Александр Лоуэн - Физическая динамика структуры характера Страница 11

На нем отсутствует мышечная система, которая связана с развитием принципа реальности. Я ограничено поверхностной мембраной. Расширение и сокращение являются, по существу, феноменом Оно.

Мы уже отмечали, что важно выяснить, чем неудовольствие отличается от тревожности. Насколько мне известно, ни Фрейд, ни Райх этого различия точно не формулировали; Райх даже приравнивал эти термины друг к другу. Вопрос можно задать так: если биологическое расширение переживается как удовольствие, почему соответствующее сокращение не переживается как неудовольствие? Слово «неудовольствие» не описывает воспринимаемого ощущения. В пульсирующем состоянии расширения и сокращения напряжение, которое возникает перед освобождением, вовлекает и погружает в ожидание будущего освобождения. Предполагаемое удовольствие допускает состояние напряжения, которое иначе вызвало бы неудовольствие. Принцип удовольствия сам по себе содержит рудимент реальной функции, которая затем становится доминирующим принципом поведения взрослого человека.

Когда напряжение возникает в ситуациях, где пережить удовольствие невозможно, появляется тревожность, которая сама по себе не обязательно представляет собой патологическое состояние. В своих рассуждениях мы должны всегда основываться на принципе реальности. Тревожность становится патологической, когда она несоразмерна спровоцировавшей ее внешней ситуации. Даже если она не является патологической, тревожность всегда переживается как угроза для Я, и взрослый организм стремится ее устранить. Можно еще сказать, что напряжение является патологическим, когда оно хроническое и не поддается контролю со стороны организма. Исходя из этих положений, здоровье можно определить как возможность организма сохранять собственный ритм пульсации в рамках принципа реальности. Удовольствие, резко отличаясь от неудовольствия, тревожности и страха, в то же время является частью общего принципа: напряжение-релаксация, сокращение-расширение. Теперь можно определить третье понятие этого ряда — страдание.

Если неудовольствие описывает состояние энергетической заряженности, предшествующее разрядке, то тревожность предполагает энергетический заряд, в котором движение к разрядке заблокировано или сдерживается. Когда интенсивность заряда достигает такой степени, что начинает угрожать интеграции структурных элементов тела, возникает страдание. Это утверждение относится ко всем ситуациям, в которых переживается страдание. Нервная система, несомненно, играет такую же важную роль в восприятии страдания, как и во всех функциях восприятия. Благодаря этой самой структуре всю нервную систему можно сравнить с перевернутым деревом, его ветки и разветвления — с разветвлением кровеносной системы, которая является важным каналом для свободного протекания энергии в теле.

Может возникнуть впечатление, что нет ничего проще и в то же время фундаментальнее, чем действие принципа удовольствия. Еще в 1920 году Фрейд опубликовал наиболее спорную книгу «По ту сторону принципа удовольствия», в которой постулировал существование двух инстинктивных сил: влечения к смерти (первичного мазохизма), возвращающего к неодушевленной природе, и влечения к жизни (сексуального инстинкта), которое ведет жизнь вперед по пути эволюционного развития, фрейдовская формулировка лаконична и исполнена мастерства. Я не преследую цели обсуждать ее. Вопрос в конечном итоге состоит в том, действуют ли эти силы или влечения по ту сторону принципа удовольствия или внутри него.

Фрейд пришел к этим понятиям благодаря двум феноменам. Первый из них — проблема мазохизма. По всей видимости, существуют определенные индивиды, которые не желают стать здоровыми. Вопреки принципу удовольствия эти люди ищут ситуации страдания, в которых бы доминировало внутреннее принуждение и в которых «снова и снова содержалось бы страдание и переживание». В аналитической терапии это проявляется в виде «отрицательной терапевтической реакции». Практический опыт обнаружил действие принципа, объясняющего этот феномен. Это — «навязчивое повторение», которое, по мнению аналитика, является «императивом, полностью пренебрегающим даже принципом удовольствия» (Freud 1950b, р. 71). Фрейд писал: «Мое утверждение о регрессивном характере влечений тоже основано на этом материале, а именно на фактах навязчивого повторения» (Freud 1950а, р. 81).

