Тензин Гьяцо - Материалы сайта Savetibet.ru (без фотографий) Страница 7

Ну, а если говорить о современной музыке, с запада она распространяется в Москву, Россию, Китай, Японию, Индию, Бомбей… И пусть она изначально возникла на западе и дальше распространилась на восток, вовсе необязательно считать ее атрибутом западной культуры. Все меняется и будет меняться и дальше… В XXII столетии произойдет что-то новое, придут новые явления…

Что вы думаете об эвтаназии?

В целом, любая форма убийства – это плохо, и мы должны этого избегать. Но если на то есть весомые причины и если смотреть шире, то, возможно, иногда следует сделать исключение.

То же касается абортов. Аборты – это убийство, они недопустимы. Но, если есть угроза для жизни матери, если зародыш деформирован, и все врачи сходятся во мнении, тогда можно пойти на это в виде исключения.

Как вы относитесь к клонированию?

Обычно я отвечаю так. В любом научном эксперименте если ученым движет искреннее желание принести пользу человечеству,  и его поиски, в конечном итоге, дают положительные результаты, тогда это замечательно. Но если он ставит эксперимент  эксперимента ради, без чувства ответственности, тогда это крайность.

Главной угрозой прошлого столетия была ядерная война. Какой будет главная угроза следующего XXII столетия. Быть может, нам придется оставить эту планету и отправиться в другие миры?

Возможно, в будущем у нас появится шанс переселиться на другую планету, но не у всех сразу. Даже если мы отправимся туда с огромными запасами кислорода, вряд ли нам будет там комфортно. Там не будет такой свободы, как здесь. Поэтому, я считаю, что земля – лучший дом для человечества, и каждый отдельно взятый человек может внести свой вклад в спасение этой земли. У нас должно быть чувство ответственности за эту землю, за окружающую среду, и эта ответственность должна быть частью нашей ежедневной жизни.

Я всегда считаю, что самая большая опасность сегодня – чрезмерный рост населения. Хотя один мой друг, экономист по профессии, говорил мне, что, если  правильно наладить земледелие и производство, то запасов земли может хватить на сто миллиардов человек.  Проблема – в энергии. Запасы нефти ограничены, к тому же нефть загрязняет окружающую среду. Ядерная энергия тоже опасна. Сегодня современные технологии позволяют использовать энергию ветра и солнца, но это очень дорого.

Еще одна проблема - недостаток питьевой воды. В Москве, наверное, люди этого не боятся.

Иногда у нас отключают горячую воду…

Я как-то столкнулся с этой проблемой, когда жил в Москве в посольстве Монголии. Мне сказали тогда: «С завтрашнего дня в этой части города не будет горячей воды»…

Сейчас современные технологии позволяют опреснять воду. Вот когда пересохнут моря и океаны, тогда человечество погибнет. Пока же у нас есть надежда.

Вы недавно вернулись с конференции в Иордании, где лауреаты Нобелевских премий давали рекомендации мировому сообществу о том, как решить острые проблемы современности. Что рекомендовали Вы?

Я принимал участие в двух семинарах. Первый касался безопасности и мира. Там я подчеркнул, что в конечном итоге действия человеческих существ зависят от их мотивации. Поэтому контрмеры, принимаемые в борьбе с терроризмом и насилием, должны быть двухступенчатыми: кратковременными и направленными на долговременную перспективу. Что касается кратковременных мер, то они уже принимаются лидерами мировых держав и заинтересованными лицами. Здесь я – не судья. Но, если говорить о  долгосрочной перспективе, то здесь решение заключается в соответствующем воспитании и образовании, образовании, которое дает ясную и целостную картину. Люди должны понимать, что являются частью шестимиллиардного мирового сообщества и что наше будущее зависит от них. Образование должно приучить их к такому взгляду на вещи. Тогда сами понятия «мы» и «они» перестанут иметь столь уж большое значение. «Они» – неотъемлемая часть «нас», мы должны относиться к ним как к самим себе. Мир не придет от одних только молитв и медитаций, для того, чтобы он наступил, необходима чистота устремлений.

Следующий семинар, в котором я принял участие, касался экономического развития и бедности. Первое, что я сказал его участникам: «Я мало что смыслю в мировой экономике». Поэтому здесь я в основном слушал,  для меня это было самое скучное заседание (смеется). Однако я выразил свою точку зрения относительно бедности в Африке. Мне доводилось бывать в Африке, и я видел это своими глазами.

