Альберт Молль - Половая жизнь ребёнка Страница 12

Groos с полным правом видит в основе изображенное половое влечение. Далее мы видим, как Вильгельм, условившись с мальчиком встретиться вечером в лесу, сходится с молодой девушкой.

«Весенние цветы всех родов пестрели в красиво расположенных клумбах и украшали их края. Моя спутница была белокура, красива, нежна, мы доверчиво шли вместе, держались за руки и ничего лучшего не желали. Вспоминая, после стольких лет, свое тогдашнее состояние, я вижу, что оно достойно зависти. Неожиданно меня охватило предчувствие дружбы и любви. Неохотно прощаясь с девушкой, я утешался возможностью поделиться своими свежими чувствами с молодым другом и встретить в нем живое участие».

Следующее описание недифференцированного полового влечения предоставлено мне одним господином для опубликования.

1 случай. X., господин 34 лет, состоит теперь в счастливом браке и имеет несколько здоровых детей. X. – человек совершенно здоровый телом и душою. О периоде недисциплинированности мы находим у него следующие показания:

«Когда мне было 9 лет, еще в деревне, я почувствовал страсть к своему домашнему учителю. Он в общем хорошо, но вместе с тем и строго ко мне относился. Я делал всё, чтобы быть в его близости, и его прикосновение делало меня счастливым. Усилившись, это влечение побуждало меня искать всего того, чего он касался. Пил ли он из стакана, я затем прикладывал к губам то место, которое хранило следы его губ. 10-ти лет я переехал в город и поступил в гимназию. Там почувствовал я любовь к своему соседу-школьнику – деревенскому мальчику. Я желал сделать его своим товарищем не только по играм, но и по занятиям и чувствовал себя удрученным, когда он ходил с другими. Была ли это ревность? Полагаю, что да. Когда товарищ через год оставил гимназию, я был вначале очень несчастен, но вскоре полюбил его сестру, девочку 12 лет.

Я часто приходил в дом моего друга и там познакомился с его сестрой. После его отъезда я заходил к ним, надеясь узнать кой-то о нем и смутно желая почувствовать здесь вновь его близость. Понемногу вырастала любовь к его сестре, и я был счастлив, получив от её родителей приглашение посещать их дом, в особенности по воскресеньям. Совместное пребывание и игры с этой девочкой надолго служили мне источником наслаждений, и я даже вспоминаю, что находил в то время удовольствие в девичьих играх, которых я не любил ни до того времени, ни впоследствии. Тогда же, мальчиком 12-ти лет, почувствовал я влечение к одному крайне строгому из наших учителей. Это чувство не отличалось от прежнего отношения к домашнему учителю, но оно не находило такой удобной обстановки для своего проявления, так как я встречал учителя лишь в школе. Оба влечения: как к девушке, так и к учителю – существовали одновременно. Когда во время вакаций приехал старый мой друг, я с ним мало встречался, так как должен был в это же время поехать к себе домой. Если он не был мне безразличен, то во всяком случае, от прежней страсти к нему не осталось и следа. Любовь же к его сестре и учителю сохранилась; к ней присоединилась любовь к старшей кузине, случайно приехавшей к нам. Вскоре я стал замечать в себе эрекции, особенно тогда, когда вспоминал сестру друга, или когда она случайно и, как я думаю, без всякого сексуального возбуждения касалась меня… Моя любовь к учителю также возбуждала во мне эрекцию. Вскоре я предался онанизму; не помню хорошо, прошло ли это по советам товарищей, с которыми я беседовал об этом вопросе в школе. Мои прежние оба влечения остались; временно полюбил я также одного красивого, женственно-нежного школьного товарища. Лишь достигнув через несколько лет известной зрелости, выразившейся в семенных выделениях, я совершенно потерял влечение к мужчинам. Моя любовь к девушке продолжалась до моего отъезда из того города, когда я, 16-ти лет, поступил в другое учебное заведете. С тех пор я знаю влечение лишь к женщинам».

2 случай. Другую картину недифференцированного полового чувства рисует нам следующий случай. X. 30-ти лет, человек совершенно здоровый. Насколько он помнит, его первые сексуальные переживания связаны с деревней. Он жил в городе, но на вакациях был послан в деревенский пансион, к одному пастору. Он там много предавался играм и хорошо помнит, как страстно привязался к животным.

