Александр Елисеев - Разгадка 37-го года. «Преступление века» или спасение страны? Страница 49

Один из серьёзнейших и объективных исследователей Троцкого Ю. В. Емельянов в книге «Троцкий. Мифы и личность» комментирует деятельность Парвуса следующим образом: «Создается впечатление, что представитель влиятельных финансовых кругов Парвус (и, видимо, не он один) делал все от себя зависящее, чтобы приход к власти социал-демократов в западноевропейских странах не привел к краху капиталистической системы. Но, выражая интересы межнациональных финансовых группировок, он явно был заинтересован в том, чтобы общественные изменения в мире привели бы к тому, чтобы национальная буржуазия различных стран была поставлена под контроль международных монополий и надгосударственных структур интегрированной Европы. В конечном счете история XX века в Западной Европе пошла именно по тому пути, который намечал Парвус. Как известно, приход к власти социал-демократических и социалистических партий Западной Европы отнюдь не привел к падению капитализма, а сопровождался его укреплением. Конец же XX века ознаменовался установлением гегемонии транснациональных корпораций в мире, а также экономической и политической интеграцией Западной Европы».

Очень любопытные данные, подтвержденные источниками, приводит американский историк Э. Саттон в книге «Уолл-стрит и большевистская революция». Согласно ему, Троцкий имел теснейшие контакты с банковскими кругами Америки. Связь осуществлялась посредством его дяди А. Животовского, некогда бывшего банкиром в Киеве, а потом эмигрировавшего в Стокгольм. Сам Животовский был настроен антисоветски, но охотно помогал «молодой советской республике» в заграничных операциях с валютой.

Когда Троцкий снова оказался в эмиграции, на этот раз уже по воле «красного царя», капиталисты не оставили в беде своего яростного обличителя. Буржуазная пресса охотно предоставила ему страницы своих изданий. «Демон революции» печатался даже в люто реакционной газете лорда Бивербрука, обосновывая это якобы тем, что у него нет денег. Однако биограф Троцкого и его искренний почитатель И. Дейчер признаётся, что бедность Льву Давидовичу никогда не грозила. Только проживая на Принцевых островах, он имел доход 12–15 тысяч долларов в год. В 1932 году буржуазная газета «Сатердей ивнинг пост» заплатила ему 45 тысяч долларов за издание книги «История русской революции».

Закон всех деловых людей гласит: «Ты — мне, я — тебе». Лев Давидович тоже частенько помогал представителям столь ненавистной ему «мировой буржуазии». Так, в 1923 году он оказал весьма своевременное содействие семейной фирме американских предпринимателей Хаммеров «Эллайд америкэн», точнее, ее московскому филиалу «Аламерико». Наркомат внешней торговли тогда склонялся к мысли аннулировать привилегии, которые советское правительство дало этим предприимчивым буржуа. Инспекция наркомата после проверки счетов А. Хаммера установила, что «Аламерико» получает чрезмерные прибыли. Оказалось, что она списывает огромные суммы на личные расходы, предоставляет необоснованные скидки партнерам и перечисляет деньги третьим лицам. Договор компании с Г. Фордом, по которому Хаммеры осуществляли посредничество в деле продажи тракторов в Советскую Россию, был признан «вредным» и «наносящим ущерб» нашей стране. Был принят компромиссный вариант. «Аламерико» должна была сойти со сцены, но не сразу. Ей позволили торговать лицензиями, получая от этого повышенные комиссионные, но до тех пор, пока она не окупит расходы. Некоторое время фирма должна была сотрудничать с Фордом, но под строгим контролем особых советских организаций. Вскоре возникла одна из них — «Амторг», руководитель которой И. Хургин объявил о том, что берет на себя деловые связи Хаммеров с Фордом.

Тогда отец знаменитого А. Хаммера, Джулиус, навестил тогда еще всесильного Троцкого. Они были хорошо знакомы по совместной подрывной деятельности, осуществляемой в Нью-Йорке в январе 1917 года. Тогда Троцкий ещё не был большевиком, но многое сделал для активизации левого крыла Социалистической партии США, в которой состоял Д. Хаммер. Последний попросил вождя Красной Армии поддержать его посреднические контакты с Фордом. Ну, и «как не порадеть родному человечку»? Троцкий сделал всё от него зависящее, и Хургину приказали держаться Хаммеров. Наверное, тот проявил несговорчивость, поскольку через некоторое время его труп, обвешенный цепями, извлекли из озера Джордж (штат Нью-Йорк). А что же вы хотите, революция революцией, а большие деньги — большими деньгами!

Рецидив меньшевизма

И напоследок снова о социал-демократии. Троцкий был весьма близок к правой социал-демократии и ее российскому ответвлению — меньшевизму. На II съезде РСДРП в 1903 году, когда в партии произошло размежевание на большевиков и меньшевиков, он фактически стоял на позиции последних. Потом Троцкий отойдет от меньшевиков и займет особую позицию в социал-демократии. Но при этом он будет неоднократно настаивать на объединении двух крыльев российского марксизма. В меньшевизме ему импонировало отрицание революционности крестьянства, а также ориентация российских правых социал-демократов на «передовой Запад». Меньшевики считали, что без западного пролетариата русские рабочие не смогут осуществить свою революцию, Троцкий же отрицал возможность построения социализма без пролетарской революции на Западе. Кроме того, и меньшевиков, и Троцкого привлекали западные демократии, в наибольшей степени свободные от «религиозных», «националистических» и «консервативных» предрассудков.

