Сергей Кремлев - Как проср.ли СССР Страница 8

Противнику Ленина Константину Победоносцеву принадлежит такое её определение:

«Интеллигенция – часть русского общества, восторженно воспринимающая всякую идею, всякий факт, даже слух, направленный к дискредитированию государственной власти; ко всему же остальному в жизни страны она равнодушна».

Ленин тоже, наверное, мог бы подписаться под этими словами. Потому что те же приват-доценты, чиновники, журналисты, которые взахлёб ругали «прогнившее самодержавие», так же взахлёб саботировали потом новую рабоче-крестьянскую власть.

Это они, российские образованные и полуобразованные слои, создавали ту питательную среду, в которой развилась бацилла гражданской войны и интервенции, а потом давились в очередях на пароходы, уходящие в Константинополь.

Они и сегодня, забыв о своих народных корнях, почти полностью оправдывают давнюю характеристику Победоносцева с той только разницей, что теперь они не разоблачают нынешний, дискредитировавший сам себя Кремль, а пытаются его оправдать.

Теперь они мгновенно воспринимают всякую идею, всякий факт и особенно всякий слух, направленные к дискредитированию исключительно социалистической государственной власти, и сами же эти слухи распускают. Они клевещут на Советскую власть, оставаясь при этом по-прежнему равнодушными, как и век назад, к подлинным нуждам Отечества.

Философ Константин Леонтьев – сам далеко не образец деловитости и верного понимания жизни – признавал:

«Интеллигенция русская пуста, отрицательна, беспринципна. Сверх того она мало национальна именно там, где следует быть национальной… Русская интеллигенция создана так, что чем она дальше, тем бесцветнее…»

Это было сказано о тогдашней «образованщине», о полуинтеллигентах, хотя в немалой мере это было также самооценкой того образованного рафинированного слоя, к которому принадлежал сам Леонтьев. Однако не восхититься нельзя – сказано более ста лет назад, а сказано как сегодня!

Чуть позднее, в 1909 году, в знаменитом в своё время сборнике статей о русской интеллигенции «Вехи» Пётр Бернгардович Струве (1870–1944), ровесник Ленина, буржуазный экономист и философ, «легальный марксист» и кадет одновременно, а после октября 1917 года белоэмигрант, написал нечто похожее:

«Идейной формой русской интеллигенции является ея отщепенство, ея отчуждение от государства и враждебность к нему».

Струве имел в виду одно, но, сам о том не ведая, в болевую точку дореволюционной интеллигенции попал, предвосхитив при этом и собственную человеческую и политическую судьбу. Привёл же я его слова потому, что они верны и сегодня, но – с одной принципиальной поправкой: идейной формой нынешней «россиянской интеллигенции» является по-прежнему отщепенство и её отчуждение, однако теперь уже отчуждение не от государства, а от народа, как и враждебность к народу же.

Что же до «россиянского» государства, то нынешнее «кремлёвско-ельцинское» государство и «россиянские интеллигенты» – близнецы-братья.

Да ведь и в царской России для «рафинированной» части «интеллигенции» это было очень даже свойственно – в какие бы фрондёрские одежды она ни рядилась. В 1905 году знаменитый тогда «богоискатель» Дмитрий Мережковский – благополучный выходец из придворной чиновной среды – опубликовал в журнале «Полярная звезда» статью «Грядущий хам». В ней он противопоставлял «духовное благородство» интеллигенции «духовному рабству» мещанства и называл три лица «хама»: казёнщину самодержавия, конформизм официального православия и «хамство, идущее снизу».

Последнего «хама» Мережковский, сын придворного столоначальника и муж Зинаиды Гиппиус, дочери столичного полицмейстера, усматривал в нарождающемся большевизме, считал его самым опасным и в 1905 году писал: «Из развалин и пожарищ ничего не возникнет, кроме Грядущего Хама».

Нынешние духовные наследники Мережковского – как и он хамски убеждённые в своём праве быть «совестью нации» и отказывающие в этом праве «простонародью» – так же, как и этот эстетствующий барин, смотрят на народ, их взрастивший, высокомерно. А при этом самым наглым образом уверяют, что магистральным руслом нынешнего мирового «развития» становятся-де «единодушие, взаимопомощь, взаимное уважение и общность интересов».

Как же – разбежались!

Это говорится о мире, где тысяча миллиардеров возвышается над миллиардами живущих на два-три доллара в день (так живёт половина населения планеты). О мире, где нормой становятся жандармские акции ООН, НАТО и США типа бомбёжек Ливии!

