Михаил Делягин - Новая Россия. Какое будущее нам предстоит построить Страница 6

Так, например, китайская система управления уже несколько десятилетий заставляет весь мир поражаться не только ее эффективности и ответственности, но и гибкости и изобретательности, которые являются по меньшей мере странными качествами для столь масштабной и иерархичной системы.

Однако и для китайского руководства, насколько можно судить, оказались полной неожиданностью не только «тюльпановая революция» в Киргизии (рассматриваемой им как естественная сфера своего влияния), но и волнения буддистских монахов в Тибете в августе 2008 года, и попытка мятежа в Синьцзян-Уйгурском автономном районе в 2009 году.

Сокращение внешнеторгового сальдо Китая под влиянием экономического кризиса ограничило его возможности поддержки доллара и вынудило кредитовать значительную часть внешней торговли в юанях, создавая тем самым прообраз «зоны юаня», как минимум, в Юго-Восточной Азии. Поразительно, что эти объективно выгодные для Китая процессы развиваются в целом стихийно, под действием объективной необходимости, а не осмысленного решения (которого так и не удалось выработать в ходе многолетних дискуссий), что также свидетельствует о внутреннем кризисе китайского управления.

Еще более драматическая картина наблюдается в США — стране, еще совсем недавно возведшей искусство стратегического планирования и кризисного управления (то есть управления тем или иным процессом при помощи специально организуемых кризисов), казалось бы, на недосягаемую высоту. Еще летом 2001 года эта система демонстрировала мышление — в прямом смысле слова — на поколение вперед. Однако, начиная с агрессии против Ирака в 2003 году, мы видим постепенную, но неуклонную деградацию американской государственной системы стратегического управления, стремительно — за 2000-е годы — выродившуюся в «ситуативное реагирование» в стиле российского МИДа с горизонтом планирования «до следующих президентских выборов».

Об этом свидетельствует вся экономическая политика после начала ипотечного кризиса в июле 2006 года, подчиненная единственной цели — не напугав американское общество, оттянуть прокол «ипотечно-деривативного пузыря» и, соответственно, дестабилизацию экономики до президентских выборов 2008 года. Бесспорно, что постановка данной цели заметно усугубила последствия кризиса, и при этом ее все равно не удалось достигнуть!

Скорость деградации американской системы управления производит шокирующее впечатление: как показывает опыт 11 сентября и реакция на него, не только в начале и середине, но еще и в конце 2001 года американские стратегические аналитики мыслили поколениями. А уже менее через пять лет горизонт их видения сузился до следующих президентских выборов, что в то время означало два с четвертью года!

Управленческий кризис, насколько можно судить, порожден далеко не только вынужденным использованием управляющими системами чуждых им технологий формирования сознания. Он представляется в настоящее время проявлением значительно более глубокого, фундаментального процесса — кризиса привычного и, более того, кажущегося нам единственно возможным способа систематического мышления — логического мышления как такового.

Повсеместное применение компьютеров качественно повышает значимость творческого труда, связанного с внелогическим мышлением, основанным не на последовательных логических умозаключениях, а на озарениях, на мышлении не последовательно вытекающими один из другого тезисами, но отдельными образами, появление которых современный человек (возможно, лишь пока) не в силах контролировать.

Причина проста: компьютер предельно формализует логическое мышление и доводит его до совершенства, объективно недоступного обычному человеку, примерно так же, как калькулятор доводит до совершенства использование непростых, в общем, арифметических правил. Поколение нынешних сорокалетних еще застало время, когда учителя в школах категорически запрещали использование калькуляторов, чтобы школьники сами научились умножать и делить в столбик. Однако в современной жизни это не такое уж и простое умение практически не востребовано: арифметические функции значительно лучше и надежнее человека выполняет калькулятор, а человеку остается лишь правильно сформулировать задачу.

