Эрик Берн - Люди, которые играют в игры (книга 2) Страница 10

Например, согласно сценариям многих многодетных родителей, одному из детей, суждено прославить их, а другому отводится роль неудачника, который может их опозорить. Если матери суждено под конец жизни стать одинокой и беспомощной, то один из детей, будто с самого рождения воспитанный для этого, обычно остается ухаживать за ней, тогда как остальные дети уходят из дома и усваивают роль неблагодарных. Когда сорокалетний холостой сын или дочь — старая дева решается нарушить сценарий, например переехать в другое место или (еще хуже) выйти замуж, то реакцией матери чаще всего оказывается резкое обострение болезни, вполне понятное в ее возрасте и достойное сожаления. Сценарная природа подобных ситуаций нередко обнаруживается тогда, когда мать «неожиданно» завещает большую часть денег неблагодарным детям, оставляя жалкие гроши преданному сыну или любящей дочери.

Общее правило состоит, на наш взгляд, в том, что дети в своих семейных отношениях чаще всего в будущем воспроизводят родительские сценарии. Лучше всего это можно продемонстрировать на простейших примерах, а именно на количественном и порядковом расположении детей в семье. Пол ребенка лучше не учитывать, так как его еще не научились регулировать. Наверное, это к счастью, ибо остается, пожалуй, единственная возможность нарушать повторение сценариев от поколения к поколению, благодаря чему хотя бы некоторые дети могут начинать все сначала. Тщательное исследование нескольких семей обнаруживает удивительно много «совпадений» в этой области.

На схеме 5 изображено сценарное фамильное дерево. В семействе Эйбл было трое мальчиков: Кэл, Хэл и Вэл. Когда родился Вэл, Хэлу было четыре года, а Кэлу — шесть лет, так что их порядок — 0 — 4 — 6. Их отец Дон был старшим из трех детей с расположением 0 — 5 — 7. Их мать Фэн была старшей из трех девочек с расположением 0 — 4 — 5. У ее сестер Нэн и Пэн также было по трое детей. Мать Фэн Гренни была старшей из двух девочек с расположением 0 — 6, с выкидышем в промежутке. Видно, что промежуток между рождениями всех этих троиц располагается в пределах от пяти до семи лет. Такого рода фамильное дерево показывает, что при планировании семьи, когда это касается ее численности и расположения в ней детей, люди часто следуют примеру своих родителей. Рассмотрим, какие «сценарные указания» могли бы быть даны Грэммом и Гренни Дону и Фэн.

А. «Когда вступишь в брак, роди троих детей. Потом ты будешь свободной в своих действиях». Это самый гибкий сценарий, не требующий спешки и принуждения, к тому же ни в чем не имеющий ограничений. Страх «сценарного срыва» и отсутствие материнской любви могут угрожать тогда, если Фэн нарушит сценарий, то есть вовремя не произведет на свет запланированных трех отпрысков. Но заметьте: Фэн не свободна, пока не родит третьего ребенка. Этот сценарий мы называем «Пока».

В. «Когда выйдешь замуж, роди по крайней мере троих детей». Здесь также нет ограничения, но может ощущаться некоторая спешка, особенно если Грэмм и Гренни будут отпускать шуточки по поводу плодовитости Дона и Фэн.

С. «Когда вступишь в брак, имей не больше троих детей». Здесь спешить некуда, но вводится ограничение, так что Дон и Фэн могут опасаться новых беременностей после третьего ребенка. Это сценарий «После», так как предполагаются неприятности в случае рождения (после третьего) новых детей.

Теперь посмотрим, как могла бы рассуждать Фэн в свете каждого из этих указаний, если бы родила четвертого ребенка (предположим, Педвара). В свете А: «Первые трое — бабушкины и пусть воспитываются по ее методе». Педвар же — собственный ребенок Фэн, она может растить его так же, как Кэла, Вэла и Хэла, а возможно, и иначе. У этого ребенка она может воспитать самостоятельность, и, может быть, он вырастет более свободным и независимым, чем остальные дети.

Однако Фэн может обращаться с ним, как когда-то с куклой. Это была ее собственная, особенная кукла, которую она нянчила так, как ей хотелось. А с другими куклами она обращалась так, как ее учила мать (Гренни). Иными словами, та любимая кукла ее детства как бы подготовила специальный сценарий для четвертого ребенка — Педвара. Эти сценарии Фэн может использовать, выполнив свой долг перед Гренни. В случае В все будет похоже на А, с тем лишь исключением, что Гренни будет иметь на Педвара большее влияние, чем в случае А, поскольку он будет рассматриваться как дополнительная возможность, которую предоставила Гренни, а не как результат свободного выбора. В свете С Педвар — уже неприятность, поскольку, родив его, Фэн нарушила указание Гренни. Поэтому к нему будут относиться как к нежеланному ребенку: неприветливо, нервно или безразлично. В этом случае, если принцип наших рассуждений верен, окружающие будут постоянно замечать, что он отличается от трех своих старших братьев в худшую сторону.

