Валентин Краснопевцев - Человек дарует имя Страница 10

В старину стойкие черные чернила изготовляли из особых образований на листьях дуба — так называемых чернильных орешков. Между тем эти плотные шарики не что иное, как жилища личинок обыкновенной дубовой орехотворки. В этом нетрудно убедиться, осторожно разрезав такой «орешек» острой бритвой. Во внутренней камере глазам предстанет белая безногая личинка. Если же подобное вскрытие сделать в осеннюю пору, то на месте личинки обнаружится мелкое насекомое длиной не более 4 миллиметров, черное с красноватыми пятнышками. Интересно, что в «орешках» развиваются не все насекомые, а только самки обыкновенной дубовой орехотворки.

Мелкие комарики галлицы живут всего-навсего от 2 до 3 суток. И ничем все это время не питаются. Зато их личинки по сравнению с родителями — долгожители и нуждаются как в пропитании, так и в жилье. И они превращают цветки, плоды, побеги и листья облюбованных растений в галлы — уродливо измененные органы в виде вздутий. При этом личинки не грызут ткань растения, а выделяют на нее особые ростовые вещества, вызывающие ненормально бурное деление растительных клеток. Внутри образующегося в результате домика личинка надежно защищена от любой непогоды и может спокойно и в полной безопасности питаться соками растения, которые, что называется, всегда под, рукой.

Наконец, переходим к сооружениям капитальным, которые можно сравнить с бункерами из железобетона, если поставить их рядом с домиками из пены или трухи и песчинок.

Проживающие в далекой Австралии прутогнездные крысы воздвигают строения из прутьев метровой длины и толщиной 2–3 сантиметра. Прутья не просто сваливаются в кучу, а монтируются один с другими. По этой причине дом получается и прочным, и солидным. Он возвышается в виде плоского конуса высотой 1,3 метра, а в диаметре сооружение занимает до 6 метров. По сравнению с галлами это уже настоящий небоскреб. В каждом таком доме-гиганте живут крысы папа и мама с тремя-четырьмя детишками-крысятами.

Птицы, которых именуют сорными курами, строят своеобразные гнезда-инкубаторы из всякого рода отбросов, гниющих остатков растительности — словом, мусора, отсюда и название птиц. Они обладают умением измерять и поддерживать на нужном уровне температуру в них. Роль диспетчера при инкубаторе доверена самцу: он следит за тем, чтобы температура в нем оставалась постоянно на уровне 35° Цельсия. Причем ученые так до сих пор еще и не выяснили доподлинно — язык или нежная оболочка внутри клюва служит безошибочным термометром для «насиживающей» яйца птицы. Во всяком случае именно после того, как самец сорной курицы погрузит открытый клюв в гнездо, где инкубируются яйца, отложенные его менее заботливой подругой, он принимает соответствующие меры для выравнивания внутренней температуры нагрева: либо снимает часть наружного покрова гнезда, либо, наоборот, наращивает его. И гак изо дня в день на протяжении 6–7 месяцев!

В Южной Азии, а также на острове Мадагаскар распространена горшочная змея, обычное местопребывание которой — цветочные горшки. К цветам имеет отношение и один из видов тропических кузнечиков, родина которого — Центральный Китай. Со своей родины он не специально, а вместе с редкими растениями был завезен в различные города Старого и Нового Света. На новых местах теплолюбивый кузнечик живет в пределах оранжерей, отчего и получил название оранжерейный.

Зачем кулику под камнями шарить?

В нашем языке немало слов-определений, характеризующих особенности поведения человека, его привычки, наклонности и пристрастия, черты характера, наконец. Для примера перечислим хотя бы некоторые: егоза, непоседа, выдумщик, пустомеля, весельчак, рохля, увалень, шутник, неряха, сластена, умница и умник (что далеко не одно и то же!), балаболка, ветрогон, простак, неженка…

Не приходится удивляться, что и «братьев наших меньших» люди нередко наделяли прозвищами, в основе которых своеобразные повадки и обычаи животных. Вспомним знакомую каждому с детства русскую народную сказку «Теремок». В ней действуют мышка-норушка (живет в норке), зайчик-побегайчик (отменный бегун), лисичка-сестричка (умеет хитро подольститься), волк — зубами щелк (свирепый и жадный).

Нельзя не подивиться наблюдательности наших далеких предков. Имена, даваемые ими животным, отличались не только меткостью, но порою и изрядной долей добродушного юмора. Это касается, например, аиста-разини, у которого и при закрытом клюве все-таки остается заметная щелочка между надклювьем и подклювьем[7].

