Владимир Леви - Куда жить Страница 12

На другом полюсе — тип врожденно-духовный.

Не столь редкий, как показаться может, типаж, за которым возвышаются недосягаемые вершины Будды, Христа… Нет, вовсе не обязательно «не от мира сего», кий, благостный, вроде князя Мышкина.

Вот Пифагор, могучий кулачный боец и красавец, вот колоритный и шутоватый Сократ, вот полнокровные нравственные великаны: доктор Гааз, доктор Чехов, тор Альберт Швейцер (я не совсем случайно поставил в один ряд трех врачей). Леонардо в той же компании…

Зависимости таких людей находятся в высших точках их духовных вертикалей.

В жизни, конечно, все перемешивается и соприсутствует. Люди повышенно-творческие, но недостаточно выстроенные по нравственно-духовной оси, как раз очень часто оказываются на крючках у различных A3, тому в истории мы тьму примеров сыщем…

— Владимир Львович, а есть ведь и люди, не часто встречающиеся, но я лично знаю таких двоих, которые могут и пить, и не пить, и курить, и не курить. И анашу могут потягивать, не западая, и с едой, и с сексом такие лее свободные отношения. Человек может переходить от удовольствия к у довольствию, и вроде бы все в порядке, владеет собой. На фоне повальных неконтролируемых зависимостей в нашем похмельном царстве — как объяснить такую возможность?..

— Возможно, это люди повышенно уравновешенные; но они, может быть, и обманывают себя: зависимость нарастает исподволь…

Сомневаюсь, что среди них есть свободно плавающие героинисты или непривязанные винтисты…

— Как объяснить такой парадокс: буддисты исповедуют непривязанность, внутреннюю свободу, а сами, как я наблюдал, почти наркотически привязаны к своим медитациям?

— Да, привязаны к непривязанности, это их выбор.

Но и они кушать хотят иногда, и не только кушать…

— Случается ли все-таки, хоть изредка, что человек сам освобождается от зашкалившего A3, от наркотика или наркоида?

— Да, случается. И возможность такая связана напрямую с потенциалом интеллекта и воли. С незаурядностью, с одаренностью.

Прекрасная женщина и прекрасный поэт Юнна Мориц была тяжелой наркоманкой. Сумела освободиться сама…

Было ради чего: ради поэзии и любви, что почти одно…

Тяжелым морфинистом был смолоду Мечников. Тоже справился сам. Тоже было ради чего…

— Булгаков…

— Да, тоже — ради спасения своего таланта… И Джек Лондон сумел бросить пить ради того же.

Самая страшная проблема наркоманов заключается не в том, чтобы перетерпеть муки отказа от наркотика, а в том, как и зачем жить потом — КУДА ЖИТЬ.

Живя на наркотиках, человек незаметно теряет свой ценностный стержень — или, как Кастанеда говорит, «точку сборки». И возникает состояние обесценивания жизни (другое имя ему — anaestezia psychica doloroza — «скорбное бесчувствие души»).

Я называю это переходом через пустыню…

Как раз в это время человеку нужна и огромная вера, и безграничное терпение, и хотя бы призрачно обозначенная ценностно-смысловая альтернатива наркотику — для чего я отказываюсь от него и освобождаюсь, ради чего совершаю этот кажущийся бесконечно затянутым переход… Какие, иначе говоря, A3 для себя выбираю.

Вот оно, самое трудное. Наркоману уже ничего не хочется выбирать. Основная причина срывов: безверие и духовная бедность, стократ усиливаемые опустошительными набегами зелий… Бескрасочность, тусклость, пустотность существования заставляет человека вспоминать ту насыщенность (пусть лишь мгновенную), которую он переживал в наркотическом опьянении. Еще миг, еще маленький повод — и пропасть разверзлась снова…

Не действуют радикально ни химия, ни страх наказания и одиночества, ни ужас ускоренной смерти. Спасти может — конечно, с поддержкой всех прочих средств, включая лекарства, — лишь мощное духовное обновление, новый и до мозга костей ощутимый Смысл Жизни.

— Есть ли примеры?..

Без наркотиков в отдельно взятой стране В Соединенных Штатах довольно долгое время существовал целый город для бывших наркоманов, алкоголиков, проституток…

Государство в государстве, назвали его Синанон.