Далее рассмотрим игры, в которые играют родители, определяя численный состав своей семьи. Например, в одной семье девушка Дженни была старшим ребенком из одиннадцати детей. Нэнни, ее мать, частенько жаловалась, что последних пятерых детей ей рожать не хотелось. Казалось, следовало бы предполагать, будто Дженни «запрограммируется» на рождение шестерых детей. Но это предположение оказалось неверным. Она родила одиннадцать детей, и, конечно, постоянно жаловалась на то, что последние пятеро детей появились вопреки ее желанию. Таким образом, она получила возможность в зрелом возрасте разыгрывать игры: «И вот опять...», «Поспешила», «Фригидную женщину», то есть точь-в-точь как это делала ее мать. Этот пример можно использовать в качестве теста на психологическую грамотность. Например, на вопрос: «Если у женщины одиннадцать детей и она постоянно говорит, что пятеро последних не были для нее желанными, то сколько детей скорее всего будет иметь ее старшая дочь?». Сценарный аналитик в этом случае должен ответить: «Одиннадцать». Тот, кто скажет «шесть», по нашему мнению, затрудняется в понимании и прогнозировании человеческих реакций, ибо полагает, что важные решения, так же как и тривиальные, должны быть «рационально» мотивированы. А они обычно определяются родительскими указаниями сценария.

Исследуя эту проблему, психотерапевт обычно спрашивает родителей пациента: во-первых, сколько братьев и сестер у каждого из них; во-вторых, сколько детей они хотят иметь; в-третьих, сколько детей, как они полагают, будет у них на самом деле. Если родители понимают, как правильно дифференцировать состояния Я, то еще больше информации можно получить, сформулировав второй и третий вопросы в структурной форме: «Сколько детей хочет, (полагает, что это будет на самом деле) иметь ваш Родитель, Взрослый и Ребенок?» Это может помочь выявить конфликты между тремя состояниями Я ребенка и между его двумя реальными родителями — конфликты, имеющие важное значение для сценарных указаний, даваемых пациенту.

По отношению к самому пациенту самый выгодный вопрос — поскольку на него пациент скорее всего знает, что ответить, состоит в следующем: «Какова ваша позиция в семье?» Затем должен следовать вопрос: «Когда вы родились?» Считаем необходимым выяснить точную дату рождения следующего младшего и следующего старшего братьев, чтобы, если разница невелика, высчитать ее с точностью до месяца. Если пациент явился в мир, в котором уже были его сестра или брат, то его сценарные решения будут различными в зависимости от того, насколько старше был предыдущий ребенок. Различия будут определяться не только его отношением к старшему, но и отношением родителей к этому расположению детей. Те же самые соображения применимы и к следующему по порядку рождения ребенку: важен точный возраст пациента в тот момент, когда на свет появился следующий ребенок. Вообще все братья и сестры, рожденные до того, как пациенту исполнилось семь лет, оказывают решающее влияние на его сценарий. Один из важных факторов при этом — Число месяцев, их разделяющих, ибо это воздействует не только на его установку, но и на установку его родителей. Заметные вариации происходят тогда, когда отвечающий на вопросы является одним из близнецов или в семье есть близнецы, родившиеся до или после него.

Родовой сценарий

Некоторые психологи считают, что травмы, различные обстоятельства, сложившиеся во время рождения, запечатлеваются в душе ребенка и в дальнейшей жизни могут воспроизводиться в символической форме, особенно в виде стремления вернуться в блаженный мир материнского лона. Если бы это было так, то желания и страхи, рождающиеся в моменты опасности, оказались бы важными элементами сценария. Может быть, это так и есть, но достоверно доказать это невозможно, даже если сравнивать роды с помощью кесарева сечения с нормальным рождением ребенка. Мы считаем проблему влияния различных родовых травм на жизненный сценарий человека чистой спекуляцией. Весьма возможно, что ребенок, которому в будущем сообщат, что он родился с помощью кесарева сечения, сможет понять суть этой операции и использовать ее каким-то образом в своем сценарии, развивая эту тему в различных вариантах. Однако определенно высказаться по этой проблеме можно только после анализа надежных фактических свидетельств.