Евгений Гернет - Ледяные лишаи Страница 9

Изотерма —20° доходит здесь до полярного круга, на котором лишь в Сибири, и то в одном только месте — на Яне, имеется годовая температура —15°, везде же она выше, доходя до +5° в Норвегии. Изотермы, заметим, приводятся поправкой 1/2° на каждые 100 м высоты к уровню моря, а, следовательно, влияние высоты местности над уровнем моря исключено.

Можно ли допустить, повторяю, что в Гренландии имеются такие исключительные физико-географические условия, при которых поверхность охлаждается настолько, что там не только проходят такие несуразные изотермы, но даже имеется материковый ледяной покров? Не будет ли вероятнее допустить, что в этом районе именно потому так и холодно, что здесь существует охлаждающий ледяной покров? А если это так, то не является ли это обстоятельство тоже подтверждением основного тезиса моей гипотезы?

В нашей солнечной системе, кроме Земли, есть еще другая планета, довольно хорошо изученная, — Марс. В современные телескопы, по свидетельству ученых астрономов, на Марсе различимы острова величиной с Сицилию. Спектроскопические исследования указывают на обильное присутствие в атмосфере Марса водяных паров, а телескоп — на существование облаков и туманов.

Расстояние от Земли до Солнца равно 148,4 млн. км, а расстояние от Марса до Солнца — 226 млн. км, т. е. Марс примерно в 1,5 раза дальше от Солнца, чем Земля. Отсюда легко заключить, что Марс на единицу поверхности должен получать меньше солнечного тепла, чем Земля, и температура там должна быть ниже.

И действительно, на Марсе иногда наблюдаются снежные поля, доходящие до экватора, как о том свидетельствует проф. Неймайр, что указывает на более низкую среднюю температуру Марса по сравнению с Землей, ибо у нас таких явлений не бывает.

И несмотря на более низкую среднюю температуру Марса, на нем Южный полюс, по свидетельству того же профессора, совершенно освобождается ото льда через несколько месяцев после летнего солнцестояния. Здесь надо подчеркнуть, что южный полюс Марса — водный, т. е. находящийся в тех же условиях, что наш северный, где, казалось бы, лед может образоваться лишь от замерзания воды, для чего нужен только мороз, последнего же на Марсе больше, чем у нас. В южной полярной области Марса имеются острова, за которые образующееся зимой ледяное поле, вероятно, и держится; если бы летнего тепла не хватало на растопление этого поля, то оно бы держалось постоянно и должно бы было быть обширнее, чем ледяное поле в нашей Арктике. Наблюдается, однако, другое — тепла хватает и полюс оттаивает, а у нас нет. Почему же?

Объяснить это может моя гипотеза вообще и ее основной тезис в частности. У нас теперь полюса ненормально охлаждены. Чем же? Понятно, льдом. Льдом, который нашим полярным областям по их нормальным температурным условиям вовсе не присущ и который захватил наши полярные области из-за расползания ледяных лишаев — Гренландского и Антарктического.

В сравнительно недавнюю геологическую эпоху, в миоцене, когда очертания материков имели уже приблизительно современный вид, климат северного полушария нашей планеты был совершенно иной, чем теперь. Он был теплее современного, но не просто теплее, а тем сравнительно с теперешним теплее, чем ближе мы приближаемся к полюсу. В Южной Европе, например, он был лишь немногим теплее современного, а в полярных областях, где теперь, кроме мха и карликовой березы, ничего не может расти, была богатая и разнообразная растительность.

Описание этой растительности мною уже дано в этой книге (с. 11–13). В следующем разделе приведены комментарии проф. Неймайра по поводу миоценового климата, резюме которых — это явление мы объяснить пока не можем. В конце их профессор высказывает, однако, правильную мысль: миоценовое состояние Земли надо, вероятно, считать нормальным и что затем что-то случилось, что вывело Землю из ее нормального состояния.

Исходя из этого предположения, в правильности которого я не сомневаюсь, разгадку несоответствия миоценового климата и теперешнего надо искать не в том, что могло тогда согревать наш полюс, а в том, что его теперь охлаждает.

Моя гипотеза и ее основной тезис дают на это ответ — северный полюс охлажден льдами Гренландского ледяного лишая, охватывающего в настоящее время Гренландию и полярный океан. Уничтожьте лед, и мы вернемся к миоцену.

