Уильям Стирнс Дэвис - История Франции. С древнейших времен до Версальского договора Страница 4

Что касается управления всей страной, то Галлия долгое время делилась на шесть довольно крупных римских провинций[5], наместники которых – проконсулы – занимались в основном проверкой налоговых счетов многочисленных городов провинции и были судьями по важным делам. Страна была настолько покорна, что на многих очень обширных территориях власти империи редко считали нужным держать даже один крупный гарнизон. Чтобы добиться исполнения указов римских цезарей, обычно было достаточно одних полицейских. Правда, все знали, что возле Рейна всегда стоят лагерем несколько надежных легионов. Хотя их главной задачей было не давать германским племенам проникать на запад, в империю, эти войска вполне могли получить приказ подавить любые беспорядки в Галлии, если бы возникла угроза восстания.

Таким образом, галльские провинции стали одной из самых процветающих, мирных и важных частей Римской империи. Обладание этими землями позволило цезарям установить связи с более далекими странами – с Британией (которую они завоевали в I в. н. э.) и с Германией (которую они, правда, не смогли завоевать, но в которую много раз вторгались).

Римляне даже дали галлам национальную столицу – Лугдунум (нынешний Лион). Этот город стал элегантным, его великолепные общественные здания выдерживали сравнение с теми, которые стояли на берегах Тибра. В Лугдунуме раз в год собирались представители всех галльских племен, чтобы совершить сложные обряды жертвоприношения в честь «священного императора», которому они были обязаны своим процветанием, а также (это была важная политическая привилегия) подать цезарям прошения о наказании своих обидчиков, в особенности злобных наместников. Эта романизация имела много результатов. Галлы стали одними из самых верных подданных империи.

Они – во всяком случае, верхние слои их общества – почти забыли свой прежний кельтский язык. Былые племенные законы и обычаи тоже исчезли. Некоторые из самых знаменитых поэтов и ораторов позднейшей латинской литературы родились на той земле, которую мы теперь называем Францией. На берегах Роны, Луары и в особенности Мозеля стояли города и великолепные виллы, почти не отличавшиеся от италийских. Здесь Рим одержал одну из своих самых прекрасных побед. Он завоевал эту страну сначала силой оружия, а потом более достойным образом – своей более высокой цивилизованностью.

Почти триста лет после дней Юлия Цезаря галльские земли участвовали в исторической жизни только как часть великой Римской империи. Согласно эдикту Каракаллы (212 н. э.) все свободные жители этих земель стали римскими гражданами, то есть по закону стали равны народу, который первоначально правил ими. Когда империя приходила в упадок из-за грубых ошибок цезарей, плохо управлявших своим государством, из-за деградации армии и из-за существенных недостатков античной общественной системы, которая остановилась на стадии рабства и не развивалась дальше, галлам, конечно, тоже досталась часть общих бед. Начиная примерно с 230 г. н. э. эта часть империи более сорока лет терпела опустошительные набеги германских племен из-за Рейна, которые не могли отразить потерявшие теперь боевой дух легионеры. В результате этих набегов многие галльские города были разрушены. Их уцелевшие жители защищали себя новыми стенами, которые, как свидетельствуют археологические раскопки, часто строились в лихорадочной спешке. Прежнее римское общество явно катилось к гибели, но около 300 г. н. э. стало казаться, что катастрофу удалось предотвратить: в это время власть в империи взяла в свои руки новая династия талантливых императоров. Своими решительными и коренными реформами они на время обеспечили государству безопасность. Римская империя и вместе с ней Галлия получили передышку еще на сто лет.

В эти спокойные годы в Галлию, как и во всю остальную империю, постепенно проникала новая сила. Вскоре после 100 г. н. э. в этих провинциях появилось христианство. Около 170 г. н. э. в Лионе было так много христиан, что языческие жрецы и губернатор имели основания для их полномасштабного преследования. У нас есть сведения о существовавших немного позже церквях в Отене, Дижоне и Безансоне. Сохранились следы существования христианства около 251 г. в Лиможе, Туре и даже Париже (который по-прежнему был второразрядным городом). Ранние летописи не слишком ясно повествуют о начале истории галльской церкви. Вероятно, в Галлии, как и везде, города стали христианскими задолго до того, как сельские общины отказались от суеверного почитания прежних богов. Язычники, вероятно, были повсюду в империи значительным большинством среди населения до того, как великий апостол Западной церкви, святой Мартин Турский, немного позже 350 г. н. э. обошел всю Галлию, обращая целые округа в новую веру. В любом случае несомненно, что, когда Константин Великий (306–337) и его преемники взяли христианство под свою защиту, а потом сделали его официальной религией Римской империи, население галльских земель восприняло эту перемену достаточно легко. К 400 г. Галлия официально была «христианской». Более того, она была «католически» и «канонически» христианской. Это означало, что основная часть ее населения приняла знаменитый никейский Символ веры и те формы религиозного культа, которые имели поддержку римской церкви и других крупнейших центров богословия. Грозная неканоническая «арианская» ересь (учение унитариев) имела последователей в этих краях, но не смогла там укрепиться. Непринятие арианства сыграло очень важную роль в истории Галлии: благодаря ему Галлия не была отрезана от остального мира в области мышления, когда Римская империя распадалась под ударами готов и вандалов.

