Бхагаван Раджниш - Психология Эзотерического Страница 12

Первый шаг важнее последнего, начало имеет большее значение, чем конец, потому что конец -- завершение, результат. Однако мы всегда думаем о конце, а не о начале; нас больше занимают цели, чем средства. Завершение приобрело для нас такую важность, что мы совсем забыли о семени, о начале. И в результате мы витаем в мечтах и никогда не достигаем реальности.

Для любого искателя это разделение, это понятие двойственности бытия -тело и ум, физическое и духовное -- шаг ложный. Сущее неделимо; все разделения ментальны. Сам взгляд ума на вещи порождает двойственность. Разделяет только темница ума.

Ум иначе не может. Ему не по силам представить два противоречия как целое, две полярные противоположности как единое. Ум одержим стремлением быть последовательным. Он не может вообразить, как это свет и мрак могут быть одно. Это непоследовательно, парадоксально.

Ум вынужден порождать противоположности: Бог и дьявол, жизнь и смерть, любовь и ненависть. Разве можно представить себе, что любовь и ненависть -одна и та же энергия? Уму это трудно. И потому он разделяет. В результате проблем нет: любовь противоположна ненависти, а ненависть -- любви. Теперь все логично, рассудок может успокоиться. Поэтому разделение -- лишь удобство для ума, но не истина, не реальность.

Очень удобно разделить себя надвое: на тело и на себя. Но в момент разделения вы делаете неверный шаг. И пока вы не вернетесь назад и не измените свой первый шаг, вы будете скитаться многие жизни, и из этого ничего не выйдет, потому что один ложный шаг влечет за собой новые ложные шаги. Так что начинайте с правильного начала.

Помните, что вы и ваше тело -- не два, а одно. Два -- это просто для удобства. Что касается сущего, то для него довольно и одного. Разделять себя надвое -- искусственный прием. Ведь в действительности вы чувствуете, что едины, но когда начинаете размышлять над этим, возникает проблема. Когда вашему телу причиняется боль, вы не считаете, что вы и тело различны. Вы ощущаете единство с телом. И только позже, начав размышлять, вы разделяете.

В настоящем моменте разделения нет. Например, когда вам к сердцу приставят нож, в вас нет разделения. Вы не думаете, что сейчас убьют ваше тело, вы чувствуете, что сейчас убьют вас. Только позднее, когда происшедшее становится частью памяти, вы начинаете раздумывать над этим. Вы можете сказать, что ваше тело собирались убить. Но в тот критический момент вы так сказать не могли.

Чувствуя, вы ощущаете единство; думая же, начинаете разделять. Тогда создается враг. Если вы -- не тело, то возникает борение. Появляется вопрос: "Кто хозяин? Тело или я?" Тогда эго чувствует себя ущемленным. Вы начинаете подавлять тело. А подавляя тело, вы подавляете себя; борясь со своим телом, вы сражаетесь с самим собой. Возникает неразбериха. И все это самоубийственно.

Как ни старайся, нельзя на самом деле подавить свое тело. Разве можно правой рукой подавить левую? Они кажутся отдельными, но в них течет одна и та же энергия. Будь они действительно отдельны, подавление было бы возможным, и не только подавление -- полное уничтожение! Но если в обеих течет одна и та же энергия, как могу я подавить свою левую руку? Это все похоже на игру "в поддавки". Я могу придавить правой рукой левую и притвориться, что правая рука выиграла. Но в следующую минуту я уже поднимаю левую руку, и ничто ее не останавливает. Все мы играем в эту игру. Постоянно. Иногда мы побеждаем секс, в следующий раз секс побеждает нас. Эго превращается в заколдованный круг. Секс подавить нельзя. Его можно трансформировать, но подавить невозможно.

Такое начало, когда вы разграничиваете себя и свое тело, ведет к подавлению. И если вы за трансформацию, то не начинайте с разделения. Трансформация приходит только от понимания целого как Целого.

Подавление проистекает от неверного представления целого как набора отдельных частей. Если я знаю, что обе руки мои, тогда глупо подавлять какую-либо из них. Само усилие абсурдно: кто кого должен подавлять? кто с кем должен сражаться? Если вы не стесняетесь своего тела и чувствуете себя в нем легко и непринужденно, вы сможете сделать первый шаг в правильном направлении. Тогда не возникнет ни разделения, ни подавления.

Если же вы отделяете себя от своего тела, то автоматически из этого вытекает многое. Чем сильнее вы подавляете тело, тем глубже ваше разочарование потому что подавление невозможно. Временное перемирие можно заключить, но затем вы опять потерпите поражение. И чем глубже ваше отчаяние, тем значительнее разделение, тем шире пропасть, образующаяся между вами и вашим телом. Вы начинаете чувствовать по отношению к нему враждебность. Вам кажется, что тело слишком сильно, вот почему вы не в состоянии подавить его. И тогда вы решаете: "Отныне я буду более решительно бороться с ним!"

