Внутренний СССР - Основы Социологии Страница 8

7. Взаимосвязи:

психология личности и общество, религиозность и атеизм в жизни общества, теория и практика познания, принцип «практика — критерий истины», достаточно общая теория управления, декларации и практика самоуправления общества и организация управления коллективами

Психика личности это — в своём существе информация и алгоритмика, [29] определяющие своеобразие личности. Биомасса организма, включающая в себя тело и биополе (у трупа нет биополя), — материальный носитель этого информационно-алгоритмического личностного своеобразия. Если в психике индивида нет информации и алгоритмики, то по существу нет и личности человека.

Тому примером жизнь от рождения слепо-глухонемых и потерявших слух и зрение в младенческом возрасте: вследствие заблокированности двух основных каналов восприятия информации (зрения, дающего до 95 % информации, и слуха) до того времени, пока в 1920-е — 1930-е гг. не были выработаны методики обучения и социализации таких детей, они на протяжении всей своей относительно непродолжительной жизни по характеру своих взаимоотношений с Миром представляли собой человекообразные растения, но с физиологией обмена веществ, свойственной животным. [30]

В событийном потоке, представляющем собой жизнь общества, выражается психическая деятельность индивидов, это общество составляющих. Это касается большей частью психической деятельности достаточно взрослых, чья психика в основном уже сформировалась, и кто уже вступил в деятельность в тех или иных сферах жизни общества.

Что касается взрослеющих индивидов, пребывающих на разных стадиях развития, то жизнь общества по сути программирует их психику до того момента, пока они сами не приступают к ревизии содержания своей психики, по результатам которой переходят к самовоспитанию и самообразованию. Хотя в исторически реальных обществах до стадии ревизии воспринятого из культуры содержимого психики и последующего самовоспитания и самообразования подавляющее большинство не доходит, но именно переосмысление исторически унаследованной культуры, целенаправленное самовоспитание и самообразование людей является главным творческим процессом в обществе, программирующим характер общественного развития и жизнь будущих поколений.

Ещё один аспект неадекватности марксистской социологии связан с пониманием причинно-следственных взаимосвязей в системе «личность в жизни (от предыстории зачатия родителями до смерти) — общество».

Ставшая почти общеизвестной марксистская фраза «общественное бытиё определяет общественное сознание» формирует неадекватные представления о процессах в названной системе: общественное бытиё не определяет общественного сознания, поскольку сознание — свойство индивида, а коллективы и общество в целом включают в себя множество индивидуальных сознаний, которые не порождают никакого «общественного сознания» как некой совокупности сознаний индивидов, хотя индивиды и порождают некую «коллективную психику» на основе своего коллективного биополя. Иными словами, «общественное сознание» как жизненное явление не существует, хотя как не определённый по смыслу набор слов этот “термин” прижился и в марксистской социологии, и в журналистике и обрёл в них неуместно широкое употребление.

Общественное бытиё формирует множество индивидуальных психик, компонентами которых является сознание индивидов. Роль общественного бытия определяющая, но только до того момента, пока индивид не займётся самопознанием, переосмыслением себя и жизни общества и не приступит к целенаправленному саморазвитию на этой основе. После этого он станет способен оказывать осознанно целесообразное воздействие на общественное бытиё, и как следствие — на то, как изменяющееся общественное бытиё станет в дальнейшем формировать сознание индивидов — как взрослых, так и вступающих в жизнь новых поколений. Если же индивид не достигает в личностном развитии той стадии, когда начинает переосмыслять содержимое своей психики и жизнь общества, то он тоже оказывает некоторое воздействие на общественное бытиё, но бессознательно. И хотя такое воздействие может быть благотворным, но всё же оно не вполне человеческое по своему характеру.

Однако и осознанно целесообразное воздействие может быть неблаготворным по своему воздействию как вследствие ошибок, совершаемых в искренней благонамеренности, так и вследствие порочности индивида и его злого умысла в целеполагании (выделенное курсивом представляет собой так называемую «системную ошибку»[31]).

Ошибки психической деятельности индивидов и коллективов достаточно часто влекут за собой ущерб как самим ошибающимся, так и окружающим и потомкам. При этом тяжкий опыт разного рода ошибок и катастроф на протяжении всей истории ставил людей перед вопросом о том, как достичь если не безупречной психической деятельности, то хотя бы успеха и безопасности в своих делах при совершении некритических ошибок. Поиски ответа на этот вопрос приводили к осознанию необходимости познать и быть в ладу с тем, что находится за пределами осознанного восприятия чувств большинства людей в обычном состоянии их бытия.

Целенаправленный поиск ответов на этот вопрос и простое наблюдение за течением событий в жизни приводили и приводят многих людей к идее о существовании Бога, [32] сотворившего Мир и людей и осуществляющего иерархически наивысшее всеобъемлющее управление всем происходящим, или же к идее о существовании множества богов, которые так же сотворили Мир и людей и осуществляют иерархически высшее управление Миром и жизнью людей.

При этом для многих людей их религиозная убеждённость — не предмет слепой веры либо воспринятых ими некогда «религиозных предрассудков» и не следствие интеллектуально-рассудочных доказательств «на заданную тему», а достоверное знание, подтверждаемое каждодневно их собственной религиозно-мистической практикой и жизнью: в их мировосприятии события в жизни текут в соответствии с их молитвенным диалогом с Богом (или богами) по интересующим их вопросам судеб как их собственных, так и их общества и человечества в целом.

Но также есть множество людей, которые не испытывают в своей жизни потребности в общении с Богом, убеждены в Его несуществовании и соответственно — в самоуправляемости извечной и бесконечной Природы. Они обосновывают свой атеизм тем, что явления религиозно-мистического характера, о которых свидетельствуют другие люди, им самим не удаётся повторить или же их не удаётся воспроизвести в «корректно» поставленных в лабораториях «научных экспериментах». И потому все свидетельства о разного рода «сверхъестественных явлениях» по их мнению представляют собой либо выдумками заведомых лжецов, либо галлюцинации нервно-психически не вполне здоровых людей, рассказам которых верят такие же психопатичные или невежественные люди, которые просто не знают законов бытия Природы и отсутствие знаний они замещают выдумками, которые наука в своём развитии впоследствии опровергает. [33] При этом оспаривающие религиозно-мистический опыт других людей однако допускают, что некоторые «мистические» явления в действительности имели место, но представляют собой результат причинно-следственно не взаимосвязанных совпадений с одной стороны — молитв, магических действий и, с другой стороны — действительных событий в жизни, которые произошли «сами собой» без какого-либо соучастия в них сверхъестественных сил, отозвавшихся на молитвы и заклинания. Иными словами, по их мнению чудеса — просто курьёзы Природы, в которых выразились исчезающе малые вероятности самореализации вполне естественных событий.

Некоторая религиозность вместе с мистицизмом [34] и атеизм с его житейским прагматизмом существуют и развиваются параллельно друг с другом по крайней мере с того времени, как в культуре человечества произошло разделение догматически устойчивых вероучений и науки, которая непрестанно обновляется и чьи догмы хотя и существуют, но в них допустимо сомневаться, вследствие чего научные догмы живут гораздо менее продолжительные сроки, нежели догмы вероучений, которые требуют неусомнительного признания в качестве истин.

Однако при этом ряд явлений, которые редки, плохо воспроизводимы и которые не укладываются в «научную картину мира» обособившаяся от религии наука предпочитает не замечать, будто они вообще не существуют. Те же, кто сам соприкасался с такого рода явлениями, далеко не всегда признают, что им привиделось нечто, чего реально не было, но отказывают науке в дееспособности в ряде областей деятельности.