Юрий Шалыганов - Проект Россия. Большая идея Страница 47

Человек в попытке схватиться за тень идеального бытия как за материальную истину, подобен утопающему, пытающемуся схватиться за воздух. Первая попытка ухватиться за тень подлинного бытия (религию), опереться на нее и успокоиться, всегда проваливается. Это подтвердит любой человек, искавший утешения в религии и подспудно рассчитывавший на скорую помощь Бога. Как правило, он ничего не получал, потому что приходил не к Богу, а для решения своих проблем.

Тень реальности не является реальностью. Она просто указывает в сторону реальности, но никогда не представляет собой твердой почвы, по которой можно идти. Это утверждение хорошо заметно на эволюции христианства. Природу власти, равно как и природу религиозных истин, время не меняет. Все религии на старте подчеркивают свой не-мирской характер, равно как и все власти говорят о своем мирском естестве.

Истина, отражающая высшее бытие, независимая. Власть не терпит независимости, иначе это не власть. Чтобы сохранить себя, она проводит политику подчинения. В чем выражена эта политика, вопрос второго уровня. Кто не подчинится, от того власть будет искать способ избавиться. Например, христиан, отказывавшихся признать светскую власть высшим авторитетом, казнили. Советская власть сажала непослушных в тюрьму или высылала из страны. Запад раньше казнил, потом подкупал, теперь отводит их энергию в ложном направлении.

Не важно, каким образом власть борется с непослушными. Важен сам факт: она борется, чтобы сохранить себя. Есть две причины, по которым могут прекратиться гонения независимых. Первая: независимые перестали быть таковыми и признали свою зависимость. Вторая: власть изменила свою природу и перестала быть властью.

Почему сегодня светская власть не гонит христиан? Два варианта: или власть изменила свою природу, или христианство изменило свою природу. Объяснение, мол, гонений больше нет, потому что власть стала христианской, не более чем общие слова.

Суть христианства — не от мира сего. Суть власти — повелевать миром. Христианская власть — оксюморон, сочетание несочетаемого. Любая власть должна оперировать материальными ресурсами. Иначе, если оставит заботу о земном, перестанет быть властью. Говорить, что христианская власть небесные приоритеты ставит выше земных, значит или не понимать предмета разговора, или обманывать себя. Власть не может сменить приоритеты, как масло не может утратить свою маслянистость. Утрата базового свойства означает исчезновение. Аналогично и с властью: стоит ей утратить стремление управлять миром, как она исчезнет.

Глядя на реальность, мы находим подтверждения этому. Власть как тысячи лет назад позиционировала свой мирской характер, так и сейчас это делает, и будет стоять на том. Если нарушит это правило, она исчезнет. Если власть не изменилась, вывод один: изменилась религия. Власть превратила ее в министерство, сделала единокровной и зависимой. Религия стала инструментом достижения текущих целей власти, что неизбежно превращает ее в религиозный симулякр. Этот симулякр производит новые копии без оригиналов, умножая бестелесную армию.

На примере древнего Израиля видно возникновение религиозного симулякра. К приходу Христа Закон был не подобен ничему, кроме себя, и не нуждался ни в чем, кроме себя. Он был выше любой информации, из какого бы источника она ни исходила. Пока Закон воспринимался тенью Бога, вокруг него формировались личности, пытавшиеся стать партнерами Бога, приблизиться к Богу. Когда Закон стал симулякром, вокруг него выстроилась структура чинуш, обожествивших Закон. Симулякру нужны служители. Личности ему не нужны, он их гонит.

Вокруг Закона формируется субкультура чиновников в рясах, торгующих в храме не только религиозной утварью, но и таинствами. Торговцы и политики в рясах жрецов, объявив себя слугами Бога, следующим шагом установили автономию на истину. Суждение, угрожающее их статусу, как бы ни было правильно, объявлялось ересью.

Если тень принимать не за копию абсолютной реальности, не за ее образ, а за саму реальность, она превратится в сущность, именуемую в религии кумиром. Например, если в религии обряд начинают понимать не приложением к главному, а самостоятельной, ни от чего не зависимой сущностью, возникает религиозный симулякр — кумир.

Мыслители, реализующие высшее качество человека — способность выйти за установленные границы, посредством философских и религиозных текстов пытаются прорвать кольцо симулякров, покрывающих человечество все более толстым слоем. Но так как сознание многих талантливых людей зажато в тисках симулякров, замаскированных под религиозные или научные истины, прорвать блокаду не получается.