Или, скажем, жук-притворяшка. В момент грозящей опасности он незамедлительно поджимает ноги и усики и падает, хотя только что бодро бегал. Не верьте жуку, это инсценировка! Его вовсе не хватил инфаркт, он притворяется мертвым. Так же поступают многие насекомые, но лишь у жуков этого семейства оригинальная защитная реакция нашла отражение в кличке: притворяшки особенно быстро и выразительно проделывают манипуляции, которые должны убедить врага в том, что он имеет дело не с живой и лакомой добычей, а всего лишь с жалкой дохлятиной.

Соней назван грызун, ведущий активный ночной образ жизни. По ночам люди могли встречать его, надо думать, нечасто, а вот то, что соня днями отсыпается в каком-нибудь дупле, — факт очевидный. К тому же соня имеет привычку на зиму впадать в оцепенение. Самая крупная из сонь — полчок спит, например, в дупле или же закопавшись в землю в течение семи наиболее холодных месяцев в году.

Ленивцы также спят по 15 часов в сутки, но и в бодрствующем состоянии не любят никуда торопиться. Всю свою жизнь ленивцы проводят на деревьях в подвешенном состоянии. Питаются они листвой того дерева, на котором висят, так что хлеб их насущный — под рукой и в изобилии.

Природа позаботилась о животных-лентяях даже и в том отношении, что ворс их шерсти направлен не к брюху, как у «нормальных» зверей, а к хребту, и благодаря этому дождевая вода скатывается с их шерсти, не смачивая ее. Любопытно, что первые 4 месяца после рождения детеныш ленивца висит на теле матери, и все это время она вообще почти не двигается. На соседнюю же ветку детеныш впервые переходит лишь по достижении солидного — девятимесячного возраста.

Впервые о странном животном упомянул в своей книге «Общая и естественная история Западной Индии», вышедшей в свет около 1530 года, испанец Фернандес де Овиедо. «Нельзя себе представить, — писал он, — более неповоротливое и более бесполезное животное». Еще он отметил своеобразие крика ленивца: его «а-а-а-а-а-а» полностью соответствует музыкальной гамме: «ля-соль-фа-ми-ре-до». «Не это ли существо изобрело гамму?» — задавался вопросом Овиедо.

Ленивец настолько ленив, что на нем образуется собственная микрофлора и фауна. В длинной его шерсти можно обнаружить водоросли и даже особый вид бабочек. Зверек держится за свою ветку так крепко, что его с трудом могут оторвать от нее несколько человек. Умирает он тоже на весу и продолжает держаться до последнего мгновения, покуда тело окончательно не оцепенеет. Испражняется ленивец, спустившись с дерева, — вероятно, соблюдает правила санитарии: ведь листва и ветви — одновременно и дом его, и пища: Но зато медлительное животное проделывает этот необходимый жизненный акт всего лишь один раз за 8—10 дней.

Первым европейским названием ленивца — явно насмешливым — было проворная собачка…

Как аисту-разине, соне или ленивцу, нет оснований обижаться на свое малопочтенное прозвище и глупышу, птице семейства буревестников. Ведь он на самом деле ведет себя весьма неразумно. В отличие от большинства куда более осторожных и недоверчивых родичей глупыш не прячет свое гнездо, а устраивает его где попало: иногда прямо на голой скале, а то и на льду. И сам же от собственной непредусмотрительности страдает: в Северной Америке в массе истребляют не только яйца и птенцов глупыша, но и тысячами — взрослых птиц.

Не вправе сетовать на свои клички вертишейка (усядется птичка на дереве и ну вертеть головой то вправо, то влево) и трясогузка (а у этой привычка постоянно на бегу хвостиком подрыгивать).

Вертишейка с трясогузкой сразу приходят на ум, когда читаешь занимательную книгу Г. Е. Грумм-Гржимайло «Описание путешествия в Западный Китай», — то место ее, где говорится следующее:

«Здесь мы встретили в довольно большом числе редкую Podoces humilis Humi, которую наши казаки тотчас же окрестили названием птицы-кивача, вследствие ее обыкновения поминутно кивать головкой, т. е. клевать землю в поисках личинок…»

Надо думать, что примерно так же, как в описанном эпизоде, и обстояло дело с возникновением в старину многих народных имен зверей и птиц.

«Зачем кулику под камнями шарить?» — так названа эта глава. Кулик — обитатель морских отмелей с виду птица как птица, во внешности ничего особенного. Но стоит понаблюдать, приглядеться внимательнее — и можно заметить в ее поведении, привычках и манерах немало занятного.