Юрий Жуков - Сталин: тайны власти. Страница 8

24 января выделение в самостоятельные наркоматы важнейших отраслей продолжили ликвидацией многократно и длительное время преобразовывавшегося Наркомтяжпрома (Л.М. Каганович). Взамен его остатков создали наркоматы: топливной промышленности (Л.М. Каганович), электростанций и электропромышленности (М.Г. Первухин), черной металлургии (Ф.А. Меркулов) и цветной (А.И. Самохвалов), химической промышленности (М.Ф. Денисов). 5 февраля узкую специализацию управления промышленности продолжили делением Наркоммаша (В.К. Львов) на наркоматы тяжелого (В.А. Малышев), общего (П.И. Паршин) и среднего машиностроения (И.А. Лихачев), сохранив в последнем «танковый» главк, а 12 октября завершили, разделив Наркомтоппром на наркоматы нефтяной (Л.М. Каганович) и угольной промышленности (В.В. Вахрушев).

Такого рода административные меры незамедлительно были подкреплены и финансовыми. 23 марта ПБ пересмотрело ранее принятый народно-хозяйственный план на второй квартал текущего года и утвердило расходную часть бюджета следующим образом. На НКАП - 1467 млн. рублей, на НКСП - 674,1 млн., на НКВ - 1147,9 млн., на НКБ - 1079,8 млн., на машиностроительные наркоматы — 3518,2 млн., а всего — треть из 23 178,9 млн. рублей, ассигнованных на всю промышленность. О возрастании внимания к боеготовности с еще большей очевидностью свидетельствовал и бюджет на весь 1939 год. На НКАП отпустили 2385,4 млн. рублей, на НКСП — 2162,7 млн., на НКБ - 2529,2 млн., на НКВ - 1418,9 млн., на Наркомат обороны (НКО) — 33 379,3 млн., на Наркомат Военно-Морского Флота (НКВМФ) - 7724,1 млн., на Наркомат внутренних дел (НКВД) — 5442,7 млн. рублей, что в целом с учетом танкостроения составило ровно половину расходной части бюджета СССР. Данная тенденция стабилизировалась в следующем году. При очередной, ставшей чуть ли не обязательной корректировке планов на третий квартал предусмотрели следующие расходы: по четырем наркоматам оборонной промышленности — в размере 2082 млн. рублей, по трем военным — 15 875 млн., то есть в сумме чуть более половины расходной части бюджета, составлявшей 35 463 млн. рублей[7].

Все это, бесспорно, означало, что стране пришлось отказаться от попыток даже минимально повысить в ближайшее время благосостояние населения — ограничивалось потребление основных продуктов питания, не расширялся, как и прежде, выпуск предметов широкого потребления, сократились расходы на образование, медицину и культуру. Рост затрат на оборону порожден был более чем серьезнейшими причинами. Так, гражданская война в Испании помогла установить донельзя неприятный факт: советское авиастроение не только отстает от германского вдвое по общему числу выпускаемых машин, но и производит устаревшие типы боевой техники. Немецкие истребители Me-109 Е продемонстрировали полное превосходство над отечественными И-16, а бомбардировщики Ю-87 — над СБ. Там же, в Испании, выявились серьезнейшие конструктивные недостатки советских танков, как легких, так и средних, которые предстояло как можно скорее заменить на новые, принципиально отличные от них типы. Наконец, оккупация Чехословакии поставила под сомнение выполнение фирмой «Шкода» в соответствии с долгосрочным соглашением поставок различных видов пушек, в том числе 76-мм и 85-мм зенитных орудий, оказавшихся в годы Великой Отечественной войны основой артиллерии ПВО.

Необходимые условия для модернизации старых, создания новых оборонных предприятий обеспечивали как сама организация четырех наркоматов оборонной промышленности, так и финансирование необходимых работ, включая разработку новых видов и типов военной техники.

Реформа системы управления, начатая с реорганизации тяжелой промышленности, неизбежно распространилась и на остальные отрасли народного хозяйства. Наркомат легкой промышленности (В.И. Шестаков) был разделен на два — легкой (С.Г. Лукин) и текстильной промышленности (А.Н. Косыгин). Наркомат пищевой промышленности (И.Г. Кабанов) — на три: пищевой (В.П. Зотов), мясной и молочной (П.В. Смирнов) и рыбной промышленности (П.С. Жемчужина). Наркомат водного транспорта (Н.И. Ежов) — также на два: морского (С.С. Дукельский) и речного флота (З.А. Шашков). Тогда же, весною 1939 г., комитеты промышленности стройматериалов (Л.А. Соснин) и по строительству (С.З. Гинзбург) преобразовали в наркоматы, а заодно создали новый комитет, по геологии (И.И. Малышев).

