Дэвид Рокфеллер - Хрущев. Кремлевский реформатор Страница 9

Чего только не делали Хрущев и его сообщники, чтобы распространить и насадить во всех остальных коммунистических и рабочих партиях свою явно ревизионистскую линию, свои антимарксистские и путчистские действия и методы. Накануне III съезда нашей партии, который проводил свою работу в последние дни мая и в начале июня 1956 г., Суслов совершенно без обиняков потребовал от нашего руководства «пересмотреть» и «исправить» свою линию прошлого.

— Нашей партии нечего пересмотреть в своей линии, — сказали мы ему. — Мы ни разу не допускали грубых, принципиальных ошибок в политической линии.

— Вы должны пересмотреть дело ранее осужденных вами Кочи Дзодзе и его товарищей, — сказал нам Суслов.

— Они были и остаются изменниками и врагами нашей партии и нашего народа, врагами Советского Союза и социализма, — резко ответили мы ему. — Даже если бы мы сто раз пересмотрели процессы по их делу, мы сто раз квалифицировали бы их только врагами. Таковой была их деятельность.

Тогда Суслов стал говорить о том, что происходило в других партиях и в самой КПСС, о «более великодушном», «более гуманном» подходе к этому вопросу.

— Это, — сказал он, — произвело большое впечатление на народы, они положительно относятся к этому. Так оно должно быть и у вас.

— Наш народ стал бы забрасывать нас камнями, если бы мы реабилитировали врагов и предателей, тех, кто пытался надеть стране оковы нового рабства, — заявили мы идеологу Хрущева.

Увидев, что так ничего не выйдет, Суслов пошел на попятную.

— Хорошо, — сказал он, — если вы убеждены в том, что они враги, то пусть они такими и останутся. Но вам надо сделать одно: не говорить об их связях с югославами, больше не называть их агентами Белграда.

— Мы здесь говорим о правде, — сказали мы ему. — А правда такова, что Кочи Дзодзе и его сообщники по заговору были стопроцентными агентами югославских ревизионистов. Мы во всеуслышание заявляли о враждебных нашей партии и нашей стране связях Кочи Дзодзе с югославами, предали гласности множество фактов, свидетельствующих об этом. Они хорошо известны советскому руководству. Быть может, вы еще не знакомы с фактами, и, поскольку вы настаиваете на вашем мнении, я приведу вам некоторые из них.

Суслов с трудом сдерживал гнев. Мы хладнокровно перечислили ему некоторые из основных фактов, и в заключение сказали:

— Такова правда о связях Кочи Дзодзе с югославскими ревизионистами.

— Да, да! — с нетерпением повторил он.

— Тогда как же можно исказить эту правду?! — спросили мы его. — И позволительно ли партии ради того, чтобы угодить тому или другому, скрывать или извращать то, что доказано бесчисленными фактами?

— Но ведь иначе нельзя улучшить отношения с Югославией, — фыркнул Суслов.

Все стало для нас более чем ясно. За «братским» вмешательством Суслова скрывались сделки между Хрущевым и Тито.

По всей вероятности, титовская группа, которая теперь уже завоевала себе почву, добивалась побольше пространства, побольше экономических, военных и политических преимуществ. Тито настоятельно требовал от Хрущева реабилитации таких титовских предателей, как Кочи Дзодзе, Райк, Костов и другие. Однако в нашей стране это желание Тито не исполнилось, тогда как в Венгрии, Болгарии, Чехословакии он добился своего. Там предатели были реабилитированы, а марксистско-ленинское руководство партий было подорвано. Это было общим делом Хрущева и Тито. Тито считал нас занозой в ноге, однако наша позиция по отношению к нему была твердой и незыблемой. Даже если бы враги осмелились предпринять какие-либо действия против нас, мы противодействовали бы. Тито давно знал это, но знал и убеждался в этом также Хрущев, который, естественно, был склонен сузить дороги Тито, не дать ему пастись на тех «лугах», которые Хрущев считал своими.

Вся эта ревизионистская деятельность нарушила, подорвала марксистско-ленинское сотрудничество и гармонию, которыми отличалось международное коммунистическое движение. Хрущев и хрущевцы оказали неоценимую услугу мировому империализму и непосредственно поставили себя ему на службу. Того, чего на протяжении целых десятилетий не могли осуществить империализм и его лакеи своей подрывной деятельностью, добились Хрущев и хрущевцы всех мастей.

