Альфред Щеголев - Ложная женщина. Невроз как внутренний театр личности

ЛОЖНАЯ ЖЕНЩИНА. НЕВРОЗ КАК ВНУТРЕННИЙ ТЕАТР ЛИЧНОСТИ

Альфред ЩЕГОЛЕВ

Часть I. Ложная женщина

О мужественности и женственности

В обыденном сознании половая жизнь человека наивно отождествляется с его сексуальной активностью, но в действительности эта жизнь таинственна и глубока. Наш мир отвернулся от ее таинственной глубины, а может быть, сама она, загадочная и мистическая, сокрылась от его циничного взгляда, от его интеллектуальной болтовни, моральных претензий и исследовательского блуда. Уйдя из духовного мира современного, чрезмерно социализированного человека, недостойного ее, она оставила его безнадежно плоским, жалко ограниченным, внутренне бесполым, компенсаторно похотливым. Мужчина и женщина различаются по биологическому полу, а их социально-культурные половые роли – их мужественность и женственность – оказываются ненужными нашему больному обществу.

Современный человек, увы, все больше опускается до уровня какого-то бесполого, духовно оскопленного индивидуума, который в половом отношении способен лишь к биологическому размножению и к связанным с этим непосредственным радостям, но лишен стремления к духовному преображению через половое воссоединение, в котором пол, половинное, половинчатое существование человека должно обрести свою исконную цельность, целостность, и в этом плодотворном превращении сотворить в себе нового человека – личность, человека Духа, ибо мы рождаемся дважды: один раз – для жизни, второй раз – для творчества и любви. Личность есть святой плод человечества, и тайна личности лежит в глубине пола. Пол, личность и творчество сокровенно и неразрывно связаны между собой. Вдохновение пола, половая любовь, всегда побуждает человека к творчеству, творческому самовыражению, и только оно кристаллизует в нем Личность, дает тот масштаб мироощущения и миропонимания, который духовно перерождает и преобразует человека.

Кризис половых ценностных ориентации, половых взаимоотношений, свидетелем которого мы являемся, оборачивается кризисом творчества, кризисом духовности, кризисом чрезмерно социализированной личности, ибо для духовно бесполого, нетворческого, механически функционирующего, излишне интеллектуализированного или, напротив, бездумно-поверхностного индивидуума жизнь, в конце концов, оборачивается жестокой бессмыслицей и пошлостью, потому что только для личности жизнь имеет смысл, только в личности она получает могучий всеобъемлющий резонанс.

Каждый из нас живет, действует, чувствует, мыслит не как некая абстрагированная природно-социальная единица, то есть некий человек вообще, но всегда либо как мужчина, либо как женщина. Не абстрактный человек, а именно мужчина или именно женщина соотносятся с миром, их окружающим, пребывают во взаимодействии с ним, и их отношение к миру, их бытие в мире зависит от определяющих особенностей его (мужского) или ее (женского) мироощущения и миропредставления.

О природе половых различий написано немало. Литературный обзор на эту тему потребовал бы отдельной книги. Ни в коем случае не отбрасывая существующие воззрения на сей предмет, хотя и не во всем с ними соглашаясь, и уж, разумеется, никак не претендуя на универсальность своего взгляда, я, тем не менее, попытаюсь сформулировать свое понимание половых различий. К этому подвигает меня желание разобраться в истоках кризиса половых взаимоотношений, который переживается современным миром и во многом определяет судьбу грядущего социума.

Человек рождается с естественной биологической принадлежностью к тому или другому полу, но эта принадлежность сама по себе еще не гарантирует того, что биологический мужчина окажется непременно мужественным, то есть будет обладать соответствующим полоролевым поведением, а биологическая женщина будет в том же смысле женственна. Биологический пол предполагает только объективное функционирование данного индивида в качестве самца или самки, но ничего не говорит о его половом переживании и самосознании. Последнее во многом определяется социальными и культурными влияниями, стилем воспитания в раннем детстве, а также склонностью психики человека к формированию той или иной полоролевой установки.