Уже в 30-е годы, в эмиграции, изгнанный из Коминтерна, Троцкий попытается сделать ставку на социал-демократию. Это вполне укладывалось в его стратегию сотрудничества с западными, буржуазными демократами (эсдеки были их левым крылом) против сталинского национал-большевизма. Длительное время «демон революции» проживал в Норвегии, будучи приглашенным тамошним социал-демократическим правительством. Тогда орган правящей Рабочей партии писал о восторге норвежского рабочего класса, который тот якобы испытывал в отношении Троцкого. Революционного коммуниста № 1 приветствовал сам лидер и основатель реформистской НРП М. Транмаль.

Восторги несколько приутихли, когда выяснилось, что Троцкий активно работает против приютившего его правительства, раздувая костер мировой революции и в самой Норвегии. Тогда Троцкого изолировали от общественности на четыре месяца, после чего он отправился в Мексику, которой правил президент Карденас, чьи национал-реформистские позиции были весьма близки к позиции социал-демократов.

В 30-е годы Троцкий благословил своих французских сторонников вступить в тамошнюю социалистическую партию СФИО (Французская секция Социалистического Интернационала). Те послушались его и создали там свою фракцию — «Французский поворот». Через некоторое время после этого Троцкий рекомендовал поступить подобным образом всем своим симпатизантам. Так предводитель ультралевых снова сыграл за команду капитализма.

«Прокажённые» левые

Совершенно понятно, что связи с таким деятелем могли восприниматься только как шпионаж. Ко всем, кто был связан с Троцким, относились как к прокаженным. Зиновьеву и Каменеву приписали контакты с немецкой разведкой, но это была уже дань дипломатии. С западными демократиями велись открытые переговоры, а фашизм официально был предан анафеме. Отсюда и формулировка обвинений.

Приходится признать, что контакты Зиновьева и Каменева с Троцким были одной из причин начала массового террора. Тут совпали два важнейших фактора. Во-первых, слишком заигрался Троцкий, который уже прямо встал на сторону иностранных держав. И тем самым «демон революции» замазал своих союзников по левой оппозиции — Зиновьева и Каменева. Во-вторых, в середине 30-х годов популярность левых резко возрастает. Начинает складываться база для создания массовой троцкистско-зиновьевской оппозиции. «Проверка вузов Азовско- Черноморского района показала широкое сочувствие Николаеву и Зиновьеву, — пишет А. Шубин. — В узком кругу и даже на открытых собраниях студенты говорили: „Зиновьев и Каменев имеют огромные заслуги перед революцией, были друзьями Ленина, а теперь это смазывается“; „Если бы почаще убивали таких, как Киров, то жилось бы лучше, и страна вздохнула бы свободней“; „Одного шлёпнули, скоро всех шлепнут. Скоро всех их перебьют“; „Я приветствую Николаева за убийство Кирова“… У арестованных зиновьевцев находили архивы листовок, завещание Ленина, платформу Рютина, оружие, хранившееся с гражданской войны» («Вожди и заговорщики»).

Рост леворадикальных настроений отмечает и С. Миронин: «Летом 1936 года… Троцкий завершил работу над рукописью книги „Преданная революция“, где он с марксистских позиций критиковал Сталина. Тем самым Троцкий давал понять твердолобым марксистам, что Сталин уже разорвал с марксизмом и ленинизмом. В своей книге Троцкий доказывал, что именно он, а не Сталин является наследником Ленина и Маркса. Причем доказывал не всем, а тем, кто был к этому готов, то есть потенциальным левым большевикам (троцкистам, зиновьевцам и каменевцам) и левым марксистам-интернационалистам вообще, доказывал, что именно ЛЕВАЯ версия марксизма является КАНОНИЧЕСКОЙ. Слухи об этой работе проникали и в СССР и стимулировали рост антисталинских настроений. Рост троцкистских настроений в СССР (1935 год) особенно был заметен в высшей партийной школе. Студентам высших партийных школ (ВПШ), изучавшим Маркса и Ленина по первоисточникам, понемногу стало ясно, что троцкизм ближе стоит к марксизму… Ведь Маркс давал критерий того, как отличить марксиста от немарксиста: марксист будет не укреплять государство, а способствовать его „отмиранию“. На этот критерий особо упирали троцкисты… Один из перебежчиков-дипломатов Г. Беседовский писал: „В Москве я увидел многочисленные кадры партийной молодежи, особенно в вузах, которые горели желанием начать драку, и мне казалось, что я стою уже перед кануном нарождения новой советской демократии“… Это проявлялось и в жизни. Так, в 1935 году 800 человек метростроевцев направились к зданию ЦК комсомола и швырнули там на пол комсомольские билеты, выкрикивая угрозы в адрес правительства… Думаю, что это было не просто стихийное выступление, а тщательно спланированная акция. Но наиболее серьезное положение создалось в Горьковском пединституте, студенты которого организовали нелегальные кружки по изучению трудов Ленина и Троцкого. Здесь ходили по рукам запрещенные партийные документы, в том числе знаменитое „ленинское завещание“. Марксистско-догматические настроения среди партноменклатуры нарастали» («Сталинский порядок»).