Сергей Герасимов - Психология зла Страница 12

Несколько раз мы чуть не влипли. Другие тоже пробовали следовать нашему примеру и раза два сильно попались. Ведь мы начинали в спокойные времена и успели приобрести опыт. С теми, кто попался, коллектив разбирался жестоко, воровали ведь у своих. Мы участвовали в этих разборках наравне со всеми и жалости не было ни капли, то есть совсем. Они ведь сами виноваты, что попались. Со временем наша активность распространилась на внешкольные учреждения – там, где были раздевалки со свободным доступом. Например, районная детская библиотека.

Через какое-то время в библиотеке тоже начали предупреждать всех, чтобы они не оставляли деньги в кармнах. В библиотеке выручка была больше. Там, случалось, вытаскивали не только мелочь, но и полные кошельки, конечно, не туго набитые, но все-таки. После одной такой экспедиции мы раскрывали кошелек прямо на улице и выясняли его содержимое. К нам незаметно приблизился человек преступной наружности и поинтересовался, как мы его украли. Мы стали возражать и кое-как ушли. Кажется, он не собирался отобирать наши деньги и даже был готов поделиться преступной премудностью. Может быть, если бы мы тогда попались в руки профессионала, жизни наши бы сложились по-другому. Я до сих пор ощущаю некоторый трепет, опуская руку в незнакомый карман (например, в карман куртки, которую не надевал пару лет) – я жду, что там окажется. Это совершенно особое чувство, которого я не могу объяснить или правильно передать словами. Больше всего это похоже на чувство исследователя, открывающего новые земли. Нечто подобное я чувствовал, когда бывал в красивых незнакомых городах и в поисках тем для красивых снимков (я фотограф) углублялся в незнакомые улочки. Может быть Колуб открывал Америку из тех же побуждений. Но все это слабее, намного слабее.

В точности таких же чувств я не переживу больше никогда. Иногда я опускаю руку с карман кого-то из родственников без малейшего желания что-либо взять: я просто хочу пережить тень того чувства.

Потом эта мания полностью исчезла, непонятно куда и почему, просто пропала.

Если бы мы были схвачены и наказаны, то наша судьба была бы предопределена отношением других людей к нам – я думаю, что тогда мы стали бы настоящими преступниками. Может быть, большинство преступников, которые начали с детства – это те, кому не дали пережить ту ли и иную манию так, чтобы она пропала сама собой.

2.5. БОЛЕЗНЬ И ЗДОРОВЬЕ

Не существует универсального определения болезни. Обобщая, можно сказать, что болезнь это любое вредное изменение, которое нарушает нормальный внешний вид, структуру и функцию тела или его частей.

В случае болезни человек:

1) Испытывает страдание.

Давно пора понять, что морально больной человек так же страдает, как любой другой больной. Он не только подлец, негодяй и так далее, он так же жертва, – жертва своей болезни. В отчетливо выраженных случаях, например, при жестоких преступлениях, обычно можно определить что толкнуло человека – не на этот шаг (на этот шаг его толкнула болезнь), а на этот путь. Он мог воспитываться в таких условиях, которые сделали любой другой путь для него невозможным. Может быть, он имел врожденный деффект психики, который в соответствующих условиях просто лишил человека выбора. Свой выбор: преступление – он совершил сам, но вопрос в том, почему он оказался вообще способен на такое решение, почему он вообще оказался способен к сознательному причинению зла. И здесь он может оказаться невиновным. Он так же мало отвечает за то что с ним случилось, как и заболевший, например, раком или рожденный уродом. Преступление отвратительно и непростительно – но отвратительна болезнь, а не больной, который является ее жертвой и страдает от нее больше всех нас.

Общество вправе защитить себя от такого человека, но не более того.

2) При болезни уменьшается способность к выполнению тех или иных задач, вначале в частностях, затем организм просто не может поддерживать свою жизнедеятельность. Болезнь может приводить к смерти. Может нарушать или полностью разрушать ту или иную функцию организма.

