Тило Саррацин - Европе не нужен евро Страница 6

Я начал интересоваться экономикой и долгими часами в секретариате бундесвера в Ольденбурге проглатывал целые экономические разделы в газете «Франкфуртер альгемайне» и в журналах «Шпигель» и «Цайт».

В это время послевоенный бум окончательно подходил к концу1: в 1965 г. реальный рост экономики упал с 9 % (!) до 5,7 %, в 1966-м – до 2,8 %, а в 1967-м национальный продукт даже сократился на 0,2 %. Инфляция выросла до 3,5 %. Федеральный банк прореагировал и повысил постепенно до мая 1966 г. учетную ставку до 5 %. Спор о федеральном бюджете 1967 года, которому грозил дефицит примерно 5 % от расходов, или 4 миллиарда ДМ, привел к выходу Свободной демократической партии (СвДП) из коалиции и к окончанию срока пребывания Эрхарда в должности канцлера. 1 декабря 1966 г. министр экономики ФРГ Карл Шиллер смог с гордостью провозгласить, что немецкая экономика выросла на 8 %.

За дискуссией того периода я следил из моей казармы в Ольденбурге с большим вниманием: постоянный рост и повышающееся благосостояние не были чем-то само собой разумеющимся! Людвиг Эрхард своими призывами к умеренности проявил себя как беззубый тигр, но зато зубы были у Бундесбанка! И он добился снижения темпов инфляции ценой экономического спада и роста безработицы до 2,2 % (1967).

Бундесбанк показал, что его закрепленная законом о Федеральном банке 1968 г. автономия и первоочередная обязанность сохранения стабильности цен не была пустым заблуждением, хотя здесь мог быть потенциал для конфликта.

Казалось, что начинавшаяся с большой коалицией эйфория планирования решит эту проблему: новый министр экономики ФРГ Карл Шиллер – профессор из Гамбурга с отличной репутацией – прямо-таки официально ввел теории Джона Мейнарда Кейнса в правительственную политику. С принятым в 1967 г. Законом о стабильности и росте был создан тот инструментарий, который в будущем мог бы избавить Федеративную Республику от резких спадов экономической активности, во всяком случае на это была надежда и в этом было мое убеждение.

Будучи студентом экономического факультета первого семестра летом 1967 года, я вообще имел очень твердые убеждения и верил, что только разумом и силой воли можно сформировать вечный экономический рост и постоянно повышающееся благосостояние. Но это убеждение длилось недолго. В течение 1970–1971 годов выяснилось, что к социально-либеральному федеральному правительству с его задачей своевременно остановить чрезмерный бум, в политическом и прогностическом плане предъявлялись чрезмерно повышенные требования, так же, как это было в 1964–1965 годах при многократно высмеиваемом Людвиге Эрхарде. Этому никак не мог помочь набор инструментов существующего всего четыре года красивого Закона о стабильности и росте.

Первый социал-демократический министр финансов Алекс Меллер в мае 1971 года после 18 месяцев пребывания в должности ушел в отставку, потому что в политике расходов он не мог справиться с другими ведомствами. Карл Шиллер как «суперминистр» дополнительно возглавил министерство финансов ФРГ, но он рассорился из-за налоговой политики с СДПГ и в июле 1972 года тоже ушел в отставку. За ним последовал Гельмут Шмидт.

Конец Бреттон-Вудской валютной системы

Гельмут Шмидт, ставший спустя несколько лет «мировым экономистом», в 1975 г. вместе с французским президентом Жискаром д’Эстеном учредил ежегодный Всемирный экономический форум и начал как относительный дилетант в вопросах мировой экономики. Во время Большой коалиции 1966–1969 годов он был председателем фракции СДПГ в бундестаге.

В то время начала проявляться напряженность в мировой экономической системе. Валютная система послевоенного времени, так называемая Бреттон-Вудская, создала мировую валютную систему со стабильными курсами валютного обмена. Но уже в пятидесятые годы выявилось, что некоторые страны больше склонялись к профициту затратно-доходного баланса, другие же – к дефициту затратно-доходного баланса. Определенные различия проявлялись также и в тенденции к инфляции.

Растущие профициты в немецкой внешней торговле уже в 1961 г. привели к повышению стоимости немецкой марки на 5 %. Доллар больше не стоил 4,20, а только 4,00 д-марки. Это соотношение считалось большим исключением в твердой структуре валютных курсов Бреттон-Вудской системы. Однако напряженность в системе продолжала расти и постепенно привела с 1969 по 1971 год к ее краху. Слишком сильно сальдо затратно-доходных балансов развивались в различных направлениях, слишком разными были темпы инфляции. В странах, имеющих явный пассивный платежный баланс, таких как Великобритания, иногда заканчивались деньги, необходимые для интервенции на валютных рынках, и страны с явным профицитом, такие как Федеративная Республика Германия, испытывали все большие трудности, надо было согласовать беспрерывную эмиссию д-марки против валюты с отвечающей требованиям стабильности денежной политикой.