«Непреодолимое влечение чувствовал я то к козе, то к собаке, иногда и к лошади. Я не замечал никакого возбуждения в половых органах, но, без сомнения, то были сексуальные влечения. Я не только касался животных, но и обнимал и целовал их. Теплота и запах их тел, которого я теперь не выношу, доставляли мне большое удовольствие. После моего отъезда из деревни воспоминания о пережитом остались, но постепенно бледнели. На первый план выступила на долгое время привязанность к школьному товарищу. Мое чувство к нему я могу лишь обозначить словами: бесконечная страстная любовь. Я чувствовал себя несчастным, когда мне приходилось сидеть в школе впереди него. Так как нас рассаживали по заслугам, то мы лишь случайно сидели вместе. Когда нам выпадало сидеть вместе, я нарочно не отвечал на заданные мне вопросы, чтоб уступить ему место впереди себя и этим доставить ему удовольствие. Так продолжалось несколько лет, мы вместе переходили из класса в класс и оставались друзьями. Лишь с началом возмужалости ослабевала эта любовь. На уроках танцев меня особенно заинтересовала одна девочка лет 14-ти. Насколько я помню, моя любовь колебалась между товарищем и ею. Вначале любовь к другу была сильнее, но постепенно свежая, здоровая девочка его вытеснила. Это было лишь мимолетное увлечение, вскоре смененное другими. Но мои увлечения касались лишь девушек; гомосексуализма я не знал. Правда, до 20-го года сохранил я известный интерес к женоподобным лицам. Но и этот интерес позже исчез, и мое половое развитие приняло совершенно здоровое, гетеросексуальное направление.

3 случай. Теперь я опишу недифференцированное половое чувство, пережитое в детстве находящейся теперь замужем 26-летней женщиной. Она с 8 до 15 лет посещала школу для девочек, а затем, позанимавшись немного частным образом, поступила в пансион.

«Я не припомню, чтоб я испытывала в раннем детстве по отношению к своим школьным подругам что-либо другое, кроме чувства дружбы. Мы целовались, но более интимные отношения не имели места. Я не замечала, чтоб я испытывала при поцелуях другое чувство, помимо дружбы, и даже теперь, когда я хорошо знакома с поцелуем, связанным с половым влечением, я не представляю себе, чтобы в моих тогдашних поцелуях был какой либо эротический элемент. Моя дружба с подругами была прервана внезапно ворвавшимся в мою жизнь на 10-м году большим увлечением.

Предметом его явилась одна удивительно красивая артистка, которая приехала в то время в наш город – я жила тогда в небольшом городе – и портреты которой были всюду выставлены; между прочим, впоследствии она считалась весьма посредственной артисткой. Хотя я ни разу не видала её в театральных представлениях, однако, почувствовала к ней сумасбродное влечение. Я старалась, оставаясь незамеченной, встречать ее, искала ее на улицах, главным образом, тогда, когда она отправлялась на репетиции, но цели своей не достигла. Когда артистка уехала, место её заступил учитель, крайне мужественного вида, с большой белокурой бородой; он преподавал у нас литературу, историю и немецкий язык и был идолом всего класса, а также моим. Так продолжалось, пока я оставалась в школе. Когда я, будучи уже в пансионе, подросла, меня однажды отпустили в театр. В тот вечер давали «Фауст» и одна артистка, очень известная и поныне, играла Маргариту и произвела на меня сильнейшее впечатление, Я была счастлива, получив возможность представиться ей и получить несколько строк в альбом на память… В пансионе нам очень редко давали разрешения пойти в театр, тем более, что цены были сравнительно высоки. Но я хорошо помню, что бывала вне себя от радости, отправляясь в театр. Однажды я получила разрешение отправиться на представление, в котором обожаемая мною артистка не принимала участия; но я не пошла, притворившись больною, так как хотела сберечь деньги для другого раза, когда сумею увидеть ее. Это увлечение продолжалось все время моего пребывания в пансионе. После того как я подросла и любивший меня человек предложил мне руку и получил согласие родителей, любовь к артистке начала бледнеть. Могу сказать, что я ее очень ценю и поныне и долго сохраню воспоминание о произведением ею в первый раз впечатлении. Я и теперь поцеловала бы ей руку в благодарность за чудные часы, доставленные ею мне, но от эротического чувства к ней не осталось, я думаю, и следа. Прибавлю, что я, хотя и не страстно, но люблю своего мужа, и в половых сношениях с ним вполне нормальна. Прикосновения к телу артистки или другой женщины были бы теперь, если и не противны мне, то во всяком случай без оттенка полового влечения и действовали бы на меня, скорее отталкивающим образом.»