Фердинанд Опль - Фридрих Барбаросса Страница 14

1156 год окажется завершающим для стадии консолидации власти над Империей в первые годы царствования Фридриха I[123]. В мае этого года в одном дипломе для монастыря Хильвартсхаузен был впервые упомянут (в качестве нового канцлера) Райнальд фон Дассель, выходец из клириков Хильдесхаймского собора. В последующие годы его политическое влияние на императора становится все более явственным — вплоть до самой его смерти летом 1167 года политика Империи во многом будет зависеть от этого человека. Направленность штауфеновской политики до лета 1155 года в значительной мере определялась противостоянием с норманнами. При этом и папство, и Византия были заинтересованы в сохранении связей со Штауфеном. С Восточной Римской империей в продолжение инициатив Конрада III обсуждался проект брачного союза, переговоры о котором были начаты еще в Анконе. Однако принятое там же решение отказаться от похода в Южную Италию серьезно изменило ситуацию. Наступление греков в Апулии, поначалу поддерживаемое Фридрихом, вызвало сильное раздражение Штауфена из-за злоупотребления императорскими мандатами. Отныне византийский матримониальный проект был отвергнут окончательно. Приблизительно на рубеже 1155–1156 годов, после смерти графа Вильгельма Маконского 20 или 24 сентября 1155 года[124], Барбаросса начал свататься к племяннице этого графа Беатрисе, наследнице графства Бургундия[125]. В июне 1156 года на хофтаге в Вюрцбурге состоялась свадьба.

В Вюрцбург явились и многочисленные представители Италии. Внутренняя напряженность в этом королевстве проявилась вновь. Одному византийскому посольству поначалу даже было отказано в приеме — в силу ранее упомянутого раздражения государя. Отвечая на завоевательные походы греков в Южную Италию, имперские князья поклялись отправиться в поход в Апулию. Но тогда же пришлось думать и о том, что следует предпринять против Милана, ведь опальный город по-прежнему проявлял крайнюю строптивость. Вероятно, еще в Вюрцбурге император, заключив тайное соглашение с князем Владиславом Богемским, заручился его военной поддержкой в Италии. Правда, планирование действий в Южной Италии к тому времени утратило всякую актуальность. В конце мая 1556 года Вильгельм I Сицилийский разбил византийцев при Бриндизи. 18 июня — ровно через год после императорской коронации Барбароссы — папа Адриан IV заключил с норманнами Беневентский договор[126]. Это коренным образом изменило политические возможности и для штауфеновской Империи.

Между тем летом 1156 года консолидация германских областей Империи переживала свою окончательную стадию. Непосредственно перед свадьбой в Вюрцбурге Фридрих убедил своего бабенбергского дядю согласиться на передачу герцогства Баварского Генриху Льву. Позже, в сентябре того же года, когда на хофтаге в Регенсбурге было объявлено о преобразовании маркграфства Австрии в герцогство, стало ясно, каким образом император добился этого согласия. Отныне Вельфы и Бабенберги поддерживали императора в его политике, которая, правда, чрезвычайно способствовала процветанию территориальной княжеской власти. Что касается Церингенов, понесших в качестве ректоров Бургундии серьезный ущерб из-за брака императора с Беатрисой Бургундской, Фридриху удалось компенсировать их потери: он передал этому аристократическому дому права на инвеституру в епископствах Женева, Лозанна и Сьон (Зиттен)[127]. Картина чрезвычайно успешного года царствования, в течение которого произошел переход от первых лет консолидации к новым проблемам, уже вовсю дающим о себе знать, окончательно сложилась к осени 1156 года, когда после смерти Германа фон Шталека (20 сентября 1156 года) сводный брат Штауфена Конрад был возведен в сан пфальцграфа Рейнского[128].

В той части Империи, что находилась к югу от Альп, отношения и вовсе не были улажены. Милан, с конца лета 1155 года попавший в опалу, неуклонно продолжал свою экспансионистскую политику[129]. Ни отправка легатов, ни личное вмешательство императора так и не возымели действия. Во время первого итальянского похода Фридрих оказался среди противников Милана. Теперь же он предпринял усилия, чтобы привлечь на свою сторону его союзников. Успех ожидал его прежде всего в Пьяченце, городе на реке По, — император все больше привлекал его к себе, играя на его заинтересованности в правах на столь важное место, как переправа через По. Еще в декабре 1156 года эти значительные права признал за Пьяченцей императорский посланник, капеллан Балдуин. 2 февраля 1157 года на хофтаге в Ульме император подтвердил это решение, направленное против старых притязаний имперского монастыря Санта-Джулия в Брешии.

