Андрей Франц - Беспредел и тирания. Историко-политические очерки о преступлении и наказании Страница 9

Итак, тридцать представителей наиболее влиятельных афинских семейств, получили монополию на власть, оградившись от народа, так сказать, штыками оккупационных войск. Каков был их дальнейший образ действий? Об этом снова читаем мы у Аристотеля. «Взяв в свои руки управление государством, они не стали считаться ни с какими постановлениями, касающимися государственного устройства. Они назначили пятьсот членов Совета и прочих должностных лиц из предварительно намеченной тысячи кандидатов и, избрав, сверх того, в помощники себе десятерых правителей Пирея, одиннадцать стражей тюрьмы и триста биченосцев в качестве служителей, распоряжались государством по своему усмотрению»39.

Ну да, начали распоряжаться государством по своему усмотрению. Это-то не удивительно – на то и получили власть из рук оккупантов, чтобы распоряжаться властью по своему усмотрению. Самое интересное заключается в другом. Куда устремилось «усмотрение» тридцати «лучших людей» Афинской республики? Вообще-то трактат Аристотеля не лучший источник информации о тех временах. Слишком сух и информативен. Ведь это, по сути, учебник политологии для молодого Александра. Там нет места эмоциям.

Намного эмоциональнее описывает правление Тридцати Ксенофонт в своей «Греческой истории». Судите сами. Вот, например, описание того, как правящий олигархат просит Лисандра прислать в Афины спартанский гарнизон. «Лисандр исполнил их просьбу и исходатайствовал для Афин гарнизон и гармоста Каллибия. Получив гарнизон, правители стали всячески ублажать Каллибия, чтобы и он, со своей стороны, одобрял все их действия, и так как в их распоряжении была часть прибывших с Каллибием солдат, то они стали арестовывать кого угодно: не только дурных и безнравственных людей, но вообще тех, про которых они полагали, что они наименее склонны терпеливо переносить надругательства и что, в случае если бы они попытались противодействовать правителям, к ним бы примкнуло наибольшее число приверженцев»40. Вот это уже строки не аналитика, но публициста! «Ублажать Каллибия», «терпеливо переносить надругательства»… Чувствуется личное отношение к происходящему!

Зато у Аристотеля – описание политической технологии. Изложение фактов и их аналитика. Но даже сухие строчки «учебника политологии» завораживают.

Для начала – законотворческая деятельность. Прежде всего, был внесен законопроект, позволяющий «казнить любого из граждан, не принадлежащих к списку трех тысяч»41. Перечень из трех тысяч граждан был фактически списком государственного кадрового резерва правящей олигархии. В действительности здесь были перечислены ближайшие родственники и члены гетерий42 правящей верхушки. Именно из этого списка шло назначение на государственные должности среднего и низшего звена. Своего рода, номенклатура.

Далее – меры государственной безопасности. Для ее обеспечения правящие олигархи «отобрали оружие у всех, кроме трех тысяч, и вообще во всех отношениях стали проявлять еще в большей степени жестокость и злодейские наклонности»43. О, даже политического аналитика Аристотеля проняло! И он не выдержал, начав «выражаться». Но, по сути, меры, принятые для разоружения народа были для него понятны и очевидны. Какая может быть государственная безопасность для олигархической группировки во власти – при вооруженном-то народе! Конечно, его нужно перво-наперво разоружить.

Ну, и, наконец, главное. Ради чего все затевалось. «… когда они укрепили власть свою в государстве, они не стали щадить никого из граждан, но убивали всех, кто только выдавался по состоянию или по происхождению или пользовался уважением. Так делали они, стараясь незаметно устранять опасные элементы и желая грабить их имущество. Так за короткое время они погубили не менее полутора тысяч человек…»44 Согласитесь, неплохие результаты для группировки, находящейся у власти менее года.

12. Олигархия, как она есть, или праздник жизни на улице «Лучших людей»

Правлении Тридцати – что же это было? Какова политическая сущность данного политического режима? Этот вопрос весьма занимал еще античную интеллигенцию. Более того, сами афиняне затруднялись в квалификации данной формы правления. Вот как описывает это Ксенофонт. «Некоторое время спустя, после того как было казнено много людей, часто совершенно невинных, и повсюду можно было заметить, как сходятся граждане и с ужасом спрашивают друг у друга, какие новые порядки их ожидают»45.