(«Без наркотиков», аббревиатура). Основал это сообщество некто Дидерих, бывший военнослужащий и бизнесмен, пропойца, опустившийся на глубокое социальное дно, но сумевший сам выбраться из алкоголизма, воскресший и проявивший недюжинный дар общественного устроителя и психолога.

Об истории этой великой общины написано уже много книг. Была там некая смесь модели либерально-демократического общества американского образца, монастыря, армии, психоклиники… Новичков брали под строгим обетом, брили, как солдат, наголо, держали в особо строгом режиме в течение года, не меньше; никаких прав, только обязанности. Выдержишь — станешь полноправным синанонцем, получишь удостоверение Человека.

Некоторые добровольно оставались в новичках на второй год… При спокойном отношении к гомосексуализму были строжайше запрещены не только наркотики и алкоголь, но и курение. За одну выкуренную сигарету новичка прощали, набавляя ему срок, зато Человека попросту изгоняли…

— Туда приходили только добровольно?

— Только — и только ради спасения. С принятием всех условий, закона, устава. Не нравится — уходи, свободен.

Блистательно организовавшись под руководством мощного лидера, люди эти поддерживали себя сами: имели свой кодекс чести, самостоятельно зарабатывали, разворачивали бизнес, строительство, устанавливали собственные отношения с большим миром. Многие проявили неожиданные таланты… Настоящая социальная терапия.

Немалую роль в поддержании духа общины играла Большая Отдушина: еженедельная психологическая игра, социопсиходрама. Спектакль, где каждый играл себя и имел то пространство свободы, которое ему нужно…

Каждый любого мог как угодно ругать и всячески, кроме насилия, проявлять отрицательные эмоции. Ведь многие наркоманы скрыто агрессивны, подавленно агрессивны. Подспудина эта чрезвычайно мучительна…

Синанонцы необычайно гордились своей новой родиной — они ее называли даже планетой или галактикой.

В улочках-переулочках и в домах царила идеальная чистота и уют. Многие переженились…

Но вот новое поколение — дети и внуки исцелившихся — в этом городе-государстве уже не удерживались, уходили. Дети всегда ищут обновленные ценности, так и должно быть… В конце концов община заглохла и перестала существовать: одни люди прожили там свою жизнь, а другие не пришли.

— Завершился цикл поколения?

— Видимо… Но главное было достигнуто, целый мир убедился: наркоманию в одной отдельно взятой стране, если взять ее в умные руки, победить можно. Пусть даже только в искусственной, маленькой, недолговечной стране. Бывшие наркоманы и проститутки, люди со дна общества доказали себе и другим, что они люди, и полноценные, одаренные, превосходные люди.

— Вы думаете, именно так и следует наркоманию лечить?..

— Только глубокая, многомерная терапия, в которой участвует все общество, может реально противостоять жуткому наступлению наркотиков на человечество — и особенно на нашу непутевую пьяную родину.

У нас же пока внятной государственной антинаркотической стратегии нет — нет и настоящего общественного осознания этой проблемы, ее объема, ее нарастающей катастрофичности… Нет, не бьют наши в колокола, не бегут с ведрами на пожар.

А огонь полыхает чуть ли не в каждом доме…

Помимо всех прочих мерзостей и угроз, наркомания наносит непоправимый вред генофонду. Наркоман, непрестанно занятый саморазрушением, превращает себя, сперва медленно, а потом все быстрей, в генетического мутанта. Дети наркоманов, даже если внешне нормальны, несут в себе массу поломанных генов.

— Понимают ли это торговцы наркотиками?

— Может, некоторые и понимают…

— Они делают колоссальные деньги. Тысяча, три тысячи, десять тысяч процентов прибыли.

— Деньги от дьявола. Деньги от смерти.

— Причем, по всей видимости, полицейские меры по борьбе с наркоманией бессмысленны.

— Ни только полицейскими, ни только врачебными, ни только общественными мерами не сделаешь ничего.

Терапия должна быть многомерной.

К перспективам такой терапии у нас я отношусь пессимистически: о лечебнице типа Синанона пока можно только мечтать. Зато по отношению к личной возможности каждого выскочить из наркомании — я оптимист, ибо располагаю положительным опытом, в том числе скромным собственным. Если только человек хочет — станет свободным: и помощь придет, и силы найдутся.

— Что делать человеку, если он уже начал принимать наркотики, уже «подсел», но еще надеется соскочить и не усвоил наркоманскую идеологию?