Пасущуюся на лугу корову всегда облепляет туча разных кровососов. Общество всегда облеплено светскими и религиозными симулякрами, представленными армией чиновников и коммерсантов. Для удержания на «корове» они готовы говорить любые слова и рядиться в любую одежду. Они плодят новые симулякры, которые рождают next-новые, и так без конца. Это в прямом смысле разрастающаяся адская машина.

Окружающий мир полон бестелесных сущностей. Люди верят в то, чего нет. Живут и дышат этим, мечтают об этом, молятся этому. Современные люди — это верующие в тени, отброшенные от «ничего», как в реальность. Проблема — они не сознают этого.

Две сущности — зависимая религия и СМИ — топят человечество. Религиозные симулякры призывают ни о чем думать, ибо все уже продумано вперед до скончания века. СМИшные симулякры, например гламур, призывают примерно к тому же, но в другом формате. Суть обоих призывов одна: все идеально, все понятно, все устойчиво. Действуй в заданных рамках, подчинись кумиру, обожай его бездумно. Не ищи обоснования своему обожанию, ибо это грех.

Сравнение неожиданное и многих покоробит. Но не будем уподобляться древним евреям, не желавших думать и распявших Христа. Поднимемся над эмоциями и посмотрим на ситуацию. Гламурные и религиозные симулякры всегда идеальны. Они не могут быть иными, потому что равняются только на самих себя. Любая сверка себя с собой всегда будет означать 100-процентное соответствие. Понятие «симулякр» наводит на мысль о мотиве, почему Бог запретил изображать свой образ в любом виде. Византия по политическим причинам обошла этот мотив, и во что это выльется, пока неясно.

Призыв к истине в мире симулякров всегда клоунада, «истина» всегда перед вами. Всякий симулякр и есть истина. На Первом Вселенском Соборе 325 года от Р. Х. Отцы Церкви предлагали навечно закрепить право на поиск истины за христианами. Но власти это было не нужно, поиск есть неустойчивость. Власти же нужен порядок.

Запрет искать истину — первый симулякр христианства. Он ничему не подобен (Бог не запрещает искать истину, напротив, Он призывает жаждать правды, то есть вечно искать истину, не останавливаясь на достигнутом). Вокруг первого симулякра начали копиться другие. Однажды они достигли предела, и количество перешло в качество.

Цивилизация гуманизма возникла не на пустом месте, у нее глубокие исторические корни: высшая истина — отсутствие истины (чистый симулякр). Любое религиозное правило, не данное Богом, а составленное людьми, ничему не подобно, кроме себя, и потому идеально. Как идеален всякий симулякр — копия без оригинала.

Развитие продолжается. Сегодня невооруженным глазом видно, как новые сущности в сфере искусства, политики, религии принимают форму текста, поступка, имиджа и формируют новый мир. Это закономерно приведет к тому, что традиционно называют адом. Копии без оригиналов ведут в небытие, в мир покойников и гробов, «которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты» (Мф. 23, 27). Такому миру не нужны личности со свободой и волей. Ему нужны обожатели и подчиненные.

Привычный человеческий мир стимулом развития имеет стремление к лучшему. Его развитие ничем не ограничено, и потому оно разновекторно, в нем есть добро и зло. Например, прогресс строго ограничен прибылью. Производитель не может делать то, что не несет прибыли, как бы оно хорошо ни было для общества. И наоборот, не может не делать того, что несет прибыль, как бы плохо оно ни было (в противном случае его выдавят конкуренты).

Эта тенденция идет широким фронтом, и потому сиюминутным взглядом не улавливается. Но от умопостигаемого взора эти тенденции не скроешь: идет построение нового бытия, которое будет рукотворным адом.

Результат глобального развития мира настолько парадоксален, что озвучить его и не выглядеть городским сумасшедшим, практически нереально. Поэтому имеющий уши да услышит. Кто не услышит, тот (если не помрет к тому времени), увидит результат в детях и внуках. Они родятся в новом мире и не будут ему удивляться: зачем удивляться родной среде?

Как современный человек не удивляется электричеству, так будущий человек не удивится новому миру. По указанным выше соображениям мы обозначим только направление развития мира и наше отношение к его конечному результату.