Евгений Попов - Социализм и судьба России Страница 105

Как видно листовка в выгодном свете рисует позицию РКРП и не оставляет сомнений в «предательской сущности» КПРФ, позиция которой рисуется в явно клеветническом, карикатурном виде. Это ясно любому, кто хотя бы бегло просмотрел Программу КПРФ.

Рассмотрим более поздние образцы критики. Так в платформе к выборам в Гос. Думу 17 декабря 1995 г. блока «Коммунисты – Трудовая Россия – за Советский Союз», основу которого составляла РКРП (поэтому мы ниже будем его называть «блоком РКРП»), критика КПРФ составляет его значительную часть (больше, чем критика всего остального политического спектра РФ). Правда, КПРФ иногда не называется, но легко угадывается.

Во-первых, КПРФ обвиняется в непротивлении ее членов и руководителей предательской политике Горбачева. Им выгодно противопоставляются партии блока, многие члены которых активно участвовали в движении Коммунистической инициативы и голосовали на XXVIII съезде КПСС против Горбачева. Это справедливо, но не имеет особого отношения к ситуации к декабрю 1995 г.: из прежних заслуг членов блока РКРП никак не вытекает верность их позиции в это время.

Далее утверждается, что партии блока вынесли на себе основную тяжесть противостояния Ельцинскому путчу в сентябре-октябре 1993. Но, по мнению автора, который наблюдал события, участвуя в непрерывном митинге у Дома Советов, основная нагрузка пала на патриотические организации, хотя коммунисты, как всегда, дали существенный вклад в «массовку» митингов. И яне думаю, что членов КПРФ в них было меньше, чем членов партий блока. Участие в руководстве Сопротивления заключалось в основном в ведении лидером Российской партии коммунистов (РПК) Крючковым больше чем другими лидерами постоянного митинга у Дома Советов. Роль же Анпилова в событиях довольно противоречивая. Конечно, по сравнению с героическим поведением Крючкова недостойным, на первый взгляд, кажется поведение Зюганова, призывавшего не поддаваться на провокации властей, планировших расправу над Сопротивлением ельцинской диктатуре (особенно в то время казалось). Но ведь он, в конечном итоге, оказался прав.

Примеров, подобных изложенным, можно привести много. Чем же объясняли руководители РКРП такую явную враждебность к КПРФ, делающую ее для РКРП врагом № 1? Согласно Предвыборной позиции блока РКРП, он не нуждается в союзниках, поскольку все они пытаются смягчить «гримасы капитализма через парламент и некие правительства народного доверия и национального спасения». Поэтому этот блок выступает против всех. Все являются противниками, а наибольшими тогда являются те, кто больше всего похож на блок, и с которыми избиратель может спутать блок. Т. е. в соответствии с тактикой большевиков в начале века главный идеологический удар наносится по похожим партиям (соглашателям), поскольку в целях откровенно буржуазных партий трудящимся легче разобраться. Т. е. блок РКРП представляет себя аналогом большевиков, а КРПФ – аналогом меньшевиков в России начала века.

Однако положение в России 90-х годов и начала века совершенно разное: тогда была эпоха революционного подъёма, а в 90-х (да и в 2012 также) – поражения социализма, разочарования в нём, реставрации капитализма, и, наконец, угроза распада России, как это произошло с СССР. В этих условиях играть в большевиков – меньшевиков было просто глупо. Нужно было объединять все силы, к чему, кстати, всегда стремился Зюганов.

Жизнь показала, что руководство РКРП было не право: в результате такой политики партия практически сошла с политической сцены. Народ просто не понимал, зачем коммунисты ругаются по каким-то малопонятным вещам, когда надо вместе бороться с режимом? Поэтому он голосовал за КПРФ, которая ответом на критику, практически, не занималась. И правильно делала.

То, что критика КПРФ со стороны РКРП – надуманная, а часто и лживая, видно из проанализированной выше листовки РКРП. Ниже мы покажем, что и последовавшая за этим критика других сил того же пошиба.

18.3. Выборы президента РФ в 1996 и легенда о «предательстве» Зюганова

Ельцин набрал во втором туре Президентских выборов около 54 %, а Зюганов около 41 % голосов. Т. е. вроде бы убедительная победа. Довольный Ельцин объявил о «честных и демократических выборах» и протянул оппозиции «ветвь мира»: предложил не делить страну на красных и белых, победителей и побежденных. Зюганов эту «ветвь» принял, заявив об уважении волеизъявления избирателей, хотя и не признал выборы честными.