Действительно, представим себе, что вся суша в северном полушарии ушла под воду. Лед, находящийся сейчас в полярном океане, образовал бы, понятно, плавучий ледяной остров. Никаких сил, удерживающих этот плавучий остров в его теперешнем местонахождении, себе представить нельзя, а, следовательно, он бы поплыл туда, куда его погнали бы течение и ветер. Куда же?

С северного полюса, куда ни плыви, — все пути к югу. Итак, ледяной остров поплыл бы к югу, т. е. к теплу, и, конечно, рано или поздно растаял бы. Его бы не стало. Само собой понятно, что раз уже существующий ледяной остров должен был исчезнуть при таких условиях, то нельзя себе представить, чтобы там образовался новый. Мы имели бы северный полюс свободным ото льда, если бы уничтожили в северном полушарии сушу.

Но нужно ли, чтобы вся суша в северном полушарии исчезла под водой. Что, если бы под воду ушла только северная часть Америки со всеми приписанными к ней островами, так, скажем, до 45-й параллели? Посмотрите на глобус и вы увидите, что тогда между Америкой и Азией, с одной стороны, и между Америкой и Европой — с другой, образуются ворота, совершенно достаточные, чтобы пропустить ледяной полярный остров в Тихий или Атлантический океан, куда он рано или поздно и выплыл бы, если только не предположить какого-нибудь течения, прижимающего его к Азии, но такое предположение было бы искусственным.

Рассуждая как и выше, мы придем к заключению, что и в этом случае новый ледяной остров около полюса не образуется и к северу от Сибири будет свободный ото льда океан.

О том, как влияет температура поверхности океана на климат близлежащих берегов, много говорить не приходится — всем известно, например, что теплый климат Европы вообще и Норвегии в частности обусловлен теплым Гольфстримом, а западные берега материков южного полушария имеют пониженную температуру благодаря проходящим вдоль них холодным течениям. Беглый взгляд на карту, где нанесены холодные и теплые океанские течения и изотермы, убеждает в том, что это влияние значительно.

Какой же климат мы бы получили в прибрежной полосе Сибири и на полярных островах после исчезновения Канады? Весьма вероятным кажется, что, когда по соседству с этими местами будет незамерзший океан, температура поверхности которого даже в самое холодное время года не может опуститься много ниже 0°, мы там будем иметь мягкий, довольно ровный климат со средней годовой температурой в полярной области +8, +10°.

Но что же случилось? Канада охлаждает полярную область? Конечно, нет. Потопить Канаду нам потребовалось только для того, чтобы выпустить ледяной остров, запертый сейчас Америкой, Азией и Гольфстримом. При уничтожении этого ледяного острова полярная область возвращается к миоцену.

Эти рассуждения подтверждают мой основной тезис: лед — причина, а не следствие.

Вместе с тем мы знаем, что в миоценовую эпоху Канада была, а льда в полярном океане не было. Как же это объяснить?

По моей гипотезе это объясняется очень просто. Полярный океан получает достаточно тепла и никакой тенденции к замерзанию никогда не имел, покрылся же он льдом вследствие того, что туда расползся Гренландский ледяной лишай.

Глава III. Теория ледяного лишая

Представим себе, что мы подняли на разные высоты атмосферы горизонтальные площадки и продержали их там несколько лет, наблюдая, как будет накапливаться на них снег. В какой бы географической широте мы это не сделали, мы отметили бы, что площадки делятся на три группы: нижнюю — где снега не будет вовсе или он будет не всегда, среднюю — где всегда будет снег, и верхнюю — где, как и на нижней, снега не будет вовсе или он будет не всегда.

Средняя группа площадок находится в слое, который я назвал снегоизбыточным слоем атмосферы. Если бы мы, кроме простого осмотра этой группы площадок, измеряли бы количество находящегося на них снега, то убедились бы, что из года в год снега на них становится больше. Это происходит от того, что в снегоизбыточном слое снега за год выпадает больше, чем его там может растаять. Ниже и выше его происходит обратное явление — снега выпадает меньше, чем может растаять, почему мы и будем иметь иногда пустые площадки.

Снегоизбыточный слой окружает весь земной шар: во всех широтах от экватора до полюсов мы наблюдаем покрытые постоянным снегом горы, которые в этом отношении являются чем-то вроде наших площадок. Логика говорит, что раз мы имеем слой, где имеется избыток снега, а рядом слои с его недостатком, то на границе их теоретически должна быть поверхность, где снега выпадает как раз столько, сколько его может растаять. Такие поверхности названы мною верхней и нижней снегонулевыми поверхностями (говоря в дальнейшем просто о снегонулевой поверхности, мы будем всегда подразумевать нижнюю).