В случае моральной болезни: больной постепенно теряет друзей и заменяет их другими людьми, также больными. Если он слишком зол, жесток или несправедлив, его способность к общению может практически разрушиться. Если он оказывается в тюрьме, то рвутся очень многие социальные связи. Если он совершает преступления, то очень велика вероятность его насильственной, то есть преждевременной смерти. И чем глубже он погружается в зло и порок, тем такая вероятность больше. Закоренелые преступники долго не живут. Они убивают друг друга или их убивает закон – то есть, они гибнут в результате своей болезни.

Морально больные люди, тяжело больные, практически всегда тупы: уже потому, что их болезнь мешает им получить полноценное образование или потому, что она резко сужает круг интересов. То есть, моральная болезнь нарушает, частности, такую функцию, как интеллект.

3) Снижается субьективное качество жизни. Качество жизни – это не четкое, но интуитивно вполне ясное понятие. Например, человек, который болеет астмой или подагрой, ощущает свою жизнь менее качественной, чем человек, равный ему во всех отношениях, но здоровый. Аналогичным образом, жизнь садиста или карманного вора хуже жизни здорового человека.

4) Другой признак, по которому можно определить, что человек болен: проблемы в повседневной жизни; проблемы там, где у здоровых людей все в порядке. Морально больной может испытывать трудности в семейной жизни, в общении, при приеме на работу или в обучении.

5) Болезни приносят убытки обществу и людям.

Одна из причин убытков – преждевременные смерти людей – и вследствии морально неверного поведения и вследствии морально неверного способа жизни, который ведет к заболеваниям и смерти. В то же время долгоживущие морально больные находят жизненное счастье в том, чтобы мучить окружающих. Этим они сокращают жизнь многим людям вокруг себя и значительно снижают качество этой жизни, иногда до нуля (когда уже жить не хочется) или до отрицательных величин

(когда хочется умереть). Они могут заражать других людей ненавистью и делать их морально больными: могут доводить их до такого состояния, когда хочется убить или по крайней мере причить вред.

В школе набирались три первых класса. В первый класс «А» попали лучшие дети, класс дали лучшему учителю и поначалу по всем показателям он был впереди других. Но уже вскоре два мальчика из этого класса начали проявлять признаки морального наблагополучия. Оба они стали истязать своих одноклассников. Один из них, тот, что посильнее, предпочитал физические истязания, а другой психологические. В течение нескольких лет практики они довели свое искусство до совершенства. Успеваемость в классе становилась все хуже и хуже. Классные руководители менялись каждый год, каждый старался подсунуть неприятный класс другому. Наконец класс попал слабой и психически уязвимой женщине N. К этому времени все мальчики класса, кроме одного, приобрели устойчивые садистические наклонности и регулярно издевались друг над другом и над девочками. Последний незаболевший через некоторое время был госпитализирован с сотрясением мозга, после которого оказался неспособен к учебе. Девочки, вначале запуганные, потепенно приспособились к ситуации и стали чувствовать себя в классе нормально.

Однако в здоровых условиях они просто не знали как себя вести и не понимали доброго отношения к себе. С ними было почти невозможно найти общий язык.

Каждое доброе слово они вполне серьезно воспринимали как начало нового хитрого издевательства. Классный руководитель теперь уже седьмого класса ненавидела большинство своих учеников и часто срывала на них зло. Теперь и она начала получать удовольствие от издевательств над слабыми.

В этом случае два негодяя испортили целое десятилетие жизни тридцати нормальным детям и, возможно, исковеркали будущую судьбу многих из них. Не тридцать влияют на двоих, а наоборот. Не здоровые заражают больных своим здоровьем, а больные здоровых. Один человек может погубить десятки и сотни ни в чем не повинных других. Случай, приведенный в качестве примера, отнюдь не единичный. Подобные вещи – скорее нормальная практика, чем исключения. Подобное творится – где-то сильнее, где-то слабее – во всех шлолах или других коллективах, где детей принуждают находиться рядом друг с другом. И если любое законодательство считает преступлением небольшую карманную кражу, то почему не считается преступлением – это? А если это преступление – то кто виноват? И до каких пор мы еще будем подставлять невинных детей под этот молот?

Попробуем сформулировать основную идею.

Человек, специально причиняющий зло, морально болен. Причем сюда же относится и случай слепого зла, когда человек не понимает, что творит, но действует намеренно.