Таким образом, калькулятор убил арифметику как предмет изучения и поле для конкуренции. Точно так же компьютер уже в обозримом будущем — скорее всего, уже в ближайшее десятилетие — поступит с формальной логикой.

Эпитафия изобретателю знаменитого револьвера гласит: «Господь Бог создал людей, а полковник Кольт сделал их равными». Интернет, как когда-то револьвер Кольта, тоже практически уравнял людей: уже не по их физическим силам, но по доступу к информации. Вскоре персональный компьютер уравняет их и по логическим способностям, а точнее — по возможности использования логических операций.

Это будет означать, что человек вынужден будет сконцентрировать свои усилия на принципиально недоступной компьютеру компоненте мышления, в которой по вполне объективным причинам сохранится исключительная «человеческая монополия» — мышлении не логическом, но творческом. Соответственно, и конкуренция людей в рамках тех или иных коллективов и целых обществ будет вестись на основе преимущественно не логического, а творческого мышления.

Это означает, что наибольшего успеха в конкуренции — как внутри обществ, так и в глобальном масштабе — будут достигать творческие люди и коллективы, в которых доля таких людей будет максимальна, а сами они будут играть наиболее значимую роль.

И все бы ничего — согласитесь, что предыдущий абзац звучит вполне невинно и политкорректно, — если бы не общеизвестный медицинский факт: к творческому труду максимально приспособлен, скажем так, неуравновешенный тип личности. В общем случае (который лишь подтверждается исключениями) творчество неразрывно связано с психологической неустойчивостью, которая является своего рода оборотной стороной медали.

И простые статистические данные о характере и жизненном пути творческих людей в самых разных сферах общественной жизни подтверждают это весьма убедительно.

А вот теперь напомним, что ночной кошмар любого управленца — трудовой коллектив (если вообще не стая) шизоидов — станет в условиях отнюдь не далекого будущего объективным требованием повышения эффективности и конкурентоспособности!

Понятно, что сегодняшние системы управления, сформировавшиеся в прошлой реальности, определявшейся не информационными, но индустриальными технологиями, в принципе не соответствуют этим условиям. Мы можем утешать себя тем, что «потребность рождает функцию» и, соответственно, управляющие системы приспособятся к новым требованиям, кардинальным образом изменившись (правда, вопросы цены, длительности и разрушительности этого изменения по-прежнему остаются открытыми).

Однако поскольку именно система управления непосредственно задает принципы организации человеческого общества и саму его структуру, принципиальное изменение ее характера будет означать и принципиальное изменение самого общественного устройства, а значит, и всей нашей жизни.

Со спекулятивной точки зрения представляется безусловно интересным гендерный аспект рассмотренного процесса: наличие двух выраженных типов мышления — мужского, ориентирующегося в основном на формальную логику, и женского, оперирующего преимущественно образами (это различие, в частности, выражается афоризмом «Мужчина узнает, женщина знает»).

Качественное повышение роли творческого, образного мышления, насколько можно судить в настоящее время, неизбежно приведет и к повышению социальной роли женщины, возможно, вплоть до завершения длительного периода мужского доминирования и возникновения второго матриархата.

Представляется принципиально важным, что в настоящее время способности к творчеству в значительно большей степени, чем традиционно значимые для конкуренции внутри человеческого общества способности к обучению и формальной логике, определяются врожденными, а не приобретенными свойствами личности.

Безусловно, творческие способности тоже можно развить, но в существенно меньшей степени, чем логические способности и способность оперировать теми или иными фактами. Роль генетического фактора в способности к творчеству значительно выше социального (по крайней мере на современном уровне развития педагогики).

Это означает, что конкуренция людей между собой и социальный статус каждого из них, как минимум, еще в течение достаточно длительного времени (пока педагогика не научится развивать способности к творчеству так же, как она сейчас развивает логические способности) в значительно большей, чем раньше, степени будет определяться врожденными, не поддающимися сознательной коррекции факторами.