Сергей Шокарев - Смутное время в Москве Страница 11

Помимо Кремля, Китай-города, Белого и Земляного города, выделялись и другие, более мелкие части Москвы — Замоскворечье, где располагались стрелецкие слободы; Заяузье, бывшее крупным ремесленным центром (в особенности гончарного производства), и Занеглименье[10], заселенное купцами и ремесленниками. Слободы были основной структурной единицей на территории Белого города и Земляного города. Они были населены либо ремесленниками (Бронная, Кузнецкая, Гончарная, Кожевенная и другие), либо военно-служилым сословием (стрелецкие, пушкарские), либо выделялись как компактные поселения иностранцев. Такими были Иноземная слобода на Яузе, в которой проживали выходцы из Западной Европы, татарская и толмачевская слободы в Замоскворечье, у дороги на Крымский и Ногайский торговые дворы за Москвой-рекой, в районе современного Парка культуры.

Иерархия московских градов носила и ярко выраженный социальный характер. От Кремля, где жили царь, патриарх и бояре, до окраин Земляного города, где обитали простые тяглецы, мелкие ремесленники, ямщики, стрельцы, огородники, слобожане, все более и более росла численность жителей, и, напротив, уменьшалось социальное значение каждого. Таким образом, Москва представляла собой своеобразную пирамиду, вершиной которой был Кремль, а подножиями — обширные «загородья» вокруг Земляного города. Выражалось это и в пространственном отношении. По подсчетам историка Москвы П. В. Сытина, в конце XVI в. Кремль занимал площадь в 27,5 га, Китай-город — 64,5 га, Белый город — 533 га, Земляной город — 1878 га.

Выше уже говорилось, что рост города шел по так называемой радиально-кольцевой планировке — радиальные улицы, «разбегавшиеся» от Кремля и перераставшие за городскими воротами в дороги на крупнейшие города — Новгород, Тверь, Владимир, Рязань, Коломну, Смоленск, пересекались кольцами крепостных укреплений. Между главнейшими улицами (Никольская, Ильинка, Варварка, Тверская, Петровка, Дмитровка, Сретенка, Лубянка, Мясницкая, Покровка, Кузнецкая, Козьмодемьянская, Остоженка, Пречистенка, Смоленская, Арбат, Знаменка, Воздвиженка, Никитская) располагалась сеть мелких улиц и переулков.

Москва росла вширь, а не ввысь, как западноевропейские города. Отчасти это было связало с отсутствием необходимого количества камня, а отчасти — со своеобразным укладом городской жизни, сохранявшим многие черты сельского быта. Главной единицей городской застройки был двор, на котором располагались сад и огород, амбары, хозяйственные, а норою и ремесленные строения, держали скотину. «Животинные выпуски» тянулись на 3–4 версты за пределами Земляного города. По берегам Москвы-реки сохранялись заливные луга. Обширный заливной луг в Замоскворечье был собственностью царского конюшенного и скотного дворов. Там же располагался и «царев сад», который хорошо читается на планах Москвы XVI–XVII вв.

Еще Иван III проявлял заботу о благоустройстве города. При нем было указано строить улицы уже определенного стандарта. Тогда же, в 1504 г., были введены решетки, которыми улицы перегораживались на ночь во избежание разбоев.

У решеток стояли сторожа, в обязанности которых входило не пропускать припозднившихся гуляк и «лихих людей».

Первые известия о московских мостовых относятся к XVI в. По словам английского путешественника Д. Флетчера (1591 г.), мостовые укладывались из бревен, обтесанных с той стороны, по которой ездили. Иногда поперек улицы раскладывались неотесанные бревна, поверх которых настилались доски и брусья. Когда мостовые изнашивались, поверх них клался новый слой бревен. На Ильинке таких образом было уложено 27 ярусов, вскрытых при археологических работах.

В Средние века земля считала собственностью государя. Церковное и частное землевладение, как в городах, так и за их пределами, существенно уступало царскому. Более того, частная собственность на землю, находящуюся в сельскохозяйственном обороте («вотчина»), не отличалась от условного владения («поместья»). Владельцы обоих видов земельной собственности были обязаны нести государеву службу, выступать в поход «конно, людно и оружно». Разница между вотчиной и поместьем состояла в том, что вотчину можно было продавать, завещать, давать в монастыри, закладывать, а поместье — нельзя. Поместье находилось во владении дворянина только до тех пор, пока он был в состоянии нести службу.

В городе ситуация была несколько иной. Владения служилых людей «по отечеству» (бояр и дворян) были освобождены от налогов («тягла»), но с них платились подати на городские нужды — «мостовые деньги», «решеточные деньги». В таком же положении находились и церковные владения. И те и другие могли быть куплены, получены в наследство или в дар, но могли быть получены и от верховной власти. Бояре, дворяне и иные служилые получали от царя за службу дворы, дворовые места и «огородную» землю. Такие «дачи» регламентировались согласно чину служилого человека. По ходу карьерного роста служилый человек мог несколько раз сменить место жительство, подавая челобитные о выделении ему более обширных дворовладений. Жаловал царь городские земли церковным иерархам и монастырям (последние чаще всего получали участки для строительства подворий), раздавал под дворы белому духовенству. Эти владения были «обелены», освобождены от «тягла» и назывались «белыми» дворами, а их владельцы — «беломестцами».

