Евразийские Баталии - Денис Роиннович Гаврилов Страница 7

л) Социал-демократия Плеханова.

Плеханов параллельно Каутскому защищал "азиатский способ производства", трактуя периодизацию истории как смену фаз "дробления" и "централизации", где первой приписывались условно-феодальные отношения. По Плеханову единое античное общество сменяет феодальное, и так в разных формах на протяжении всей истории. В таком случае капитализм явился закономерным продолжением феодализма, а не его антитезой, а социализм – возвратом к античному прошлому, подлинной антитезой феодальной раздробленности. Отчасти концепция имеет в себе зерна истины.

Патриотичность Плеханова не позволила ему пойти на радикальные шаги ленинской гвардии, которые требовали жестких мер даже в ущерб России. И именно поэтому он провалился как революционный теоретик, считая условия зарождения капиталистических отношений недостаточными для осуществления социалистической революции. Это тот случай, когда умеренность во взглядах играет против практической реализации теории, и в итоге, ни к чему не приводит, поскольку теория так и остаётся теорией на бумаге, слишком доброй и наивной для политических реалий.

Прежде всего он был народником, и даже после перехода из народничества в марксизм, прошлые взгляды давали о себе знать в той же теории общины "азиатского способа производства".

Будучи выходцем из дворянской семьи, он, как и Кропоткин, стоял на позициях "оборонцев", и за это Плеханова вполне можно уважать. Закономерно, что имя Плеханова было упомянуто в историческом докладе Сталина на торжественном заседании, посвященном 24 годовщине Октябрьской революции в ряду самых выдающихся деятелей русского народа.

Поэтому неслучайно многие идеи Плеханова близки социал-евразийству, и это тот редкий случай, когда элементы социал-демократии могут быть интегрированы в теорию евразийства.

м) Социал-демократия Розы Люксембург.

Активная революционная деятельность Люксембург тот пример из жизни, когда теория несколько разошлась с практикой (многие её статьи сжигали сами соратники по партии). Люксембург тяготела к коммунизму, однако Ленин энергично критиковал её теорию "империализма и накопления капитала", которая, как отмечает БСЭ, «по существу являлась обоснованием теории автоматического краха капитализма». Люксембург нельзя отнести к обычным социал-демократам, поскольку её взгляды отличались: она, как и Плеханов активно критиковала бернштейнианцев и марксистский оппортунизм (впрочем, Берштейна не громил только ленивый). Поэтому её нельзя относить к умеренному лагерю социал-реформистов. Частные положения теории Люксембург порывают как с ортодоксальным марксизмом (как доказывает В. Мотылев), так и с социал-демократией. Это нечто третье в теории революционного социализма. Её последователями используется термин "люксембургианство" для обозначения политического течения. Люксембургианство революционно, но жестко антиавторитарно, и в этом расходится с социал-евразийством, которое приветствует умеренный авторитаризм в политике.

Социал-Евразийство vs Либертарианство

а) Вопрос налогового рабства.

Трактовать государственное налогообложение как феодальное рабство могут только люди, которые давно оторвались от собственного народа.

Когда человек ощущает себя частью нации, чья судьба неразрывно связана с государством и формируется им, он понимает, что налог – это лишь инструмент перераспределения части своего заработка или прибыли на "общее дело": армию, здравоохранение, образование, пенсии и т.д. Человек, будучи частью общества, осознает, что платит налог не чиновникам, а своему народу, и государственный бюджет здесь является тем посредником, за счет которого это можно осуществить в полном масштабе.

Либертарианцы, проповедуя индивидуальную свободу, ставят её над интересами общества, в котором живут таким образом, что за красивыми формулировками о принципах "не-агрессии" скрывается банальное стремление к личной наживе. Риторика избавления от налогов на практике избавляет не от "рабства", а от участия в жизни своего народа.

б) Вопрос индивидуального выбора.