Вот почему я говорю, что все имеет свою логику. Если начать с ошибочной посылки, то можно идти до самого конца, и ничего не достичь. Всякая борьба ведет к другой борьбе. Ум считает: "Тело слишком сильно, а я слаб. Придется сильнее на него надавить". Или иначе "Нужно ослабить тело". Все аскезы -всего лишь попытки ослабить тело. Но чем слабее ваше тело, тем слабее вы сами. Между вами и вашим телом всегда сохраняется относительное равновесие сил.

Как только вы ослабеваете, вы испытываете большее разочарование, потому что теперь вас легче победить. И вы ничего не можете с этим поделать; чем вы слабее, тем меньше у вас шансов преодолеть тягу тела и тем больше усилий вам приходится прилагать, чтобы победить. Поэтому прежде всего не следует мыслить в терминах разделения. Такое разделение -- на физическое и духовное, материальное и ментальное, сознание и материю -- лишь лингвистическая ошибка. Вся эта бессмыслица порождена языком.

К примеру, на ваше высказывание я должен ответить "да" или "нет". У нас нет нейтрального отношения. "Да" всегда абсолютно; "нет" тоже абсолютно. Ни в одном языке нет нейтрального слова. Поэтому де Боно придумал новое слово: "по". Он предлагает использовать "по" как нейтральное слово. Оно означает: "Я выслушал вашу точку зрения. Я не говорю ни да, ни нет".

Пользуйтесь словом "по", и возможность изменится. "По" -- искусственное слово, взятое де Боно из поэзии, рассматривайте его как гипотетическую возможность.

Это нейтральное слово, в котором отсутствует оценка, порицание или поощрение, никаких обязательств ни за, ни против. Вас оскорбляют, а вы отвечайте: "по". И почувствуйте внутри себя разницу. Одно слово может так много изменить! Отвечая "по", вы как бы говорите: "Я услышал вас. Теперь я знаю, как вы ко мне относитесь. Возможно, вы и правы; может быть, вы ошибаетесь. Я не даю никакой оценки".

Язык порождает разделение. Даже великие мыслители лингвистически создают то, чего не существует. Спросите их: "Что такое ум?", и они ответят: "Не материя". Спросите их: "Что такое материя?", и они заключат: "Не ум". Ни ум, ни материя не известны. Они определяют материю через ум, а ум -- через материю. Истоки же остаются неизвестными. Это абсурдно, но все равно так нам удобнее, чем просто признаться: "Я не знаю. Мне ничего об этом не известно".

Говоря: "Ум -- не материя", мы успокаиваемся, как если бы что-то было определено. Но этим ничего не объясняется. И ум, и материя остаются непознанными, но сказать: "Я не знаю" -- было бы слишком расшатывающим для эго. В момент разделения нам кажется, что мы становимся хозяевами того, о чем не имеем ми малейшего представления.

Девяносто девять процентов философии порождено языком. Разные языки порождают разные философии, и если сменить язык, то изменится и философия. Вот почему философия непереводима. Наука поддается переводу, а философия -нет. А поэзия еще больше непереводима, потому что зависит от определенной свежести языка. Изменяя язык, мы теряем вкус и аромат поэзии. Ее аромат зависит от определенного расположения и употребления слов. А это перевести невозможно.

Итак, первое, что нужно помнить всегда, это не начинать с разделения. Только тогда вы начнете правильно. Я не имею в виду то, что начинать надо с понятия "Я един". В этом случае вы тоже начнете с понятия. Просто начинайте с неведения, в смиренном неведении, с "Я ничего не знаю".

Можно утверждать, что ум и тело раздельны, или занять противоположную позицию и сказать: "Я -- един. Тело и ум есть одно". Но и такое заявление предполагает разделение. В противоположность чувству двойственности вы утверждаете единство. Это утверждение также является очень тонким подавлением.

Поэтому не начинайте с адвайты, с недуалистической философии.9 Начинайте с сущего, а не с понятий. Начинайте с глубокого, неконцептуального сознания. Вот что я называю правильным началом. Начинайте чувствовать экзистенциальное. Не говорите "один" или "два", не утверждайте "то" или "это". Начинайте чувствовать то, что есть. А чувствовать то, что есть, можно только тогда, когда нет ума, когда нет понятий, философий, доктрин и даже самого языка. Когда язык отсутствует, вы находитесь в сущем. Когда язык присутствует, вы находитесь в уме.