Другим типом белых земель были слободские. На них по царскому указу служилым людям или ремесленникам дворцовых слобод, «размеря против наказу», выделялись участки под дворы. Хозяин такого двора владел им, пока нес государеву службу (стрельцы, пушкари) или трудился в мастерских «на царев обиход». Получали дворы в белых слободах по челобитью, «жалованной грамоте» или «государевой даче». До 1649 г. существовали также белые слободы, в которых земля принадлежала духовным властям и боярам.

Помимо белых существовали черные слободы. Их жители могли свободно заниматься торговлей и ремеслами, но несли «тягло», платили поземельный налог. К «тяглу» прибавлялись городские повинности и выплаты, общие для всех дворовладельцев — сборы на мощение улиц и содержание решеток, сторожевая служба, повинности по очистке улиц. «Домострой» советовал дворовладельцу «дани и пошлины и всякого оброку и всяких даней и всяких государских податей на себе не задерживати, копити не вдруг, а платити ранее до сроку». В случае неуплаты горожанин рисковал попасть в тюрьму, на правеж — его истязали до тех пор, пока он каким-нибудь образом не находил деньги.

Большинство московских дворов и дворовых построек были деревянными. Размер дворовладения, с главным домом, различными постройками, садом и огородом, колебался в зависимости от социального положения и состоятельности владельца. Самые мелкие дворы имели площадь до 25–30 квадратных саженей[11], а крупные боярские владения могли достигать размеров 2500 квадратных саженей, или 5400 м2. Анализ переписи московских дворов 1620 г., проведенный Е. А. Звягинцевым, показал: крупных дворовладений в восточной части Белого города (от Неглинной до Яузы), заселенной в основном жителями черных, дворцовых и стрелецких слобод, было крайне мало. Из 3240 дворов всего 8 занимали площадь более 1000 квадратных саженей (4,665,6 м2), 57 дворов — более 500 квадратных саженей (2,332,8 м2). Зато 804 двора имели 50 квадратных саженей (233 м2), а площадь почти двух тысяч дворов в среднем составляла около 60 квадратных саженей (279,9 м2).

Иностранцы единодушно отмечают, что в Москве было множество церквей. Большинство из них были довольно маленькими и вмещали до 20–30 прихожан. Ставили церкви и на больших боярских усадьбах — так называемые домовые. Церкви в пределах Белого и Земляного городов были деревянными, в Китай-городе и Кремле каменные храмы составляли уже к концу XVI в. весьма значительную часть.

В Москве и ее окрестностях располагалось несколько десятков монастырей и монастырских подворий. Самые значительные из них — Чудов, Богоявленский, Рождественский, Симонов, Спасо-Андроников, Новодевичий — были крупными земельными собственниками, в них стояли каменные храмы и келии, хранились богатейшие собрания книг и произведений церковного искусства. В XIV–XV вв. многие из них играли роль «сторожей» — форпостов на подступах к Москве. Неспокойно было и в XVI в. — на протяжении столетия татары трижды нападали на Москву.

Жители «царствующего града»

Огромное по меркам конца XVI в. население столицы было весьма пестрым в социальном отношении. В Москве жил глава государства — царь, а также глава Церкви — патриарх. Царя, обитавшего в роскошном дворце в Кремле, окружала семья и обширный двор. Свой двор, естественно, не столь большой, как царский, и канцелярия были и у патриарха. Поскольку в Москве находились представители высшей власти — и светской, и духовной, соответственно, здесь же постоянно жила политическая элита государства — бояре, верхушка военно-служилого сословия — «двор», руководители и служащие правящего аппарата — дьяки и подьячие. Кроме того, как крупнейший торговый и ремесленный центр Москва была сосредоточием наиболее богатого купечества, квалифицированных мастеров, а также большого количества менее значительных купцов, торговцев, ремесленников — тех, кого летописцы того периода именуют «черными людьми», «чернью». В Москве расселялись значительные отряды служилых людей, стрельцов и пушкарей. Наконец, в столице Российского государства селились и временно жили представители других государств — посольства с их свитой, дипломатические и торговые агенты, иностранные купцы и специалисты, военные наемники. В Москве издревле жили представители разных народов — греки, татары, немцы, сербы, поляки, армяне, литовцы и другие. Они проживали как среди русского населения, так и отдельными колониями на окраинах города. Их присутствие в Москве (хотя и незначительное по сравнению с основной массой горожан) вносило яркую черту во внешний облик города.