И резкое увеличение числа членов правительства СССР, и их относительная свобода от прежде весьма назойливой опеки со стороны отделов ЦК ВКП(б), местных парторганов — ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, и новая кадровая политика, обеспечившая приток квалифицированных специалистов на руководящие посты всех уровней, — все это оказало благоприятное воздействие на состояние советской экономики, в том числе и на улучшение оборонной промышленности. Однако более значимым последствием реформ можно считать стабильность, которая установилась с начала 1939 г. в самом правительстве.

Всего за первое полугодие 1938 г. репрессировали, невзирая на занимаемое положение, двух членов ПБ — заместителей председателя Совета Народных Комиссаров (СНК) СССР С.В. Косиора и В.Я. Чубаря, двух кандидатов в члены ПБ — наркома земледелия Р.И. Эйхе и первого секретаря Куйбышевского обкома П.П. Постышева. И на том карательные акции вдруг прекратились. Правда, 29 марта 1939 г. та же участь постигла и наркома водного транспорта, председателя Комиссии партийного контроля (КПК) Н.И. Ежова. Однако его арест, снятие с должности, проведенные без какой-либо огласки, скрытно, уже никто не должен был рассматривать как настораживающий рецидив, опасный признак возвращения миновавшей практики. После этого члены высшего руководства страны могли чувствовать себя в полной безопасности, обрести уверенность в завтрашнем дне.

Вскоре после окончания работы XVIII съезда Кремль предпринял одну из последних попыток изменить к лучшему свои отношения с западными демократиями и добиться наконец их согласия на создание системы коллективной безопасности. Но только такой, которая позволила бы эффективно сдерживать дальнейшие поползновения стран-агрессоров и вместе с тем обеспечила бы СССР твердую гарантию того, что он, если война все же начнется, не останется один на один с Германией.

16 апреля 1939 г. М.М. Литвинов принял британского посла Уильяма Сиидса и возобновил с ним обмен мнениями о возможности создания в самое ближайшее время антигитлеровской коалиции. А буквально на следующий день, явно подталкивая, ускоряя события, НКИД направил Лондону и Парижу ноту, содержавшую предложение образовать широкий единый фронт миролюбивых стран. Замысел советского руководства заключался в том, чтобы заключить, прежде всего, трехсторонний договор о взаимопомощи, непременно включая и военную, сроком на пять или даже десять лет. Три державы, обезопасив себя, должны были предусмотреть вместе с тем и большее — необходимую поддержку «восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР», то есть Финляндии, Эстонии, Латвии, Польше и Румынии, «в случае агрессии против этих государств». Наконец, нота содержала и еще одно принципиальное положение: в крайнем случае — при нападении Германии на одного или всех участников договора — стороны должны были «не вступать в какие бы то ни было переговоры и не заключать мира с агрессором отдельно друг от друга и без общего всех трех держав согласия»[8].

Лондон и Париж, как то стало обычным для них, не торопились с ответом, хотя угроза войны становилась с каждым днем все реальнее. Выступая 28 апреля в рейхстаге, Гитлер объявил об отказе от англо-германского морского соглашения, а вскоре уведомил Варшаву о денонсации польско-германского договора о ненападении. Но даже и после такого явного выражения фюрером своих ближайших намерений кабинет Чемберлена продолжал выжидать и не спешил с ответом на советские предложения.

Обеспокоенное опасным равнодушием западных демократий, их вопиюще безучастной позицией, приближавшей Европу к катастрофе, руководство СССР сочло необходимым сменить главу НКИД. 3 мая ПБ приняло решение: «1. Удовлетворить просьбу т. Литвинова и освободить его от обязанностей наркома иностранных дел. 2. Назначить председателя Совнаркома т. Молотова наркомом иностранных дел». Видимо, узкое руководство полагало, что данная мера позволит повысить уровень все еще ожидаемых переговоров, а это, в свою очередь, ускорит заключение договора, единственно могущего предотвратить войну. Заодно в НКИД для обеспечения большей секретности его работы в столь ответственный момент направили из НКВД заместителем наркома В.Г. Деканозова и заменили заведующих отделами кадров, шифровального, дипсвязи, политического архива и начальника охраны наркомата. Сочло ПБ необходимым и извлечь из забвения С.А. Лозовского, прозябавшего два года в роли директора Государственного издательства художественной литературы, использовать его богатый опыт международника, приобретенный в 1921—1937 гг. на посту генерального секретаря Профинтерна, и 11 мая назначило Лозовского заместителем наркома иностранных дел[9].