Многие исследователи отмечают, что мужчина становится мужественным, а женщина – женственной в процессе усвоения ими соответствующих половых ролей, принятых в данном обществе. Однако было бы нелепым полагать, что половая роль – это исключительно социальный норматив, внедренный в сознание индивида. Во многом она определяется и неосознаваемыми мотивами поведения, различными у мужчин и женщин. Полоролевые предписания, принятые в данном обществе, сами по себе еще недостаточны. Необходимо наличие некоего «центра кристаллизации» мужских и женских свойств характера, который определял бы предпочтительные способы мужского и женского социального функционирования. Что может выступать в качестве таких «центров кристаллизации» полового самосознания мужчин и женщин? Здесь моя мысль до банальности проста: мир дан человеку в двух ипостасях – как мир внешний, объективно существующий, и как мир внутренний, субъективно переживаемый. От того, какие ценности существования – объективные или субъективные – наиболее значимы для человека, во многом зависит его половая направленность. Половое самосознание всегда связано с этими ценностными ориентациями и вне их оказывается, так сказать, повисшим в воздухе. Я постараюсь показать, что пол основан именно на этой глубинной, часто неосознанной предпочтительности либо объективной, либо субъективной стороны существования.

Половая принадлежность накладывает отпечаток на все существо человека, она определяет не только социальную половую роль, которую исполняет человек, но и его влечения, его сознательную модель мира, его взаимоотношения с миром, мотивы его действий и поступков, стиль поведения. Сфера половой активности гораздо шире, чем область сексуальной активности, и вбирает в себя всего человека целиком. Мужественность и женственность – половые символы двух миров – сами по себе представляют две достаточно обособленные душевные сферы и проявляются в различных ценностных ориентациях мужских и женских характеров. Попытаемся проследить эти ценностные ориентации в собирательном образе типичного мужчины и типичной женщины.

Если говорить о мужчине и мужественности, то сразу же следует заметить, что типичный мужчина приемлет и утверждает действительность реально и объективно существующую, всякая иная реальность представляется ему недостоверной, сомнительной, расплывчатой, иллюзорной.

Самого себя мужчина воспринимает и понимает, скорее всего, как объект, существующий в системе объективного окружения и подверженный влияниям этого окружения. Свое душевное содержание он соотносит прежде всего с воздействием на него вполне реальных ситуаций либо в настоящем, либо в прошлом. Какое-то метафизическое, вне критериев объективности, существование души отрицается им напрочь как совершенно непонятное и ненужное усложнение его системы мира. В своих действиях мужчина желает руководствоваться исключительно разумными моделями ситуаций, любой поступок, как его самого, так и окружающих, он должен в конечном итоге отследить, объективно осмыслить. Сознание мужчины тяготеет к отражению мира как объекта, и логика мужчины есть часто не что иное, как процесс осознания последовательных изменений в существовании интересующего его объекта. Своими сознательными суждениями мужчина хочет нащупать и раскрыть известный порядок, правило, закон, господствующий в объективной действительности, с тем чтобы попытаться изменить доступную ему реальность в желаемом направлении. Он пробует обнаружить закономерность, формулу, которая упорядочивала бы систему его миропредставления. Это приводит к тому, что умственная модель мира часто становится для него более значимой, чем сам мир. Склонность к анализу, к построению абстрактных суждений является причиной того, что ему доступнее отвлеченная теоретическая деятельность, свободная от вязкости чувственного восприятия: он может мыслить отвлеченно, обобщенно, абстрактно, находя в этом определенную, сугубо мужскую удовлетворенность от перетасовки и комбинаций занимающих его понятий. Характеристики наблюдаемого или изучаемого им явления мужчина всегда пытается уложить в категории пространства, времени, причинности; «чудесное» поведение объекта раздражает и задевает его до тех пор, пока он не подведет под него пусть минимальную, но «объективную» базу.

Область чувств и переживаний представляется мужчине недостаточно достоверной и убедительной для того, чтобы учитывать ее в своих суждениях. Это нечто весьма эфемерное, расплывчато-размазанное и, может быть, даже мало его достойное. Эмоции жестко сцеплены в сознании мужчины с его ощущениями, они для него вторичны и производны от этих ощущений и восприятий объективно существующего мира. Мужчине трудно постичь, что мир эмоций и переживаний может быть первичным по отношению к его ощущениям, что он может быть неосознаваемой причиной той или иной «объективной картины мира», которую нарисовало мужское сознание. Мужчина часто наивно полагает, что можно сознательно управлять своими эмоциями.