Roger Orrit - Природа описывается формулами. Галилей. Научный метод. Страница 22

Вся небесная система сломана, и мы должны теперь восстановить ее.

Христофор Клавий

Коломбе (1565-1616) — последователь Аристотеля, направивший все свои силы на то, чтобы оспаривать любое открытие, несовместимое с теориями великого древнегреческого философа. Он всеми силами отрицал не только астрономические открытия, но даже, к примеру, гидростатическую теорию Архимеда. По мнению Коломбе, то, что тела держались на поверхности или тонули в жидкости, определялось их формой, а не плотностью. Он даже вызывал Галилея на публичное состязание, чтобы показать, кто из них прав. И хотя Галилей согласился, великий герцог предупредил его, что для ученого, занимавшего такое почетное место, недопустимо опускаться до подобных игр (и тем более проигрывать). Поэтому Галилей отклонил вызов, но решил написать небольшой трактат по гидростатике.

Чези также стал одним из главных защитников Галилея в Риме. А он в них нуждался, так как в это время Инквизиция начала пристально изучать его утверждения. Кардинал Беллармин, который в свое время подписал смертный приговор Джордано Бруно, посчитал необходимым начать расследование. Одновременно с этим последователь Аристотеля Лудовико делле Коломбе напал на Галилея в своей «Речи против движения Земли», где в том числе утверждал, что горы, увиденные Галилеем на поверхности Луны, на самом деле покрыты невидимым веществом, так что эта планета является абсолютно гладким шаром. По мнению Коломбе, Галилей придерживался точки зрения, несовместимой с Библией, что доказывал отрывок из Книги Иисуса Навина. В нем подразумевается, что Солнце движется, а Земля может быть только неподвижной. Это был не первый раз, когда Коломбе бросался на защиту аристотелизма. Будучи убежденным в неизменности небес, он утверждал, что сверхновая звезда, появившаяся в 1604 году, всегда была на том же самом месте, и ее просто не замечали.

Вернувшись во Флоренцию, Галилей совершил бессчетное число наблюдений за Солнцем и Сатурном. Он изучал Солнце на закате и в облачную погоду (иначе потерял бы зрение). Впоследствии с помощью своего ученика Бенедетто Кастелли (1578-1643) ученый создал метод проекции. Галилей понял, что солнечные пятна являлись новым доказательством против теорий Аристотеля. Он писал об этом так:

«Не думаю, что это новое открытие станет похоронами или скорее последним и решающим обвинением псевдофилософии, поскольку уже были увидены новые свойства у звезд, лун и Солнца; и я жду, какие великие доказательства приведут перипатетики, чтобы сохранить неизменность небес, которая неизвестно где может быть спрятана и сохранена».

Как он и предсказывал, пятна стали еще одной причиной жарких споров со сторонниками Аристотеля. Немецкий ученый-иезуит Кристоф Шейнер, использовавший псевдоним Апеллес, заявил, что эти пятна — просто планеты, расположенные перед Солнцем. Полемика с Шейнером была ожесточенной. Галилей лишь еще больше увеличил и без того немалое число своих врагов.

Еще один эпизод, показавший, какая враждебная волна стала подниматься против Галилея, произошел в 1614 году, когда священник-доминиканец Томмазо Каччини (1574-1648) в проповеди обвинил ученого в ереси из-за гелиоцентрических воззрений. И вновь в качестве доказательства был взят текст из книги Иисуса Навина. На главного мыслителя эпохи начали открыто показывать пальцем.

По мнению историков, желание Галилея ограничить роль теологии в науке, которое он изложил в нескольких письмах к Кристине Лотарингской, матери Козимо II Медичи, оказало огромное влияние на вынесение последующего предупреждения. Кристина была очень образованной женщиной, окружавшей себя гуманистами и мыслителями, чтобы общаться на самые разные темы. В одной из этих бесед принял участие Бенедетто Кастелли, ученик Галилея, в то время преподававший математику в Пизе. В споре было затронуто коперниканство и прозвучало мнение, что эта доктрина противоречит Святому Писанию. Кастелли встал на защиту независимости науки от теологии. Позже он рассказал об этом случае Галилею, а тот ответил ему в «Письмах Кастелли» от 1613 года, где ясно излагал свое мнение. Двумя годами позже он дополнил их «Письмом Кристине Лотарингской» (которое распространилось во множестве копий, но напечатано было только в 1636 году).