Клевеща на Сталина, на Советский Союз, на социализм и коммунизм, они выступали заодно с клеветниками-капиталистами, ослабили Советский Союз, что было мечтой и целью капиталистов. Они раскололи то монолитное единство, с которым боролись капиталисты, навели сомнения на революцию и торпедировали ее, чего капиталисты неизменно старались добиться. Они насадили распри и внесли раскол в различные коммунистические и рабочие партии, низвергая или выдвигая на их руководство такие клики, которые лучше служили бы гегемонистским интересам, потрясенным сильным землетрясением.

Эти враги повели наступление на марксизм-ленинизм во всех направлениях и во всех областях и подменили его реформистской социал-демократической идеологией, расчистив, таким образом, путь либерализму, бюрократизму, технократизму, декадентскому интеллектуализму, капиталистическому шпионажу в партии, одним словом — разложению. То, чего не удалось добиться мировому капитализму, совершила за него хрущевская клика.

Однако ни американский империализм, ни мировой капитализм не считали достаточной эту огромную помощь, которую оказывали им Хрущев и хрущевцы, эту крупную диверсию, которую совершали они против марксизма-ленинизма и социализма. Вот почему буржуазия и реакция развернули наступление на ревизионистские партии в целях дальнейшего углубления кризиса, с тем чтобы не только опорочить марксизм-ленинизм и революцию, не только углубить раскол в рядах коммунистических и рабочих партий и усилить их мятеж против Москвы, но и ослабить, поставить на колени, поработить всеми этими действиями Советский Союз, как великую в политическом, экономическом и идеологическом отношении державу, невзирая на то что идеологией хрущевизма был не марксизм, а антимарксизм. Мировому капитализму, с американским империализмом во главе, понадобилось бороться за то, чтобы не дать хрущевскому гегемонизму выжить и консолидироваться на устроенных им самим руинах.

Поэтому американский и мировой империализм усилили подрывную работу в странах социалистического лагеря. В подходящем климате, созданном хрущевскими лозунгами, оживились не только послушные Хрущеву лидеры, наподобие Живкова, но и агенты американцев, англичан и французов. Как в силу самой природы ревизионизма, так и в силу давления и шпионской деятельности империализма во многих партиях дали о себе знать люди, которые не были довольны тем, как осуществлялся процесс «демократизации» и либерализации. Враги социализма в Венгрии, Польше, Чехословакии и Румынии хотели идти галопом по пути реставрации капитализма, выбросив прочь демагогическую оболочку, которую хотела сохранять группа советских руководителей. Традиционные связи буржуазии этих стран с Западом и стремление поскорее избавиться от страха диктатуры пролетариата (хотя хрущевцы уже подорвали ее) ориентировали этих врагов на Вашингтон, Бонн, Лондон и Париж.

Хрущев надеялся вновь посадить в сосуд выпущенных им чертей. Однако, выпущенные на волю, они хотели своевольно пастись на лужках, которые хрущевцы считали своими, и «черти» перестали слушаться «волшебной дудки» Хрущева. И последнему пришлось обуздать их при помощи танков.

События в Венгрии и Польше. Андропов

Отвратительный дух XX съезда подбодрил тех, кто притаился и выжидал подходящий момент, чтобы свергнуть социализм там, где он уже победил.

События в Венгрии и Польше явились явным прологом к контрреволюции, которая должна была развернуться еще шире и глубже не только в этих странах, но и в Болгарии, в Восточной Германии, Чехословакии, Китае и особенно в Советском Союзе. Кое-как обеспечив свои позиции в Болгарии, Румынии, Чехословакии и т. д., хрущевская клика набросилась на Венгрию, руководство которой не показывало себя в нужной мере послушным советскому курсу.

В Венгрии, как показывали дела, было много слабых мест. Там была создана партия во главе с Ракоши, вокруг которого сплотились некоторые старые товарищи-коммунисты, такие как Герэ, Мюнних, а также и молодые, вновь пришедшие, которые нашли стол уже накрытым Красной Армией и Сталиным. В Венгрии начали «строить социализм», однако реформы не были радикальными. Покровительствовали пролетариату, но не очень обижая также и мелкую буржуазию. Венгерская партия трудящихся была объединением якобы подпольной коммунистической партии (венгерские военнопленные, захваченные в Советском Союзе), старых коммунистов Бела Куна и социал-демократической партии. Итак, объединение это явилось болезненным скрещиванием, которое никогда не вылечилось бы, если бы контрреволюция и Кадар, заодно с Хрущевым и Микояном, не издали указ о полной ликвидации Венгерской партии трудящихся.