Елена Клепикова - Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом Страница 8

Где кончаются характеры и темпераменты и где начинается клиника? Вот в чем вопрос. Заглянем и мы в анналы американской президентской истории с психологической точки зрения, дабы поставить гипотетического 45-го президента США – возможно, Трампа – в один исторический и семантический ряд с реальными президентами.

Даже если прав Жан-Жак Руссо, и корнями своими все переплетено с политикой, то уж политика, в свою очередь, связана с психологией правителя напрямую – ого-го! Понятно, в автократиях и тоталитариях зависимость страны от характера самодержца-диктатора в разы больше, чем в демократиях, пусть самовластье и ограничено удавкой (поклон мадам де Сталь за меткую метафору), но когда как: некоторые деспоты – увы и ах! – умирают натуральной смертью без трагического прозрения: «Так вот где таилась погибель моя!» Роль «удавки» в демократических странах выполняют параллельные институты власти – от представительных и судейских инстанций до общественного мнения и СМИ. Особенно правителю не разгуляться! Тем не менее все мы люди, все мы человеки. Включая американских президентов. Возьмем наугад несколько перед тем, как перейти к нынешнему, а потом и будущему – возможно-невозможному, вероятно-невероятному: Трампу.

Кто только не побывал на американском олимпе! Имею в виду равнинно расположенный Белый дом. Президентов с бзиками и отклонениями куда больше, чем более-менее нормальных. Нет на них Фрейда с его психоанализом или на худой конец Лабрюйера с его «Характерами»! Взять того же Никсона – чистый псих: психо– и социопат с комплексами и фобиями, из которых мания преследования – главная. Не верил никому, даже самому себе. Уотергейтский скандал в той же мере психиатрического, что и политического свойства. В самом деле, разве не нонсенс при высоком – и заслуженно высоком – рейтинге и уверенном обгоне соперника устанавливать подслушку в штаб-квартире Демократической партии? Ну, а потом, когда началось расследование, Никсон и вовсе спятил: к примеру, запирал кабинет своего министра юстиции и не пускал его на работу. Что говорить, одинокий волк, который чувствовал за собой погоню, когда ее еще не было, а когда началась настоящая травля и подтвердились его худшие предчувствия… ладно, чем это кончилось, общеизвестно. И вся карьера прахом, а ведь, объективно говоря, проявил себя на политическом поприще как один из самых профессиональных президентов, но его подозрительность, мнительность, эгоманиакальность стоили ему в конце концов Белого дома, и теперь, благодаря Уотергейту, Никсон стоит на последнем месте в оценке американцами своих президентов. Что по сути несправедливо.

Но даже если не брать крайности, типа маниакального психа Никсона, американские президенты были очень разными по темпераментам. Тот же Рональд Рейган, несмотря на то что голливудский актер, пусть и среднего пошиба, но привык лицедействовать, и тем не менее был крайне нервозным и, чуть что, ломал карандаши: помощники впрок клали карандашей на президентский стол в Овальном офисе в изрядном количестве, но, наломав дров (то есть карандашей), Рейган успокаивался и принимал взвешенное, разумное решение. Были паникующие президенты, как, например, Джимми Картер, который в сложных ситуациях, типа захвата американских заложников в Тегеране, впадал в стопор и из политического этого паралича по сути так и не вышел. А были уравновешенные, спокойные на вид президенты, но чего им стоило это внешнее спокойствие! Первый наш президент Джордж Вашингтон запомнился современникам как суровый и холодный лидер, хотя в юности был чрезвычайно возбудимым, эмоциональным и уязвимым человеком. Каким образом ему удалось стать прямой противоположностью самому себе? С помощью железной силы воли, считают его биографы. Миную Джона Кеннеди и Билла Клинтона, пусть они и были сдвинуты по фазе, но в самом что ни на есть банальном направлении: идефикс у обоих-двух были женщины – что и говорить, право, не стоит.

