Будущее не в прошедшем - Малахов Анатолий Алексеевич Страница 17

Может быть, и не стоило пересказывать драму Эсхила о Прометее, подарившем человечеству огонь и принявшем за это нечеловеческие муки. Этой легенде почти три тысячи лет. Но все рассказанное я нашел на куске полированной яшмы! Сама природа начертала на камне этот сюжет.

Такие камни мы называем пейзажными, выделяя из них группу еще более удивительных — портретных. В основе их рисунка лежит случайное сочетание красок горных пород, возникшее в процессе жизни камня.

В моей коллекции есть и другие портретные камни.

На окраине города Орска на Южном Урале, там же, где был взят кусок яшмы с Прометеем, я подобрал небольшой кусочек породы, на котором отчетливо (без полировки) виден рисунок головки модницы с замысловатой прической. Чудеса в этом камне заключаются в том, что стоит повернуть плиточку на 90°, как меняется рисунок и на месте модницы возникает черт. Он с рогами и выпученными глазами. Вместо рук и ног у черта плавники.

Однажды мне попал в руки кусочек невзрачной породы. Название ее удалось с трудом определить. Это была измененная, некогда осадочная порода, ставшая с течением времени близкой по своему составу к амфиболитам и гнейсам. Процесс такой переработки весьма сложен и не всегда точно поддается учету.

Я взял этот образец на ныне заброшенном Маминском золоторудном месторождении, прославившемся тем, что в гранитных массах этого месторождения были найдены первые в мире окаменевшие остатки организмов.

Кусок породы, о котором идет речь, был невзрачен. Зеленовато-серый тон породы нарушался белесыми включениями неправильной формы. Чтобы лучше рассмотреть породу, пришлось пришлифовать одну из плоскостей образца. И тут мы увидели фрагмент сказки…

Начинается шторм. На пологий берег набегают зеленые седобородые волны. Верхняя часть пенистых валов разносится ветром. Такую гамму серо-зеленых красок, сочетающихся с воздушно-белесыми тонами вспененных волн, можно видеть только на картинах Айвазовского в Феодосийской галерее или в собраниях Русского музея.

Среди белой пены, рассыпавшейся по пляжу, видна сказочная русалка. Она обессилена в битве с прибоем. Голова русалки запрокинута… Обнаженный торс изогнут… Рука беспомощно пытается опереться о пену… Еще немного, и из воды покажется ее хвост…

Если повернуть на 180° эту композицию, то на месте русалки возникает свирепый лик морского царя. Это он, довольный и гордый своей силой, нагоняет мощный девятый вал. Морской царь многолик. Один из его портретов распластался в старой пене по пляжу. Такая же участь ждет и облик, возникший на новом гребне. А на подходе уже другая волна… Она принесет новое чудо…

Есть у меня несколько глыбок портретного родонита. Того самого минерала, который украшает пилоны из нержавеющей стали в подземном вестибюле станции метро «Маяковская». Родонит издавна привлекал любителей камня своей раскраской. Смолисто-черные прожилки в нем прорезают розово-красную массу, создавая в каждом образце неодинаковый рисунок.

Августейшая любительница камня — Екатерина II — знала о существовании крупной глыбы родонита, найденной в 60 километрах от Екатеринбурга. Царица приказала создать из этого куска что-либо для своего дворца. С трудом втащили глыбу на фабрику. Но перекрытия здания не выдержали такой тяжести, и глыба провалилась в землю, пролежав там до наших дней. Лишь в 1935—1936 гг. она была вытащена и из нее сделали стелу, ныне украшающую памятник Анри Барбюсу на кладбище Пер-Лашез в Париже.

Родонит (по-гречески — розовый) имеет и другое название. Уральцы зовут его орлецом. Бытует легенда о том, что этот камень знают и любят орлы, они держат куски орлеца в своих гнездах. Возьми кусок орлеца, — говорят в народе, — положи его в люльку — и ребенок вырастет мощным, сильным, зорким.

На одной из глыбок родонита из моей коллекции переплетение черных прожилок создало двойной портрет девушки и молодого человека. Они стоят друг против друга, о чем-то рассуждая. У девушки пышная прическа. Лицо ее миловидное, курносенькое. Юноша, по-видимому, военный. Он стоит навытяжку. Одет в мундир. На его голове парик с косичкой. Такие костюмы носили в XVIII веке.