Действительно выборы не были ни честными, ни демократическими (с точки зрения формальной буржуазной демократии), поскольку Ельциным и его командой грубейшим образом нарушался Закон о выборах Президента, запрещавший участие в выборах Администрации всех уровней, а также подкупа избирателей. Но государственные органы и Администрация открыто работали на Ельцина, а сам Ельцин в агитационных поездках по стране открыто вел подкуп избирателей, раздавая миллиарды рублей, материальные подарки, обещания. Всего было роздано обещаний на несколько десятков триллионов рублей (отмененных вскоре после победы Ельцина). В процессе избирательной кампании команда Ельцина грубо работала не только против Зюганова, но и против «демократических» кандидатов.

Нарушения были настолько явными, что они позволяли оппозиции потребовать отмены результатов выборов в судебном порядке. Однако Зюганов этого не сделал. Почему? Критики объявили это признаком трусости, беспринципности, предательства…. Однако действия КПРФ и Зюганова становятся понятными после анализа тактики партии власти на выборах.

А она заключалась в сохранении Ельцина на посту Президента РФ любой ценой. Сам Ельцин неоднократно высказывался, что коммунистов он к власти не допустит. Об этом высказывались другие деятели режима, ведущие банкиры… После объявления Думой о недействительности Беловежских соглашений был начат (с оккупации Думы) государственный переворот, не доведенный, правда, до конца. Ввиду роста рейтинга Ельцина было решено все же играть до конца в комедию выборов. Ближе к выборам стало ясно, что Ельцин сможет победить Зюганова с использованием небольшого административного давления (запугивание, фальсификация) на избирателя. Это подтвердил первый тур, когда Ельцин превзошел Зюганова. Поскольку во втором туре выбор между Ельциным и Зюгановым должен был делать в основном «демократически» ориентированный избиратель, то победа Ельцина во втором туре была, фактически, предопределена даже без дополнительного давления на избирателя. Тем не менее, для получения убедительного перевеса (не менее 15 % от поданных голосов, об этом перед вторым туром объявил мэр Москвы Лужков) была предпринята кампания выкручивания рук Администрациям некоторых субъектов федерации (Башкирии, Татарии, Дагестана….), чтобы заставить их усилить давление на избирателя. В результате появились так называемые «регионы-перевертыши», где количество голосов, поданных за Зюганова, уменьшилось абсолютно при примерном сохранении общей явки, хотя в среднем по стране оно увеличилось примерно на 9 % процентов. Появление «регионов-перевертышей» говорит о явном грубом вмешательстве в выборы в пользу Ельцина. Везде, где этого давления не было, был абсолютный рост голосов, поданных за Зюганова. Причем этот прирост от одного избирательного участка к другому для данной местности оставался, практически, постоянным (например, для Подольска – 6 %).

Итак, количество и качество нарушений Закона и Конституции, сделанных на выборах командой Ельцина, делают выборы эквивалентными бескровному государственному перевороту. Однако действия Ельцина полностью лежат в рамках буржуазной демократии в ее полном виде, предусматривающем выход за пределы формальной демократической процедуры и принятие антиконституционных мер подавления классового противника в случае появления реальной угрозы для классового господства буржуазии. Мы имели такой случай. Поэтому с точки зрения настоящей, а не витринной буржуазной демократии выборы Ельцина были полностью «демократическими».

В этих условиях начинать борьбу за пересмотр выборов можно было бы только при наличии готовности части Зюгановского электората (не менее 5-10 миллионов по стране) выйти на улицы и принять участие в многодневных акциях протеста. Такой готовности, как мы уже говорили выше, не было. А без этого начинать судебную тяжбу не было никакого смысла. Более того, она могла бы принести обратный результат. При слабой митинговой поддержке режим мог вполне пойти на соблазн запрета КПРФ и силового разгрома всей оппозиции, опираясь на волеизъявления народа: «За Ельцина, мол, проголосовало 40 миллионов, а Зюганова поддерживают на митингах в целом по стране всего 500 тысяч» (а больше едва ли удалось бы собрать). Поэтому тактика Зюганова и КПРФ была вполне естественна и разумна, хотя и неприятна для революционно настроенной части Зюгановского электората: «Как же, над нами явно издеваются, а мы боимся даже огрызнуться». Но, чтобы огрызаться, нужна решимость миллионов, а не кучки активистов.