Игры в «революцию», спровоцированные на Ближнем Востоке Западом ранней весной 2011 года, обошлись, например, Египту в 20 миллиардов долларов уже к концу весны 2011 года. Страна – в кризисе, дорожает продовольствие, а выход ей подсказывают стандартный – обратиться за «помощью» к Международному валютному фонду. И МВФ, организовавший кризис в Египте, предоставит ему – конечно же, из соображений «единодушия, взаимопомощи, взаимного уважения и общности интересов» – кабальный заём этак в 20 миллиардов долларов.

Ловко? Увы, да… Однако подобные казусы, происходящие в современном мире, не уменьшают восхищения «россиянских интеллигентов» «преимуществами» «развитых стран».

Дореволюционная «расейская» полуинтеллигенция самозабвенно оглядывалась на Запад – не для того, чтобы учиться делу, а для того, чтобы с капающей слюной ему завидовать и им восхищаться.

Нынешняя «российско-россиянская интеллигенция» тоже нашла свой внешний западный «идеал», а заодно – и внутреннюю власть себе по душе, по плечу и по интеллекту. Это «духовное» родство Кремля и «интеллигентной» «элиты» выражается сегодня многообразно и уже стало явлением.

«Элитная» «интеллигенция» ёще в советские, а затем – в постсоветские времена активно участвовала в процессе воровства России у её народов. Конечно, «творческая российская интеллигенция» – социально трусливая и в деловом отношении бездарная – не могла принять участие в вакханалии прямого обогащения за счёт «приватизации» народного добра. Зато «интеллигенция» всегда была готова постоять «на стрёме», поискать «потерянную Россию» и «давно утраченные истины» под «фонарём современности»…

Она призывала: «Иди и смотри!», «Больше света!», а главное – орала: «Держи вора!», уверяя публику, что воры, мол, – это Ленин, Сталин и большевики, а отнюдь не «прорабы измены», не Горбачёв, не Ельцин и прочие приватизаторские антигерои нашего Мутного времени.

Россию же – не когда-то там и кем-то там «потерянную», а реальную, ещё могучую, но отравленную дурманом «перестройки» – тем временем крали, крали, крали.

И украли.

Украли вместе с матерью городов русских первопрестольным градом Киевом. А вместо великой, единой и неделимой Советской России подсунули народам «Россию» в кавычках.

Вот почему лично для меня вот уж двадцать с лишком лет слово «интеллигенция» стало – в некотором смысле – словом ругательным, чуть ли не нецензурным.

Впрочем, эту публику не люблю не один я – не более уважительно к ней относились не только Победоносцев и Ленин, но также и, например, Константин, Лев и Алексей Толстые или вот – американский художник Рокуэлл Кент. Он всегда привлекал меня не только самобытностью таланта, но также ироничной честностью по отношению к жизни и к себе, не очень-то свойственной людям искусства. В своей автобиографической книге «Это я, господи!» Кент писал:

«Что касается отступничества… интеллигентов, то этому явлению я ещё не нашёл удовлетворительного объяснения. Я склонен думать, что здесь кроется какой-то психологический фактор, поэтому поведение интеллигентов нельзя во многих случаях с… лёгкостью объяснить мелочной расчетливостью…

Однако никто не станет отрицать, что бывают и такие люди, которые продаются. Будет ли этим изменникам наградой овёс в конюшне для рядовых осведомителей, или, если они более одарены, хорошо оплачиваемые должности в редакции журнала «Ридерс дайджест», зависит от их рыночной цены».

Всё это полностью применимо как ко многим советским «интеллигентам», так и к «россиянским» «интеллигентам». Они нередко оплёвывали и оплёвывают свою Родину и её прошлое просто из любви к искусству – не высокому Искусству, а мелкому «искусству» жить в постоянной духовной пакости.

Хватает, конечно, и таких, которые продаются. Вот только вряд ли кто-то из них может рассчитывать на хорошо оплачиваемые должности в редакции журнала «Ридерс дайджест». Более чем на журнал «Огонёк» им не потянуть.

Что же до типичного поведения интеллигента, то нередкая психологическая загадочность его, занимавшая Кента, характерна не только для наших времён. Русский «интеллигент» всегда твёрдо знал, что его генеральная линия – путаться в трёх соснах и при этом вести за собой как можно больше других своих сограждан.