Завершив конфликт между Вельфами и Бабенбергами в 1156 году, Фридрих смог значительно укрепить мир внутри Империи, однако в ней по-прежнему происходили столкновения, а он по-прежнему старательно улаживал их. В начале 1157 года Барбаросса лично посетил Трир, чтобы именем императорской власти наложить запрет на возникшую там coniuratio городских сил, клятвенный союз городов против их сеньора, архиепископа[130]. Уже упоминавшийся ульмский хофтаг начала февраля во многом послужил тому, чтобы снова гарантировать земский мир, официально провозглашенный еще в 1152 году. Дальние поездки властителя в разгар зимы, по плохим дорогам, при неблагоприятной погоде свидетельствуют и о необычайной физической выносливости Штауфена. В марте он отправился через Вюрцбург в Фульду, где присутствовал на освящении новой церкви этого аббатства, проведенном Эберхардом Бамбергским и Германом Верденским. Во время пребывания в этом почитаемом с давних времен имперском аббатстве он договорился с князьями о том, что вместо имперского похода в Апулию состоится поход на Милан, который начнется на Троицу 1158 года в Ульме. И вновь император доказал свою способность реально оценивать политические возможности и потребности. Вместо того чтобы предпринять чрезвычайно трудную экспедицию на Сицилию — после внезапной смены обстоятельств в результате заключения Беневентского договора, — он предпочел вступить в борьбу с опальными и по-прежнему строптивыми миланцами.

На хофтаге, состоявшемся в конце марта — начале апреля 1157 года в Вормсе, имперские князья принесли присягу, приняв новую цель будущего итальянского похода. Здесь присутствовали делегаты городов Павии, Лоди, Новары, Комо и, вероятно, Кремоны — то есть представители ломбардских коммун, враждебных Милану. В Вормсе также был выдан диплом, чрезвычайно характерный для экономической политики императора в Германии[131]: Фридрих официально огласил принятое на основе жалоб горожан и купцов решение о таможенных пунктах на Майне между Бамбергом и Майнцем. Упразднив при этом все таможенные сборы, кроме сборов в Нойштадте (под Ротенфельсом) и Ашаффенбурге, а также императорского сбора во Франкфурте, он тем самым не только принес значительное облегчение торговле, но и сумел сохранить имперские права и доходы. В какой мере император осознавал успешность своих прежних мер уже в ту пору, насколько высоко он себя оценивал, видно из того, что еще весной 1157 года он поручил своему дяде, епископу Оттону Фрейзингенскому, литературное описание своих деяний, предоставив в качестве основы собственное краткое изложение.

В дальнейшем началась ускоренная подготовка к итальянскому походу. Помимо помощи имперских князей, поклявшихся принять в нем участие, для этого предприятия необходимо было заручиться дополнительной поддержкой. В июне прошлого года в Вюрцбурге на этот счет было достигнуто соглашение с князем Владиславом Богемским. Летом 1157 года епископ Даниил Пражский по императорскому поручению поехал в Венгрию, где король Геза II — вечный противник византийского императора, а потому относившийся к Штауфену теперь куда более благосклонно, нежели во времена более тесных контактов между обеими империями, — выразил готовность выдвинуть против Милана 500 воинов. В августе Фридрих направился в Галле, откуда двинулся походом на Польшу. Внешним поводом послужило изгнание князя Владислава II его братьями и их отказ выплачивать обычную ежегодную дань в 500 марок серебром. Поляки не смогли оказать никакого сопротивления имперскому войску, которое, переправившись через Одер под Глогувом, разорило территорию Вроцлавского и Познанского епископств. Под Кжишковом Болеслав IV изъявил покорность и, что характерно, тоже был вынужден дать клятву принять участие в походе на Милан[132].

Престиж императора далеко за пределами его Империи отразился чуть позже в прибытии на большой хофтаг, созванный в Вюрцбурге в конце сентября, посланцев из Византии, Дании, Венгрии, Италии, Бургундии, Испании, Франции и Англии. С Восточным Римом удалось достичь соглашения, которое, правда, продлилось недолго. По желанию императрицы Ирины ее племянник герцог Фридрих Швабский, сын Конрада III и двоюродный брат Барбароссы, был посвящен в рыцари. Посланники Генриха II Английского передали в качестве дара хозяину роскошный шатер, а также письмо, где Плантагенет в изящных и дипломатичных выражениях, в весьма почтительном тоне принимал дружеский союз, предложенный императором. Однако он отверг требование вернуть вывезенную в Англию его матерью Матильдой, вдовой императора Генриха V, реликвию святого Иакова — часть имперского сокровища, которая имела особое значение в эпоху раннесредневекового культа Иакова с центром в Сантьяго-де-Компостела. После 6 октября император отправился с Майна в Бургундию, где в конце месяца в Безансоне состоялось еще одно крупное имперское собрание.