Николай Никонов - Певчие птицы Страница 23

Ловят овсянок ранней весной до периода гнездованья или в зимние первые оттепели. На приманную они хорошо идут под сеть и даже в западню. На прикормку ловят, если нет приманной овсянки, а требуется поймать выслушанную хорошую птицу. Прикорм делается там, где облюбованный самец чаще поет. Пойманные овсянки почти всегда сильно бьются, почему им необходимы клетки с мягким верхом, лучше ящичные. Очень хороши клетки с деревянными кленовыми спицами — тогда и вид у птички какой-то очень русский.

За корм овсянка берется всегда. Зимний — зерносмесь и треть соловьиного мягкого корма. Летний корм дается половина на половину, к тому же еще обязательны мучные черви или свежее муравьиное яйцо. Охотно ест моченый хлеб и рубленую зелень, ягоды не берет.

Сам я очень любил овсянок за их скромный полевой наряд, за песню-веснянку. Я держал их много. Птичка славная, простенькая и добрая.

В южных районах Урала и в Западной Сибири, изредка под Свердловском попадается овсянка белошапочная, у которой желтый цвет на голове и груди заменен белым! Белошапочная поет хуже, грубее, в остальном мало чем отличается от обыкновенной. Придерживается она более полевых, открытых мест, по величине немного крупнее особенно самцы.

Овсянка-ремез

В книгах о ловле птиц нигде не описана. По ряду наблюдений можно сказать, что ее знают, содержат и ловят в основном только свердловские охотники. Овсянка же эта по своим замечательным певческим качествам может быть поставлена выше дубровника. Ремезы — перелетные овсянки и появляются рано, в средних числах апреля. Они не многочисленны и занимают только сырые опушки. Кочковатая смешанная «согра» с елями, березами и осиной — любимое место бодрой непоседливой птички с ярко окрашенной в черно-белую полоску головой и коричневым ожерельем на белой грудке. Так принаряжены лишь самцы ремезов и только весной, к осени голова становится бурой, белое и черное скрывается под рыжеватыми кончиками новых перьев. У самок черный цвет заменен серо-коричневым и грязно-желтым, галстучка на груди нет.

Весеннее лесное болото, опушка с желтой калужницей как-то мертвы, если не льется над ними громкий округлый свистовой перелив ремеза. «Оли-юлю-юлю-юлю-тюви» — выговаривает певец, сидя на голубой и розовой березе. Посидит, споет раз-два и дальше, на другую березу, на ель — так и ходит кругом на своем весеннем участке, опевая лес, радуясь солнышку. Птичка словно олицетворяет весеннюю бодрость природы: задорно торчит ее черный хохолок на полосатой голове, вибрирует горлышко, вздрагивает хвост.

— Да проснитесь вы все: лягушки, травы, цветы-медуницы! — словно кричит он.

Еще холодно вверху, в безоблачной голубизне, шаром ходит по голым макушкам несогревшийся весенний ветер, но внизу, у луж, между кочками, тепло. Уже оттаял, встает бурыми зубчиками прошлогодний кочедыжник, блестят лакированные листики брусники и грушанок, лягушка выставила мордочку, ворочается в желтой снеговой воде. Весна тут… И поет, поет надо всем, захлебывается щедрая птичка.

Поймать ремеза весной — мудреная задача. Даже на приманного он спускается далеко не всегда. Зато под осень в тех же местах ремезы идут хорошо под сеть и лучок. Осенью они ловятся и на воде, и на прикормке, устроенной близ «ремезовой» опушки на большом току. Шалаш для ловли этих пугливых птичек обязателен. Прикормка зерновая с примесью муравьиных и мучных червей, которых птицы очень любят.

Ремезы отлетают под Свердловском в двадцатых числах сентября. Тогда в течение недели днем и ночью их звонкое овсяночье цыканье слышно везде. Они появляются и на огородах, и на окраинных улицах. Но минет неделя, и уже повсеместно они пропадают, и в октябре могут быть встречены как великая редкость[9]. Пойманный с весны ремез запевает громко через неделю. Осенний же долго молчит или поет вполголоса. Однако же с марта все ремезы поют уже громко, разумеется, если их правильно содержать.

Что необходимо для этой интересной овсянки?

Во-первых, клетка с мягким верхом, как для дубровника. Во-вторых, подбор зерносмеси с преобладанием проса, два-три мучных червя в день и немного мягкого корма. Хорошо ест овсянка хлеб в молоке и вареный картофель. Летом следует добавлять свежее муравьиное яйцо. В-третьих, нужен свет. Клетка должна находиться как можно ближе к окну и даже на подоконнике.