Отрицание либертарианцами демократии с точки зрения их же принципа "общественного договора" содержит в себе противоречие, поскольку человек, который остается жить в обществе, автоматически подписывает соглашение на выполнение общепринятых норм этого общества. Нарушив нормы, он проявит агрессию к этому обществу, т. е. перестанет быть либертарианцем. Но выполнив нормы, он подчинится требованию большинства, т. е. принципу демократии. А значит снова перестанет быть либертарианцем.

в) Принцип "не-агрессии".

Принцип не-агрессии является аморальным. Например, государству требуется устранить террористов или посадить экстремистов, действия которых повлекут за собой гибель множества людей. Либертарианец, следуя своему принципу, скажет, что это государство поступает неправомерно, потому что получит право на применение насилия только после самого террористического акта, который будет считаться агрессией.

Допустим даже, что кто-то согласится этот пример сделать исключением, продолжая продвигать либертарианский принцип. Это будет катастрофой, поскольку вся личность человека формируется из противостояния или усвоения агрессии: физическая "агрессия" в семье может являться частью воспитательного процесса ребёнка, ментальная "агрессия" в школе призвана приучить человека к дисциплине, экономическая "агрессия" государства призвана не допустить формирование крупных монополий, культурно-религиозная "агрессия" призвана не допустить падения человека до состояния скота (не в обиду рогатым творениям, обладающим инстинктом верности). Видимо все последователи этой идеологии мужского пола либо ущербные "тряпки", либо ленивые школьники.

Всех нарушителей принципа не-агрессии либертарианцы готовы массово наказывать, тем самым создавая очередную окололиберальную тоталитарную секту.

г) Принцип защиты частной собственности.

Защита частной собственности в ряде случаев может означать нарушение принципа не-агрессии: любая частная собственность, передаваемая по наследству (например, земля), могла быть приобретена нечестным путем, насилием, мошенничеством и пр.

Яркий тому пример история с итогами приватизации 90-х годов.

Кроме того, либертарианство позволяет существовать любым формам аморального владения, которые были заключены с согласия обоих сторон. Это означает, что человек может продать себя в рабство, и рабство станет узаконенным институтом.

д) Вопрос развития монополий.

Рыночная конкуренция, которая якобы сделает невозможным появление монополий, обычный пропагандистский миф.

Любому здравомыслящему человеку ясно, что в определенных секторах экономики порог входа для новых частников столь высок, что при среднем капитале его невозможно преодолеть, чтобы на равных тягаться с монополистами. И поскольку либертарианство ратует за полную или частичную отмену государства, то предотвратить монополизацию на рынке будет некому. В реальности вся власть уйдёт корпорациям, которые будут править всеми ресурсами Земли вместо государства. И если государство было логичным оформлением интересов всей нации, то корпорации станут логичным продолжением оформления интересов финансового капитала. В первом случае торжествует человеческая личность, во втором – холодный расчёт чистогана.

е) Вопрос отмены трудового кодекса, всеобщего школьного образования и воинской повинности.

Полный отказ от трудового кодекса либертарианством означает не освобождение индивида, а его новое закабаление, поскольку ни один предприниматель не будет устанавливать условия работы выгодные его наемному сотруднику. Конкуренции за интересы наемного сотрудника здесь быть не может.

Отмена всеобщего школьного образования приведёт к интеллектуальной деградации молодежи, поскольку частные школы смогут позволить себе не все слои населения. Многие в подростковом возрасте не смогут пройти конечные этапы социализации и получить знания среднего звена.

Отмена воинской повинности приведёт к большим убыткам государства, поскольку содержание частной армии крайне дорогостоящее занятие, это означает, что придётся урезать другие статьи расходов бюджета. Полная же отмена войсковой службы подорвёт силовую компоненту ВС, обеспечивающих безопасность государства (=народа).

ж) Вопрос легализации наркотиков, оружия, проституции.

Либертарианцы, исповедуя ценность полной