Около 375 г. н. э. германские племена снова начали проникать в разлагавшуюся империю. Вскоре легионы стали слишком слабыми, чтобы прогнать их прочь. Но первые нападения варваров были направлены главным образом против балканских областей. Лишь около 400 г. н. э. оборонительные рубежи на Рейне были прорваны, и «римляне» (галлы теперь охотно называли себя этим словом) задрожали от страха, увидев, как их деревни горят, а захватчики подходят все ближе.

Рим был построен не за один день, и Римская Галлия тоже была завоевана не за один день. Некоторыми ее частями варвары завладели быстро, некоторые части стойко сопротивлялись, от некоторых завоеватели вначале были временно отброшены, а в некоторых частях Галлии с захватчиками удалось заключить соглашения на условиях, позволявших германцам и галло-римлянам достаточно удобно жить вместе. Это были, конечно, плохие и печальные времена: старая цивилизация умирала в муках, а новая рождалась вовсе не благополучно. Гуманитарные науки, казалось, стали бесплодными или умерли. Города разрушались, если уже не были разорены захватчиками. Великолепная сеть римских дорог, которые покрывали Галлию, как в наше время железные дороги, приходила в упадок. Торговля и ремесла, кроме самых необходимых, почти погибали. Единственным надежным законом было право сильного. Только в церкви, и особенно в монастырях, кажется, оставалось еще надежное убежище для миролюбивых людей и хрупких женщин. Тем не менее эпоха германских вторжений – это не только разрушение и нищета. Завоеватели понимали, что те, кого они завоевали, превосходят их во всем, кроме войны. Вожди варваров охотно перенимали у римлян не только одежду, правила поведения за столом и придворные церемонии, но и делали галло-римских аристократов своими министрами и чиновниками, чтобы те управляли многочисленным местным населением: германцы сумели покорить жителей римских провинций, но не знали, как потом управлять этими людьми. Уцелели многие римские законы, а также многие особенности прежней налоговой системы. Это было время сумерек, но не полной тьмы.

Когда Западная Римская империя в конце концов перестала существовать, то есть в 476 г. н. э., большая часть Галлии уже была в руках германцев. С 412 г. грозные визиготы владели почти всей ее южной частью и сделали своей столицей Бордо. Ближе к Рейну восточной частью ее центра владели бургунды. На ее севере (любопытно, что он был полностью изолирован от Италии) вели свой последний бой остатки Римского государства во главе с «патрицием» Сиагрием. Визиготы и бургунды уже обратились в христианство, но это была неортодоксальная арианская разновидность христианской религии. Поэтому они были в очень плохих отношениях с местным духовенством и с местным населением, большинство которого составляли католики, верные никейскому Символу веры.

Таким образом, положение Галлии было совершенно неустойчивым, когда на севере заявила о себе новая сила, которая быстро накрыла своей тенью всю Галлию. Это были франки – свободный союз германских племен, который существовал на правом берегу Рейна с III в. Иногда они сражались против римлян, но чаще были – за хорошую плату – их союзниками и посылали своих воинов в армии римских цезарей. Долгое время франки не проявляли никакого желания вторгаться в Галлию. Но в V в. они постепенно начали следовать примеру своих сородичей – других германцев и стали занимать те земли, которые сейчас являются крайним севером Франции. Это было медленное, не слишком уверенное движение, потому что франки, к сожалению, не были едины. Более того, салические франки, рипуарские франки и другие племена этого союза точили свое оружие больше для сражений друг против друга, чем для борьбы против Сиагрия. В любом случае это были свирепые дикие воины и даже не ариане, а язычники с жестокими обычаями и большой охотой решать все вопросы с помощью своих боевых топоров, которые назывались «франциски» и по которым, возможно, франки получили свое имя. В 481 г. вождь салических франков Хильдерик умер, передав свою бурную власть своему пятнадцатилетнему сыну Хлодвигу[6]. Этот сын – плохой человек, но могущественный правитель – силой вписал свое имя в историю.