Ремезы жили у меня по 3–4 года, и обычно я выпускал их потом вполне здоровыми. Поют они много, до шести месяцев в году, с небольшими перерывами. Пение напоминает песню садовой славки, оно звучно и минорно, хотя и не так разнообразно. Единственный недостаток этих милых птичек — их пугливость. Они редко привыкают к человеку и, даже прожив не один год, мечутся в клетке, когда меняешь им корм и воду. Но стоит запереть дверцу, ремез тотчас усаживается смирно и начинает напевать. Ласковый, мягкий, округлый голосок ремеза льется с какой-то нездешней печалью. Лесная грусть спрятана в нем. В песенке много того настроения, что рождается в пасмурный тихий день в примолкшем лесу. Осенью ремезы также поют в лесу по утрам.

Однажды я устроил постоянный точок на лесной поляне-горушке. Кругом был березовый и хвойный лес, неоглядные сухие болота, а на пригорке росла ель с посохшей сизой макушкой. И на эту макушку с немногими остатками сучьев, едва светало, вылетал ремез и пел. Был август. Все молчало. В туманах кралась по земле осень. А он пел, как весной; пел торжеству свежей зари, холодному краю солнца, росе и утру. Я представлял, как хорошо ему там, на высоте, по-над лесным бесконечным болотом. Я думал: вот заберись туда — и сам, наверное, запел бы от восторга, закричал что-нибудь. Ремез пел не один, через полчаса его сменял другой, третий — и так до полудня. Так повторялось каждое утро, пока не понесло первым снегом и ремезы не исчезли.

Всякому любителю можно порекомендовать эту веселую приятную птичку.

На Северном, а весной и осенью также и на Среднем Урале встречается изредка похожая на ремеза овсянка-крошка. Один раз в середине апреля я поймал буроватую самку этой птички. Окраска крошки схожа с ремезом, но у нее нет галстучка на груди, и голова самцов не так контрастна. В целом, птичка тоньше и меньше ремеза. О песне ее сказать ничего не могу. Пролетает она под Свердловском раньше ремеза. В 1965 году я видел стайки из 3–5 птиц 4 и 6 апреля. По содержанию не отличается от ремеза.

Лесной конек

Наверное, нет такой заросшей подлеском опушки, старой поруби, гари или обочины лесной елани[10], где не водились бы серые долгохвостые птички — коньки, одновременно похожие и на жаворонков, и на трясогузок. Коньки живут даже на широких граневых просеках, рубленных через сплошной глухой лес, и на моховых болотинах — мшарах. Идешь в мае запущенной просекой, продираешься через хлесткие шершавые прутья — вдруг с невысокой ели, красиво чернеющей в светлом березовом лесу, с пением пошла вверх и выше долгохвостая птичка. Словно достигнув невидимой вершины, она отлого заскользила книзу на расставленных неподвижных крылышках. Песенка птицы при этом тоже «переломилась» и закончилась печально-истошным писком: «тсии, хсии, тси-ии». Это и есть лесной конек-шеврица, так похожий на лесного жаворонка — юлу, который на Урале не встречается (описание юлы см. далее).

Прибывают лесные коньки на Урал 10–15 апреля. Отлет идет медленно в течение всего сентября, и тогда конек встречается повсеместно даже в городе, на пустырях, на картофелищах. Их скорбное долгое «циии» можно услышать в любое туманное мокрое утро, едва выйдешь в огород. Для меня этот голос, услышанный рано, всегда был напоминающим о золотых днях осени, об охотничьей поре.

В клетках конек бывает редко, лишь у знатоков-охотников. Случайно же этих птичек ловят в июне-июле, слетками, иногда выносят на рынок пойманных вместе со щеглами и реполовами. Специальная ловля шевриц с выбором по песне бывает лишь весной, в апреле — начале мая.

Обильная привада делается из мелкого зерна и мучных червей. После того как охотник убедился, что конек нашел прикорм, ловля идет обычным порядком. К неволе конька приручают исподволь, обдерживая в обвязанной клетке.

Дня через три клетку раскрывают. Жердочек ставится две, из них одна толстая. Корм коньку жаворонковый. Зимой половина соловьиной смеси, половина мелкой зерновой (салат, сурепка, просо). Летом добавляют свежее муравьиное яйцо, хлеб в молоке, зелень.

Поют шеврицы не так уж много, 3–4 месяца в году, но по своей грациозности, сходной с плисками, и приятной Жаворонковой внешности они очень украшают коллекцию птиц истового любителя.

Пойманных осенью коньков лучше не брать. Самцов из такого улова определить невозможно, только наудачу.