Александр Шубин - Левая политика. Предварительные итоги. Страница 5

Официальные лица США считают, что негативную тенденцию всё ещё можно преодолеть, предотвратив глобальное расползание кризиса. Более пессимистичны американские аналитики, в начале года соглашавшиеся с оптимизмом правительства. В настоящее время ставка рефинансирования снижена до 2 % — без существенного эффекта. Фондовый рынок находится в подвешенном состоянии. С мая производится возврат гражданам налоговых поступлений. Процесс выплаты денег займёт 2,5 месяца. В зависимости от величины доходов налогоплательщики получают обратно сумму от нескольких сот до 2400 долларов. Максимальный размер выплаты получают семьи, зарабатывавшие порядка 150 тысяч долларов в год и имеющие трёх-четырёх детей. Однако ожидания чиновников, что финансовое стимулирование способствует повышению потребительской активности, пока не оправдались. Население предпочитает тратить деньги на оплату долгов и создание запасов продовольствия. Американские компании продолжают проводить политику экономии за счёт ухудшения условий труда работников, что никак не способствует росту потребления. Возврат долгов населения банкам за счёт налоговых льгот может несколько уменьшить давление на финансовые институты США, но не устраняет общей кризисной тенденции на потребительском рынке.

В Вашингтоне рассчитывают, что сочетание низкой кредитной ставки для компаний с мерами временного стимулирования спроса на внутреннем рынке позволят выиграть время, избежать хозяйственного падения и пройти кризисную полосу. Предполагается, что кризис — это «временная неприятность», которая пройдёт сама собой. Однако производимые стандартные действия властей не затрагивают причин кризиса, являющегося для мироэкономики системным.

Нет оснований считать, будто новое понижение ставки рефинансирования окажется более эффективным. Также нет оснований полагать, что разовая субсидия населению может поднять его платёжеспособный спрос, упавший в силу объективных причин. Финансовая накачка компаний не способна вернуть им эффективность в условиях падающего потребления. В результате применяемые в настоящее время в США антикризисные меры не могут остановить развитие всех негативных тенденций в экономике, а обеспечивают лишь временную передышку. Продлиться она способна несколько месяцев. Вероятно, уже к началу осени можно ожидать проявления новых симптомов развития кризиса в США.

2.3. Происхождение глобального кризиса

Большинство аналитиков, отрицавших в конце 2007 года вероятность кризиса, сегодня объясняет негативные процессы в мировой экономике как последствия ипотечного кризиса в США. По мнению неолиберальных экономистов, кризис вызван просто коллективными ошибками руководства ряда компаний, и завершится, как только ситуация в финансовой сфере поправится. Аналогичной позиции придерживаются практически все правительства. Власти РФ не раз выражали уверенность, что финансовый кризис не затронет отечественную экономику, а напротив, окажет на неё положительное влияние. Однако при рассмотрении происхождения глобального кризиса видно, насколько поверхностными являются подобные оценки, наивными — национально-мессианские ожидания.

На протяжении 2007 года практически на всех мировых биржах отмечался рост. Рынок акций США, крупнейший и наиболее важный в мире, только к концу года начал давать сбои в связи с ипотечным кризисом. Активный рост был зафиксирован на немецком фондовом рынке: индекс DAX показал отличный результат в 22 %. Британские акции поднялись на 3,8 %, французские — на 1,3 %. Российский фондовый рынок в минувшем году развивался успешно. Особенно удачными оказались IPO электроэнергетических компаний. Но в ходе 2007 года мировая экономика всё более ощущала признаки недомогания, внешне скрытые для аналитиков большинства корпораций.

О приближении мирового экономического кризиса свидетельствовал целый ряд фактов. Рост производства в «новых промышленных странах» должен был, прежде всего, обслуживать потребление в богатых США и ЕС. Однако в связи с выносом из этих «старых промышленных стран» многих производств в них неуклонно снижалась реальная заработная плата, усиливалась тенденция к неполной и нестабильной занятости. «Хорошие рабочие места» в «первом мире» заменялись низкооплачиваемыми в странах периферии, где не имелось профсоюзов, социального и трудового законодательства. Если во времена «социального государства» периода 1949–1973 годов политика занятости, проводимая правительствами, в сочетании с высокими пособиями по безработице обеспечивала устойчивый спрос при стабильном жизненном уровне, то в современной западной экономике даже в работающих семьях характерна тенденция к нестабильности доходов. Так, если средний американец тратил в начале 1990-х годов на жильё 25 % своих доходов, то в 2005 году эта доля возросла до 50–60 %. Рабочие организации Запада, гарантировавшие людям в 1949–1973 годах относительно высокий уровень жизни, были ослаблены (профсоюзы) или деградировали (социал-демократия), а их социальная база сузилась в результате выноса целых отраслей в страны периферии.