А на другой глыбке — парень в картузе стоит перед маркизой, стройной, худенькой, одетой в платье с кринолином…

Портретные камни можно встретить среди различных минералов. В Новосибирском музее Института геологии и геофизики Сибирского отделения Академии наук СССР мне подарили кусочек полированного нефрита из Забайкалья.

Мерцающий блеск травяно-зеленого нефрита ни с чем не сравним. Этот блеск, в сочетании с другими особенностями камня, с его вязкостью и колоссальной прочностью привлек к нему внимание древних. Вначале из него изготовляли каменные орудия, затем он стал типичным камнем для изготовления различных божков и предметов культа.

Иногда в массе минерала встречаются различной формы и разного размера пятна светло-серых и зеленовато-серых тонов. Такое пятнышко в подаренном мне образце оказалось портретным. В нем отчетливо сходство с роденовским «Мыслителем».

Лучший из лучших пейзажных камней хранится на 27 этаже музея Московского государственного университета. Камень прикован к витрине. Это — объемный пейзажный хрусталь. В нем отчетливо просматриваются включения серо-зеленого хлорита, блестящих серых чешуек серицита и черных кристаллов турмалина. Но перечень минеральных включений еще ни о чем не говорит. Надо видеть расположение этих включений. Оно непостижимо. Внутри прозрачного кристалла отчетливо видима терраска реки, покрытая ельником. На терраске — курная охотничья избушка. На заднем плане — горы.

Тот, кто бывал на Севере, сразу скажет, что в камне запечатлен типичный пейзаж Полярного Урала. Кстати, камень привезен оттуда. В такой охотничьей избушке, которая изображена в камне, в жаркий летний день хорошо отдохнуть от гнуса, предварительно вытопив избушку «по-черному» — с дымом. От дыма все комары вылетят прочь. И отдых обеспечен.

Красивый пейзажный камень для своей коллекции получил от геолога Ю. П. Сорокина из Тюмени. Образец представляет плитку размером 6×9 сантиметров. Все, кому я ее показывал, дают ей одинаковое название: «Русский лес».

Сюжет, изображенный на плитке, не сложен. На переднем плане стоит несколько чахлых стволов березок. Задний план — коричнево-красный, со светло-коричневыми полосами, напоминающими грозовые отсветы облачного неба.

«Русский лес» был доставлен с Тюменского Урала. На месторождении этого камня растут такие же березки. Научное название породы — фельзит-порфир. Такие породы являются родственниками гранитов, отличаясь от них своей структурой. Они не успели раскристаллизоваться, потому что застыли на поверхности после извержения из жерла вулкана. В них много мелкокристаллического полевого шпата и особенно кварца. Кварц и образует в породе многочисленные прожилки. Неодноцветность кварца (молочно-желтоватый кварц перемежается со светло-серым) и создает впечатление стволов берез.

Чаще всего пейзажные камни можно встретить среди яшм. Особенно славятся такими камнями орские яшмы. Выставка пейзажных орских яшм в Монреале (на ЭКСПО-67) заслуженно получила высокую оценку.

Специалисты утверждают, что среди орских яшм можно насчитать более двухсот разновидностей, выделяемых по рисунку, по цвету, по красоте.

Что только не увидишь в рисунках этих яшм! Мирный горный ландшафт. Долины рек. Водопады. Морской прибой… Особую известность получила орская «крепостная яшма». На полированной поверхности такой яшмы видны бойницы с арками и подвесными мостами. Не хватает только рыцарей, едущих на турнир.

Все разнообразие каменных пейзажей и удивительных портретных камней связывается с многоликостью камня. Каждый кристалл, любой обломок скалы всегда несут на себе черты индивидуальности, зависящей и от условий его рождения, и от влияния соседних минералов, и даже от географического положения. И там, где существует наибольшая индивидуальность, мы всегда можем усмотреть в случайных срезах что-либо сходное с привычными для глаза контурами: морские пейзажи, величественные скалы и даже людей и животных.