Незадолго до выборов в бундестаг в 1969 г. стоимость д-марки вновь выросла, дальнейшее повышение произошло вскоре после выборов, а с отменой Бреттон-Вудской системы произошло окончательное освобождение валютного курса. В 1971 г. доллар стоил только 2,30 д-марки. Гарантию обмена доллара на золото американский президент Никсон отменил в августе 1971 г.

Решительная политическая борьба за повышение стоимости д-марки существенно сказалась на выборах в бундестаг в 1969 г. Министр финансов от СДПГ Карл Шиллер и большинство экономистов были за повышение стоимости. Предприниматели были сплошь против. Они опасались недостатка конкуренции и в целом ценили преимущества планирования твердых валютных курсов. Они пользовались поддержкой федерального министра финансов от ХСС Штрауса (и, кстати, председателя фракции СДПГ Гельмута Шмидта).

Результаты выборов в бундестаг повсюду интерпретировались как поддержка «современной» экономической политики Карла Шиллера и повышения стоимости д-марки вплоть до введения плавающего валютного курса. Но этот триумф длился недолго. Мировая экономика вступила в фазу, отличающуюся высокой инфляцией и напряженностью.

Уже с начала шестидесятых годов война во Вьетнаме способствовала тому, что в США образовался дефицит затратно-доходного баланса, и долларовые активы во всем остальном мире выросли. Так как доллар был мировой резервной валютой, это стало равнозначно всеобщему увеличению валютных резервов и слишком экспансивной денежной политике. С середины шестидесятых годов повсеместно выросли не только неравенство затратно-доходных балансов, но и уровень инфляции: если в 1965 г. уровень инфляции в США составлял 1,8 %, то в 1970-м – 5,9 %, а своего пика он достиг в 1974 г. с 11,0 %2.

Экономический подъем, начавшийся в ФРГ в 1967 г. благодаря политике Карла Шиллера, с 1970 г. все больше уходил из-под контроля. Ученик волшебника Карл Шиллер не мог обуздать силы, которые сам же освободил. И хотя эффект повышения д-марки придерживал повышение цен, уровень инфляции в Германии вырос с 2,0 % в 1969-м до 5,1 % в 1971 году и достиг своей наивысшей точки в 7,0 % в 1974 году3. Для ограничительной политики, которая означала бы больше фискальной экономии, в правящей с 1969 г. социально-либеральной коалиции не было большинства. При попытке добиться большей экономии Карл Шиллер потерпел грандиозное поражение. Все отчетливее становилось также противоречие между его либеральным курсом рыночной экономики и растущей идеологической тенденцией левого развития в СДПГ. Летом 1972 г. Карл Шиллер ушел в отставку и сразу же вышел из СДПГ.

Его преемник Гельмут Шмидт, консультируемый своим другом по игре в теннис Карлом Клазеном (председатель правления Дойче Банка и с 1970 по 1977-й президент Бундесбанка), долго боролся против повышения стоимости д-марки и за систему твердых валютных курсов. В 1972 году он существенно повлиял на политико-экономическую сторону борьбы при выборах в бундестаг, произнеся знаменитую фразу о том, что 5 % инфляции для него предпочтительнее, чем 5 % безработицы. В должности федерального министра финансов он быстро учился, хотя и по сей день отдает предпочтение твердому валютному курсу.

До 1982 года сначала в должности министра финансов, а затем федерального канцлера он оказывал существенное влияние на попытки создать Европейскую валютную систему со стабильными курсами валют. Конечным результатом его попыток является существующий с 2002 г. Европейский валютный союз.

Кейнсианская теория терпит поражение на практике

Еще будучи студентом, я с 1967 г. внимательно следил за экономической и финансово-политической дискуссией, а с 1970 г. все больше разочаровывался в том, что так и не случилось образования бюджетных профицитов при подъеме конъюнктуры, что является оборотной стороной кейнсианской антициклической политики. Напротив, государственный бюджет расширялся, как никогда прежде, даже если дефицит до 1973 г. оставался очевидным. Доходы и расходы явно расходились в разных направлениях. Но воздействие экспансивной бюджетной политики на рост экономики уже очевидно ослабело. А именно: этот рост снизился, в то время как цены росли быстрее, чем когда-либо.