Рассмотрим это «навязчивое повторение» более детально. Оно, как ни странно, демонстрирует один из аспектов принципа удовольствия. Известно, что все организмы испытывают желание повторять определенные действия. Сразу же приходит мысль о еде, сне, сексуальной активности и т. д. В целом эти действия повторяются на основе периодического возникновения потребностей, которые вызывают напряжение организма до тех пор, пока они не будут удовлетворены. Возникающее побуждение нацелено на то, чтобы ослабить это напряжение, и мы знаем, что освобождение от таких состояний напряжения переживается как удовольствие, будь то процесс еды, сна, дефекации или сексуальной разрядки (см.: Fenichel 1945, р. 542). Другие повторные действия могут совершаться, даже если за ними не следует немедленного удовольствия, — когда наше чувство реальности подсказывает, что это приведет к удовольствию в будущем. Регулярно посещающий аналитические сеансы пациент действует на основе этого принципа. Но принцип реальности следует понимать как модификацию принципа удовольствия, а не как его отрицание.

Находится ли навязчивое повторение по ту сторону принципа удовольствия? Фрейд ссылается на два рода наблюдений, подтверждающих эту идею. Первым является состояние, известное нам как «травматический невроз», которое иногда возникает после несчастного случая, связанного с риском для жизни. Эти неврозы «характеризует повторное переживание пациентом ситуации несчастного случая, ситуации, которую он маскирует другим страхом». Сопровождающие их сновидения противоречат «исполнению желаний во сне» и, как сказал Фрейд, могут вести человека к «отражению скрытых тенденций Я к мазохизму» (Freud 1950а, р. 11).

Фрейд подчеркивал, что травматические неврозы не развиваются, если имеет место значительная физическая травма. Его объяснение с точки зрения психологии хотя и пристрастное, но точное, поскольку гиперкатексис травмированного органа позволяет сдержать избыток возбуждения. На языке биоэнергетики это звучит так; механическое волнение и потрясение продуцируют определенное количество свободной энергии, высвободившейся или разрядившейся в травме. Эта свободная энергия необходима для процесса исцеления. Когда такое освобождение невозможно, развивается синдром, подобный истерии. Для иллюстрации я приведу такой случай: молодая женщина обратилась ко мне с тем, что ей не удавалось наладить близкие отношения с человеком, которого она выделяла среди нескольких симпатичных ей мужчин. Важно то, как пациентка относилась к своей ситуации. Несколькими годами раньше она была замужем за молодым человеком, которого очень любила. После шести месяцев счастья она стала свидетелем того, как ее муж разбился на самолете. В тот момент, не издав ни звука, она повернулась и побежала. В дальнейшем пациентка никогда не выражала своего чувства слезами. Отгородившись от общих знакомых, она вскоре поступила на службу в вооруженные силы. Во время второй встречи, когда эта женщина лежала на кушетке, я заметил, как ее горло сжимается при дыхании. Пальпация высвободила сильный спазм горловой мускулатуры. Быстрое надавливание на эти мышцы вызвало крик испуга, за которым последовали тяжелые рыдания. Травмирующее событие вспыхнуло в ее сознании. На протяжении нескольких сеансов я вызывал крик и рыдание. Каждый раз она заново проживала ужасающее ее переживание. «затем это кончилось. Я продолжал терапию. В дальнейшем она полюбила другого человека и вышла за него замуж.

Мне неизвестно, переживала ли она травму во сне. Мы узнаем, что динамика проблемы требует полного высвобождения всех аффектов, включенных в переживание, и что это высвобождение может происходить на сознательном уровне. Кто-то может объяснить ее неспособность полюбить как результат иммобилизации этого большого количества аффекта или либидо. Мы могли бы интерпретировать каждый сон, в котором пациент заново переживает травмирующую ситуацию, пытаясь осуществить разрядку подавленного аффекта. Это не может привести в желанному результату, потому что все происходит без участия сознания. Повторные сновидения на эту тему повторяют попытку и также не приносят облегчения. Подобные неудачи носят на себе печать мазохизма. Мазохистский элемент возникает из более глубокого нарушения характера, которое само по себе поддается аналитической терапии. Клиническая картина, однако, никак не противоречит принципу удовольствия, поскольку организм стремится освободить внутреннее напряжение, то есть избежать неудовольствия или страха.