Идеальным местом для переноса промышленности оказался Китай, обеспечивший 20-процентную «скидку» на цену своей рабочей силы для транснациональных корпораций. Индустриальный бум в «третьем мире» происходил одновременно с первичной пролетаризацией сотен миллионов крестьян. Отрываясь от натурального хозяйства, они становились наёмными работниками и потребителями (преимущественно очень бедными). Производство всё более концентрировалось в «странах Юга», в то время как главные рынки сбыта оставались в «зоне Севера». Падение спроса в США, Великобритании, ЕС и ряде других стран не могло компенсироваться за счёт потребления средних слоёв глобальной периферии. Снижение потребления в центре неминуемо оборачивалось остановкой производства на периферии, что вело к увольнениям и автоматически подрывало покупательную способность местных «средних классов».

За период 1982–2008 годов в «старых индустриальных странах» возросло число работающих женщин, что (в отличие от 1950-1960-х годов) стало семейной нормой. Трудящиеся оказались вынуждены чаще перерабатывать или сочетать несколько работ, чтобы сохранить свой материальный достаток. Таким образом, при снижении средней заработной платы в расчёте на одного человека средний доход семьи в США и многих других западных странах в течение некоторого времени продолжал расти. Однако уже в конце 1990-х годов процент людей, относимых к «среднему классу», начал понемногу сокращаться.

На протяжении 2000-х годов падение доходов трудящихся «первого мира» прикрывалось ростом потребительского кредита, но к концу десятилетия задолженность семей в США и Британии достигла критической отметки. В 2007 году в Соединённых Штатах разразился кризис неплатежей — «народный дефолт». В ходе него частные лица, не располагавшие достаточными средствами, задерживали или прекращали выплаты по банковским кредитам. Этот кризис наложился на крайнее финансовое ослабление американского государства, всё менее справлявшегося с ролью глобального гегемона. Политика снижения налогов, систематически проводившаяся как демократическими, так и республиканскими администрациями, предопределила перераспределение средств в пользу частного сектора, стимулируя его активность, но одновременно подорвала способность правительства прийти на помощь экономике, когда такая помощь понадобится. Долларовая эмиссия, которой правительство Буша старалось покрыть военные расходы, лишь ускоряла процесс ослабления потребительского рынка США. Ресурс поддержки потребления за счёт банковского кредитования в 2007 году был практически исчерпан — население стало неспособно оплачивать даже минимальные проценты. Банковский сектор охватил кризис, информация о понесённых компаниями в минувшем году убытка привела к первым обвалам на бирже, а затем и к дестабилизации всех фондовых рынков планеты. На протяжении некоторого времени негативный эффект американской инфляции компенсировался способностью растущей мировой экономики поглощать избыток американских долларов, но это не могло продолжаться бесконечно.

Сталкиваясь в минувшем году с нарастающими проблемами, корпорации не находили решения. Они скрывали убытки, завышали полученную прибыль. Торговля дорожающими акциями компаний, маскирующих свои увеличивающиеся трудности, породила противоречие, которое рано или поздно должно было вырваться наружу. Проблемы на фондовом рынке программировались замаскированными проблемами всей мироэкономики, включая функционирование банковского сегмента.

Характерно, что потребительское кредитование 2000-х годов часто не было способно покрыть инфляционные издержки банков за счёт процентов. Кредитование населения под низкий процент (до 3 %) являлось прямым следствием беспрецедентного глобального перенакопления капиталов, которые оказалось некуда больше вкладывать. В мироэкономике сложилась ситуация, когда возможности рынков исчерпались. Корпорации располагали ресурсами для наращивания производства, но извлечение прибыли становилось всё более сложным. В условиях падения спроса в Северной Америке и Европе возросло значение стран, располагающим большими внутренними рынками — прежде всего России, Бразилии и Индии. Хозяйственный рост в них мог продолжаться даже некоторое время после начала кризиса. В условиях спада потребления в США «новые гиганты» превращались в центр притяжения капиталов, возрастающая доля которых оставалась спекулятивной.