Перед тем как перейти к действующему президенту, задержимся, по причине дальнейших аналогий, на упомянутом ФДР – общеупотребительная аббревиатура Франклина Делано Рузвельта. Вот кто умел держать себя в руках, так это он! Что особенно бросалось в глаза по контрасту с его заокеанским другом Уинстоном Черчиллем, который, несмотря на присущий ему чисто английский юмор, был сверхэмоционален и, чуть что, вспыхивал как спичка. А Рузвельта так и называли: флегматик. Биографы, однако, расходятся в происхождении его флегмы. Возможно, он генетически унаследовал эту свою флегму от родителей, а может быть, все упирается в один ранний эпизод его биографии, на который указывают психоаналитики. Когда будущему четырехкратному президенту США было три года, он с родителями плыл на океанском лайнере «Германия», был шторм, корабль накрыла гигантская волна. «Кажется, мы идем ко дну», – холодно сказал его отец. Мать спокойно сняла с себя шубу и укутала им мальчика: «Бедный ребенок! Уж коли ему суждено утонуть, то пусть хотя бы в тепле». Хорошая закалка на всю жизнь – после такого «ужастика», даже если он ушел в подсознанку, никакие испытания не покажутся слишком тяжкими. В самые горячие моменты Рузвельт оставался холодным, несколько даже отстраненным от событий. На страну это действовало, как бальзам.

Несмотря на то что политическим идеалом чикагца Барака Обамы является чикагец Эйб Линкольн, нынешнего президента часто сравнивают именно с Рузвельтом – по темпераменту. Была карикатура в «Нью-Йоркере» с этим сдвоенным образом: во рту Обамы сигарета с длинным мунштуком, как обычно курил Рузвельт. К слову, как трудно было Обаме бросить курить, хоть он и дал слово не курить в Белом доме! Действительно ли Обама и Рузвельт схожи своими флегмами?

Рассказывают, что во время первой предвыборной кампании, когда Обаме особенно доставалось от политических супротивников за связь с бесноватым священником, его крестный отец эмоционал Дэвид Аксельрод, у которого отец застрелился, когда его бросила жена, чуть не плакал от этих диатриб, а Барак Обама оставался спокоен, «как пульс покойника», и всячески утешал главного стратега своей команды, хотя должно вроде быть наоборот.

Интерес к личности действующего президента понятен и оправдан. Отсюда оглушительная, бестселлерная популярность именно неавторизованных книг о нем. Не каких-нибудь там желтопрессных изданий с жареными фактами, интимной клубничкой и душком сплетни, а самых что на есть серьезных исследований таких уважаемых журналистов из престижных изданий, как Джоди Кантор из «Нью-Йорк таймс» («The Obamas») или Дэвид Маранисс из «Вашингтон пост» («Barack Obama»). В наши задачи не входит их рецензирование, да и факты личной жизни президента мы выуживаем отовсюду, блуждая по сусекам разных книг и статей, бумажных и интернетных. Но и не упомянуть снова эти биографические книги нельзя, они вызвали скандалы и даже опровержения со стороны «белодомовцев», включая первую леди, которая разобиделась, скажем, на упоминание ее расовых комплексов, хотя, как недавно выяснилось, один из ее прапрапрапрадедов был белым ирландским рабовладельцем. О Бараке и говорить нечего – он мулат-полукровка. Как у нас говорится, поскреби русского – найдешь татарина. А Барака Обаму и скрести не надо: мама – белоснежка из Канзаса, а папа – черный, как сажа, кениец из племени луо. Чего у президента точно нет, так это комплекса потомка рабов! За другие заковыки не скажу – к ним я вот-вот подберусь.

Что касается его флегмы, то сошлюсь на дневник австралийской красотки Женевьевы Кук, которая в 80-е годы была подружкой Барака Обамы. Потом они разбежались, и белая герла черного Барака одной из причин разрыва указывала на его холодность и отчужденность. Не думаю, что она первая обратила внимание на эти черты будущего президента США, но первой их печатно засвидетельствовала.

Если верить Мишель Обаме, то ключ к пониманию характера ее мужа – его детство, когда он вынужден был самовоспитывать себя, непрерывно занимаясь аутотренингом: сначала безотцовщина (непутевый отец рано бросил семью, Барак видел его редко, так что пресловутый эдипов комплекс у него возникнуть не успел), потом был отчим-индонезиец, с которым отношения не сложились. А не стал ли для него отцовской фигурой его «усатый нянь» – Дэвид Аксельрод?

С белым дедом отношения тоже не сложились – тот не был воинственным расистом, но чернокожий внук смущал его традиционно косное сознание. В отличие от белой бабушки, которая вырастила внука и до женитьбы Барака была ему самым близким человеком. Она умерла на Гавайях накануне выборов и так и не узнала, что ее внук стал президентом США, хотя успела проголосовать за него по открепительному талону. В разгар тогдашней кампании Барак Обама сорвался и слетал на Гавайи, чтобы попрощаться с ней, но известие о ее смерти не вызвало у него ни слезинки. Душевный дефект? Эмоциональная недостача? Он мог бы притвориться более отзывчивым, чем есть, но такая искусственная экзальтация была бы лицемерием, отдавала фальшью.