«Какие новые порядки их ожидают». Это перевод Ксенофонта, сделанный С. Я. Лурье. А вот Э. Д. Фролов приводит в своей работе совсем другой перевод этого же фрагмента. «многие граждане с недоумением и ужасом спрашивали себя: что же это за власть?»46

Что же это за власть? Этот перевод намного точнее передает недоумение, охватившее умы афинян. Недоумение, затем перекочевавшее в труды античных историков, писателей, философов, и докочевавшее до наших дней. Что же это за власть?

Дело в том, что прекрасно политически подкованные афиняне отлично умели классифицировать все современные им формы власти и технологии их деятельности. Они понимали, как действует демократия. Демократия расставляет на государственные должности людей, зарекомендовавших себя в отстаивании интересов демоса, и пытается противостоять политическим и экономическим притязаниям партии олигархов (аристократов). Да, и здесь дело может дойти до вооруженного противостояния и убийств, но всем понятно – кто, кого и по какому принципу убивает. Сторонники демократии убивают сторонников олигархов.

Также было понятно, как действует олигархия. Олигархия расставляет на государственные посты «лучших людей» и их приближенных из олигархических гетерий, а на законодательном уровне делает все возможное для ущемления интересов демоса и продвижения политических, имущественных и деловых интересов олигархических кланов. И здесь афинянам тоже было все понятно. Кто, кого и по какому принципу убивает – буде дело дойдет до оружия. Сторонники олигархов убивают сторонников демократии. Дело-то насквозь понятное.

Наконец, тирания. И здесь тоже все было достаточно стандартизировано. Тиран ограничивает влияние и интересы олигархов, прикармливая за счет этого партию демократов и опираясь на нее. В случае вооруженного насилия понятно, что страдают олигархи и их сторонники. Демократы же, стоя за широкой спиной тирана, помогают олигархам страдать максимально бодро, качественно, с огоньком. То есть, тиран в союзе с демократами тиранит олигархическую партию. И здесь ничего сложного. Все так делают.

В общем, при всех известных афинянам политических режимах всегда было понятно – кто, кого и за что убивает. А вот при правлении Тридцати все пошло абсолютно не по правилам. Ибо здесь убивали всех. Разумеется, убивали богатеньких олигархов – с удовольствием экспроприируя все, честно нажитое непосильным трудом. Что ж, это было не ново. При тираниях такой modus operandi – нормальное явление.

Но столь же охотно убивали и демократических лидеров47, что в данном случае совсем уже непонятно. Ведь это для тираний было совершенно нехарактерно. Такое было возможно лишь во времена олигархического правления. Не удивительно, что сбитые с толку афиняне вопрошали: ЧТО ЖЕ ЭТО ЗА ВЛАСТЬ? Какова природа политического режима, свалившегося на их голову с молчаливого попустительства наварха Лисандра?

С подачи античной еще интеллигенции возобладала трактовка, характеризующая Правление Тридцати как некую «расширенную» тиранию. Где на месте одного тирана сидят целых тридцать и тиранствуют себе коллективом – сообща. Во многих источниках, как древних, так и современных, мы именно такое обозначение и находим «Правление тридцати тиранов», «Тридцать тиранов», «Тирания тридцати» и т. д. На каком основании историческая мысль вывела такого рода формулировки?

Исключительно на основании сходства репрессий, осуществляемых всеми греческими тираниями против олигархов, и аналогичными репрессиями при «Правлении тридцати». Оно и понятно. Впечатлительная античная интеллигенция всегда остро реагировала на несчастья «лучших людей». Именно эти несчастья и бросились в глаза как античным, так и современным авторам в процессе политического осмысления природы «Правления тридцати». Раз обижают олигархов – значит тирания.

При этом казни демократов, абсолютно нехарактерные для тиранических режимов Эллады, просто выпускаются из виду. И это тоже понятно. Кого могут интересовать казни каких-то там простолюдинов, когда так страдают «лучшие люди»… Это последнее же всегда так волнительно!