в соседних странах, и (хотя это спорно) народы других культур, которые проживают в соседних государствах. Страны в этих цивилизационных блоках зачастую можно расположить концентрическими кругами вокруг стержневой страны или стран, отражая степень их отождествления с этим блоком и интеграции в него. За неимением признанной стержневой страны ислам усиливает свое общее самосознание, но до сих пор создал лишь рудиментарную общую политическую структуру.

Странам свойственно “примыкать” к странам со схожей культурой и противостоять тем, с кем у них нет культурной общности. Это особенно [c.238] верно в случае со стержневыми государствами, чья мощь привлекает родственные культурно страны и отталкивает культурно чуждые. По соображениям безопасности стержневые государства пытаются включить в свой состав или подчинить влиянию народы других цивилизаций, которые, в свою очередь, пытаются сопротивляться или уйти из-под такого контроля (Китай, тибетцы и уйгуры; Россия и татары, чеченцы и мусульмане Центральной Азии). Исторические взаимоотношения и соображения баланса власти также заставляют некоторые страны сопротивляться влиянию своих стержневых стран. И Грузия, и Россия – православные страны, но грузины исторически сопротивлялись российскому господству и тесным связям с Россией. Несмотря на то что и Вьетнам, и Китай – конфуцианские государства, между ними существовала такая же вражда. Однако со временем культурная общность и возникновение более широкого и сильного цивилизационного сознания может объединить эти страны, как объединились европейские страны.

Порядок, сложившийся во времена “холодной войны”, был результатом господства сверхдержав двух блоков и их влияния на третий мир. В зарождающемся мире глобальная власть уже устарела, а глобальное сообщество остается далекой мечтой. Ни одна страна, включая Соединенные Штаты, не имеет значительных глобальных интересов безопасности. Условия для установления порядка в сегодняшнем более сложном и однородном мире лежат как внутри цивилизаций, так и между ними. В мире сложится либо порядок цивилизаций, либо вообще никакого. В этом мире стержневые страны цивилизаций являются источниками порядка внутри цивилизаций, а также влияют на установление порядка между цивилизациями путем переговоров с другими стержневыми государствами.

Мир, где стержневые страны играют доминирующую роль, – это мир сфер влияния каждой из них. Но это также и мир, где влияние стержневой страны ограничивается и [c.239] ослабляется культурой, общей с другими представителями цивилизации. Культурная общность делает законным лидерство стержневого государства и его роль гаранта порядка как в глазах стран-участниц, так и внешних держав и институтов. Поэтому бесполезно поступать так, как делал Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали в 1994 году, и бороться за правило “сферы поддержки интересов”, согласно которому доминирующая в регионе страна должна быть представлена не более чем одной третью в составе миротворческих сил ООН. Такое требование игнорирует геополитическую реалию, что в каждом регионе, где есть доминирующее государство, мир может быть достигнут только под предводительством этой страны. ООН не является альтернативой региональной власти, а региональная власть становится ответственной и легитимной только в том случае, когда она применяется стержневыми государствами по отношению к другим странам этой цивилизации.

Стержневая страна может выполнять свои функции по поддержанию порядка только потому, что другие страны воспринимают ее как культурного родственника. Цивилизация – это большая семья, и стержневые государства как старшие члены семьи поддерживают своих родственников и обеспечивают порядок. Если подобное родство отсутствует, способность более могущественных держав улаживать конфликты и наводить порядок в своем регионе ограничена. Пакистан, Бангладеш и даже Шри-Ланка ни за что не воспримут Индию как гаранта порядка в Южной Азии, и ни одно восточно-азиатское государство не даст Японии выполнять эту роль в Восточной Азии.

Когда у цивилизации нет стержневой страны, проблемы создания порядка внутри цивилизации или ведение переговоров о взаимоотношениях между цивилизациями становится намного более трудным. Отсутствие стержневого исламского государства, которое могло бы официально и легитимно поддерживать боснийцев, как Россия – сербов и Германия – хорватов, заставила Соединенные Штаты [c.240] попытаться играть эту роль. Неэффективность подобных действий объясняется тем, что у Америки не было стратегических интересов в переделе границ на территории бывшей Югославии, у нее отсутствовали культурные связи с Боснией, а европейцы противодействовали созданию мусульманского государства на территории Европы. Отсутствие стержневых государств в африканском и арабском мире значительно усложнили проблему окончания продолжающейся гражданской войны в Судане. Там же, где есть стержневая страна, появляются центральные составляющие нового международного порядка, основанного на цивилизациях.