Это письмо, в котором отстаивалась свобода науки от теологии, привело некоторых церковников в бешенство. Галилей не сомневался в истинности Библии, но считал, что ее текст требует интерпретации и эти толкования должны подчиняться научной истине и открытиям. Интерпретации Библии должны были соответствовать точным сведениям, полученным в результате научного исследования действительности. Целью Галилея было примирение обеих дисциплин. Он отмечал, что его исследования дополняют теологические воззрения, но этим только вызвал гнев богословов.

Наконец, в 1615 году доминиканец Никколо Лорини (1544— 1617) обвинил Галилея в ереси. Он утверждал, что ученый противоречит Святому Писанию и осмеливается намекать, как в письме Кристине Лотарингской, что священный текст может подвергаться интерпретации.

У Галилея были и защитники, например кармелитанский монах Паоло Антонио Фоскарини (1565-1616), который в своей книге доказывал, что коперниканство не противоречит Библии. Но эта поддержка принесла только вред, так как книгу Фоскарини сочли еретической, а кардинал Беллармин в письме монаху приводил следующие аргументы в пользу обвинения:

«Во-первых, мне кажется, что Ваше священство и господин Галилео мудро поступают, довольствуясь тем, что говорят предположительно (ex suppositione), а не абсолютно; я всегда полагал, что так говорил и Коперник. Потому что, если сказать, что предположение о движении Земли и неподвижности Солнца позволяет представить все явления лучше, чем принятие эксцентриков и эпициклов, то это будет сказано прекрасно и не влечет за собой никакой опасности. Для математика этого вполне достаточно. Но желать утверждать, что Солнце в действительности является центром мира и вращается только вокруг себя, не передвигаясь с востока на запад, что Земля стоит на третьем небе и с огромной быстротой вращается вокруг Солнца, — это очень опасно не только потому, что это значит возбудить всех философов и теологов- схоластов; это значило бы нанести вред святой вере, представляя положения Святого Писания ложными [...]».

Затем Беллармин осторожно добавил:

«Я говорю, что если бы существовало настоящее доказательство, что [...] Земля вращается вокруг Солнца, то тогда надо было бы проявить чрезвычайную осторожность в трактовании Писания в тех частях, которые кажутся ему противоречащим, и скорее сказать, что мы не способны его понять, чем объявить, что в нем есть ошибки. Но я не поверю, что такое доказательство существует, пока мне его не продемонстрируют [...], а в сомнительных случаях необходимо придерживаться Святого Писания».

В начале 1616 года 11 советников-теологов Ватикана собрались, чтобы решить, считать коперниканство ересью или же оно не противоречит никаким церковным догматам. В конце концов теологи пришли к выводу, что утверждение о движении Земли вступает в противоречие с некоторыми библейскими текстами. В опубликованном вердикте гелиоцентрическая теория считалась...

«...глупой и абсурдной с философской точки зрения и к тому же формально еретической, поскольку явно противоречит многим утверждениям Святого Писания, и в их буквальном значении, и в том значении, которое придают им святые отцы и доктора теологии».

Идея вращения Земли вокруг своей оси и вокруг Солнца «заслуживает той же цензуры, что и предыдущая, с философской точки зрения, а с точки зрения теологической и с позиций веры является ошибочной».

Папа отдал приказ кардиналу Беллармину запретить Галилею объяснять теорию Коперника. Кардинал встретился с ученым 26 февраля 1616 года, чтобы рассказать ему о позиции Церкви, и пояснил, что неподчинение повлечет тюремное заключение. Галилей подчинился и на этот раз отделался только устным увещеванием.

Осуждение коперниканства было обнародовано Ватиканом 5 марта без прямого упоминания о Галилее. С момента публикации книги Коперника в 1543 году Церковь впервые высказывалась против него. Этот приговор предвосхищал судьбу Лютера (1483-1546). Галилей вернулся во Флоренцию, не сумев переубедить многочисленных врагов, но с письмом Беллармина, в котором объяснялось, что ученый не был осужден.

Галилей хотел, чтобы все знали: он не был осужден Церковью в 1616 году. В связи с этим ученый попросил Беллармина составить письмо и открыто сказать, что ему не было вынесено никакого приговора. Беллармин написал следующее: