Вэл Макдермид - Анатомия преступления: Что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК Страница 41

24 апреля Филомена Данливи, маленькая и тихая женщина 66 лет, приехала из Дублина в Эдинбург навестить своего старшего сына Симуса. Встретившись в его квартире на Балгрин-роуд, они сели поболтать. Симус рассказал о своей работе в трамвайной сети Эдинбурга, а Филомена попыталась поделиться новостями о его четырех братьях. Но Симус повел себя неадекватно: не слушал, а потом впал в ярость.

Филомена встревожилась. Она сказала сыну, что хочет посмотреть город, а сама отправилась в полицейский участок Портобелло. Она спросила офицера, где можно снять дешевую комнату, объяснив: «Не хочу ночевать у сына, пока он в таком состоянии». Спустя несколько дней Симус позвонил отцу в Дублин и сказал, что мать отправилась домой. Но домой она не приехала.

А 6 июня 25-летний лыжный тренер поехал кататься на велосипеде в эдинбургский заповедник Корсторфайн-Хилл. Было жарко, поэтому он слез с велосипеда и решил спокойно посидеть. Но, толкая велосипед по тропинке, внезапно увидел, что из земли торчит ряд блестящих белых зубов. Зубы принадлежали отрубленной голове. Почти вся плоть сгнила, но трупные мухи еще не улетели.

В неглубокой могиле, раскопанной полицией, судебный антрополог Дженнифер Миллер обнаружила две отрубленные ноги и тело женщины предположительно лет 60. Блестящие зубы были результатом дорогой косметической стоматологии. Одним из колец, снятых экспертом с трупа, было традиционное ирландское кладдахское кольцо[11]. Вооруженная этой весьма ограниченной информацией, полиция несколько недель проверяла списки пропавших людей.

Наконец следователи попросили Каролину Уилкинсон сделать реконструкцию лица. Она использовала трехмерные сканы черепа, а затем на компьютере добавила мягкую ткань. Полученная модель была разослана полицейским формированиям всей Европы и показана в программе Би-би-си Crimewatch. Ведущий программы также упомянул о кладдахском кольце, что укрепило уверенность одного из дублинских родственников Филомены: это она. Вообще модель, сделанная Уилкинсон, оказалась очень точной, а снимки зубов не оставили сомнений в идентичности тела.

Несколько дней спустя Симуса арестовали. Ему предъявили обвинение в убийстве матери, но он отпирался.

Присяжные не поверили ему. Они согласились с версией обвинения: вскоре после разговора с полицией Филомена вернулась в квартиру Симуса. И там встретила свою смерть. Патологоанатом отметил повреждения небольших костей шеи (что часто указывает на удушение), травмы головы и расколотые ребра. Симус отрезал голову и ноги женщины пилой. Однако нельзя сказать, были эти повреждения получены до или после смерти. Журналист из Herald Scotland сделал еще более страшное предположение: «Возможно, Филомена Данливи была еще жива, но без сознания, когда сын стал отпиливать ее ноги». Точные обстоятельства ее гибели мы никогда не узнаем.

Известно лишь, что Симус сложил расчлененные останки матери в чемодан и отвез их в Корсторфайн-Хилл. Выкопал неглубокую могилу и бросил в нее мать. Но, как часто отмечают судмедэксперты, убить легче, чем избавиться от тела. Не прошло и двух месяцев, как тело обнаружилось, а с ним и улики, которые привели к осуждению преступника. Прокурор сказал, что в этом деле «все линии доказательств сошлись воедино, как нити в кабеле». В январе 2014 года Симус Данливи был осужден за убийство. И во многом это стало возможным благодаря усилиям Каролины Уилкинсон.

Но далеко не всегда удается идентифицировать жертву так быстро. 18 ноября 1987 года сигаретный окурок воспламенил хлам под деревянным эскалатором на самой оживленной станции лондонского метро, «Кингс-Кросс». Пламя становилось сильнее и сильнее, пока от эскалатора не хлынул огненный поток с температурой 600°C, который ворвался даже в кассовый зал наверху.

Сотни людей оказались в ловушке туннелей, соединяющих шесть линий метро. Одни вскочили на эскалатор, чтобы не задохнуться в дыму подземки, и сгорели заживо. Другие колотили в двери проходящих поездов, но те шли без остановки. Когда пожарные наконец победили огненную стихию, они обнаружили 31 мертвое тело.

На протяжении следующих дней и недель полиции удалось идентифицировать 30 трупов. Но один мужчина средних лет оставался неизвестным. Ричарда Нива попросили воссоздать его лицо, сильно обожженное пожаром. Нив нашел несколько кусочков мягких тканей вокруг носа и рта, которые помогли понять форму этой части лица. Кроме того, ему сообщили рост, возраст и состояние здоровья жертвы.

О помощи просили даже Интерпол, а справки наводили в Китае и Австралии. Реконструкцию, осуществленную Ричардом Нивом, напечатали все британские газеты, что вызвало шквал телефонных звонков: многие думали, что знают погибшего. Однако ни один вариант не подходил. Тело похоронили в Северном Лондоне с надписью: «НЕИЗВЕСТНЫЙ МУЖЧИНА».

А в 1997 году Мэри Лейшман, шотландка средних лет, стала наводить справки о своем пропавшем отце по имени Александр Фаллон. После смерти жены в 1974 году его жизнь пошла под откос. Он не справлялся с бытовыми трудностями. Продал дом и в итоге оказался на лондонских улицах среди тысяч других практически безымянных бездомных. Между тем у Мэри и ее сестры возникло подозрение: а что, если неизвестная жертва пожара – их отец? Особых надежд они не питали. В момент пожара Фаллону было 73 года, а его рост составлял 1 м 68 см. Однако, согласно результатам аутопсии неизвестного, рост и возраст были другими (1 м 58 см и от 40 до 60 лет). Правда, кое-что сходилось: погибший был заядлым курильщиком и имел металлическую скобу в черепе, поставленную в ходе мозговой операции. По запросу Мэри Лейшман полиция не приняла должных мер, поскольку полагала, что у нее есть более вероятный кандидат: Губерт Роуз. Но в 2002 году в Северном Лондоне прошла служба по случаю 15-летней годовщины с момента пожара. Это подтолкнуло Мэри Лейшман обратиться к полиции снова.

В 2004 году Ричарду Ниву показали фотографии отца Мэри Лейшман. Вернувшись к материалам дела, он нашел снимки черепа таинственной жертвы и собственную восковую модель. Он сравнил фото, сделанные анфас и в профиль, и сразу увидел сходство: выраженные скулы и тонкие губы – вдобавок к одинаковому расстоянию между глазами и одинаковым линиям смеха, идущим от углов рта к подбородку. Только у отца Мэри Лейшман нос был несколько грушевидным, в отличие от носа модели. И все же с помощью слепка зубов и данных нейрохирурга, вставившего металлическую скобу, последняя жертва пожара была идентифицирована: Александр Фаллон. Это случилось спустя 16 лет после его гибели.

Модель, созданная Ричардом Нивом, подтолкнула дочь погибшего к расследованию. Что ж, для этого модель и предназначалась. Впоследствии целый ряд факторов, включая документальные свидетельства, подтвердил идентификацию, тем самым отпала надобность в тягостной для родственников эксгумации. Как сказала Мэри Лейшман: «В том, что мой отец погиб во время пожара, меня убеждает еще один факт. С помощью полиции мы установили, что после пожара от него не поступало запросов на получение материальной помощи. Будь мой отец жив, он бы первым стоял в очереди везде, где только можно было раздобыть деньги».

Если бы такой пожар случился в наши дни, восстановлением лица Александра Фаллона занялся бы компьютер. Цифровое моделирование не отменило моделирование с помощью глины – Каролина Уилкинсон все еще показывает их студентам в Данди, но в наши дни 80 % реконструкций лица в криминалистике осуществляются на компьютере.

Прежде всего Каролина делает трехмерный скан черепа (обычно с помощью КТ-сканера), затем вводит полученную модель в программу редактирования изображений. Затем, пользуясь одним из шаблонов, накладывает на череп мышцы. Каролина подправляет мышцы вручную: щелчок «мышкой», еще щелчок, перенос… При этом она опирается на стандарты толщины ткани, которые использует в работе с глиной. На компьютере модель делается быстрее, поскольку не нужно каждый раз начинать с нуля: в программу уже заложены шаблоны мышц. Но не намного быстрее. Требуется время, чтобы добавить кожу, глаза и волосы, придав им нужную текстуру.

Однако компьютерный метод хорош не только скоростью. Можно варьировать такие элементы, как цвет кожи и волос, а затем распечатать для следствия десяток возможных вариантов. Трехмерное сканирование дает возможность яснее увидеть травмы черепа (например, от удара молотком), чем гипсовая модель. Через точное моделирование раны и оружия можно воспроизвести не только лицо, но и событие, а впоследствии показать его в зале суда. А если кто-то узнает по реконструкции пропавшего человека и пошлет его фотографию, ее можно наложить на череп. Это компьютерная версия техники, которая впервые использовалась в деле-головоломке Бака Ракстона (см. главу 3).

Специалисты по черепно-лицевым реконструкциям воссоздают не только то лицо, каким оно было, но и вариант лица, каким оно может быть сейчас (скажем, у пропавших людей). Ведь с возрастом внешность меняется. И до некоторой степени изменения предсказуемы: уши становятся длиннее; по определенным алгоритмам можно рассчитать старение и увядание лица. Здесь многое обусловлено опытом и интуицией художника, который изучает фотографии разных людей в разных возрастах и отмечает общие тенденции. Далее, руководствуясь портретами братьев и сестер и принимая во внимание вероятный образ жизни человека, можно добавить характерную одежду и волосы, а также возрастную пигментацию. По словам Каролины Уилкинсон, «труднее всего решить, каков цвет кожи и цвет глаз, толстый человек или худой, есть ли на нем морщины».