Я сказал, что колоссальный разрыв между богатыми и бедными странами недопустим как с нравственной, так и с чисто практической точки зрения. Этот разрыв необходимо устранить, но инициатива должна исходить от бедных стран, они обязаны упорно трудиться и прилагать усилия. Богатые страны могут предоставлять им возможности, но работа – это их дело. Я обнаружил, что африканское население страдает от неуверенности в себе, и в этом источник их проблем. Нужно дать им образование, которое помогло бы им обрести уверенность и начать упорно трудиться. Только в этом случае можно надеяться на позитивные перемены.

Я также выступил с предложением к лауреатам Нобелевских премий, мыслителям и ученым. С моей точки зрения, именно они могут стать подлинными «вестниками мира», ведь у людей есть доверие к личностям такого масштаба. В будущем, если где-нибудь на земле будет назревать конфликт, они должны принимать самое активное участие, чтобы как-то изменить ситуацию.

В этой связи я рассказал им одну историю. Незадолго до начала иракского кризиса мне пришло письмо, в нем говорилось, что я должен отправиться в Багдад и предотвратить назревающий кризис. Тогда я счел это предложение нереалистичным. У меня нет никаких связей с Ираком или Саддамом Хусейном. Я там никого не знаю. Даже если я приеду в Ирак, к кому я обращусь? Возможно, мне даже чая там не предложат. Так мне тогда казалось. Однако миллионы людей активно выступили тогда против насилия. Видя это, я подумал: возможно, одних только демонстраций протеста недостаточно, чтобы решить проблему. И я тотчас же вспомнил – Нобелевские лауреаты, ученые, мыслители! Люди, к которым  даже Саддам Хусейн питает доверие. Знает, что они не солгут, ибо не являются представителями тех или иных государств или политических партий. Их единственное устремление – мир на земле. Быть может, они сумеют создать почву для переговоров, и конфликт будет устранен. Я был тогда весьма уверен, что это возможно. Впоследствии я говорил об этом с Нельсоном Манделой.

Помимо участия в этих семинарах я также встречался с мусульманскими учеными, главами греческой православной церкви. Мы провели очень продуктивный межрелигиозный диалог. Я также встречался со студентами, все они говорили по-английски и были очень хорошо подкованы.

Недавно, когда избирали нового Римского Папу Бенедикта XVI, ему был задан вопрос, как он относится к современной европейской культуре. Бенедикт XVI ответил, что современная культура не имеет никакого отношения ни к христианству, ни к любой другой религии мира. Что вы думаете по поводу буддизма и современной культуры? Не боитесь ли вы проникновения современной европейской культуры в культуру Тибета?

Я не слышал такого высказывания Бенедикта XVI. Я всегда думал, что современная культура – это то, что касается внешней стороны вещей: зданий, одежды, песен… Важным аспектом современной культуры также являются новые технологии и индустриализация, то есть материальные аспекты. Религия же, будь то христианство или буддизм, в основном работает с миром идей. Так что я не вижу здесь почвы для столкновений.

Материальное и духовное развитие - это две отдельных плоскости: внешняя и внутренняя. Для развития человечества нужно и то, и другое. Материальный прогресс, на мой взгляд, вовсе не обязательно должен означать отказ от духовности. Никакие новые технологии никогда полностью не заменят человека. Никакие новые технологии не решат наших внутренних эмоциональных проблем. Только мы сами можем избавить себя от них. Если мы - христиане, то молимся богу, если буддисты – применяем аналитическую медитацию.

Если я, буддист, стану говорить, что новые технологии нам ни к чему, то это будет звучать глупо. Технологии нужны. Благодаря им вы все быстро добрались сюда. А иначе пришлось бы купить ослика и несколько лет ехать от Москвы до Дхарамсалы. Технологии облегчают жизнь. Даже религиозным лидерам нужны  динамики и микрофоны, чтобы выступать перед верующими. Пожалуй, единственное исключение - созерцатели, которые занимаются медитацией высоко в горах. Вот им не нужны технологии, всем остальным без них не обойтись.

Существуют также радикальные материалисты, которые полностью отвергают духовные ценности. Это другая крайность. Я обычно стараюсь предложить некий третий путь, который бы проходил в стороне от слепой веры и радикального материализма. И путь этот основан на общечеловеческих ценностях, которым мы учимся у наших матерей, когда те окружают нас любовью. Мы учимся у них проявлять заботу друг о друге. И это то, чего не дадут никакие технологии.