Андрей Курпатов - 27 верных способов получить то, что хочется Страница 13

Но что значит это «все плохо»?.. Уж прямо так и все! А что значит «жизнь кончилась»? Знаете, когда она кончится, то вы этого даже и не заметите, а уж восклицать что-либо точно не будете. Да и «неизбежность трагедии» или «катастрофы» — это чистой воды иллюзия. Конечно, неприятности в нашей жизни встречаются, никто этого отрицать не будет, но называть или не называть эти неприятности «трагедиями» и «катастрофами» — это сугубо личное дело. Назовете «катастрофой» — будет катастрофа, а назовете «жизненным обстоятельством» — будет жизненное обстоятельство, причем рядовое, в числе других.

То, что мы называем «несчастьями», «трагедиями» и «катастрофами», — это просто события, которые разрушают нашу картинку будущего, наше представление о нем, но вовсе не само наше будущее. Разрушить будущее невозможно, потому что его еще нет. Некоторые события способны существенно изменить наши планы, возможно, нам придется скорректировать траекторию своего жизненного пути, но, может статься, это и к лучшему! Быть может, засиделись мы в своем нынешнем состоянии, вот судьба и дает нам пинка, чтобы начали двигаться. Зачастую других средств преодолеть нашу нерешительность у нее просто нет.

Впрочем, драматизироваться можно и совершенно на пустом месте. Кто-то драматизирует вопрос собственной несостоятельности; кто-то переживает из-за высказанных кем-то на его счет оценок; кто-то недоволен собственным образованием и клянет судьбу; кто-то болезненно обеспокоен своей внешностью, стройностью, фигурой и т. п.; кто-то полагает себя неизлечимо больным, тогда как на самом деле действительных причин для беспокойства нет никаких.

Короче говоря, у каждого, как говорится, свои «тараканы», но все они откормлены самым выдающимся образом, причем нами же самими и откормлены. Мы взращиваем собственные проблемы так, словно бы они наши близкие и дорогие родственники. Мы их пестуем, вместо того чтобы гнать поганой метлой.

Помните, если вы хотите быть успешными, то делать из мухи слона категорически запрещается! Мы, как правило, существенно преувеличиваем тяжесть тех или иных трудностей и неприятностей, что лишает нас конструктивности, что делает нас неэффективными управленцами собственных психологических ресурсов. Просто уберите от греха подальше из своего словарного запаса такие слова: «трагедия», «проблема», «катастрофа», «ужас», и вы даже не заметите, как вам сразу станет легче жить.

Корней Иванович Чуковский даже написал по этому поводу сказочку. В ней рассказывается о том, как «рыжий и усатый та-ра-кан» одним своим появлением «задраматизировал» всю уважаемую звериную общественность. Слоны и носороги — и те «по канавам, по полям разбежалися» и тряслись в указанных местах, готовые пойти на все, даже самые чудовищные требования террориста. А тот восклицал: «Принесите мне своих детушек, я их за ужином скушаю!» То, что проблема (в смысле — этот таракан) и выеденного яйца не стоит, мы узнаем лишь при появлении воробья, который «вот и клюнул таракана, вот и нету великана, даже усов от него не осталося». Но для этого необходимо отказаться от драматизации, перестать преувеличивать тяжесть «обрушившихся» на вас проблем.

Как это сделать? Просто перестать драматизировать! Никаких катастроф не происходит, а трудности — это только трудности. И на то они и трудности, чтобы с ними справляться, а впадать в эмоциональный паралич — дело и глупое, и бессмысленное. Сам этот эмоциональный паралич и создаст нам настоящую проблему!

Зарисовка из психотерапевтической практики: «Происшествия на дорогах»

Служители закона достаточно часто оказываются на приеме у психотерапевта. Работа у этих людей непростая, кому-то приходится участвовать в «локальных боевых действиях», а кто-то воюет с «внутренним врагом». Постоянные стрессы сказываются на психологическом состоянии людей не лучшим образом, вот, собственно, и предмет для нашей встречи. Так или иначе, но я не сильно удивился, когда в мой кабинет вошел молодой человек, представившийся, если мне не изменяет память, оперуполномоченным в делах борьбы с «организованной экономической преступностью». Он с ходу поведал мне цель своего визита: «Доктор, я испытываю чувство тревоги, когда сажусь за руль». Что ж, в этом симптоме нет ничего особенного, он часто возникает у людей, которые оказались однажды в аварии. Воспоминания о пережитой тобой аварии могут сильно испортить удовольствие от езды на автомобиле.

— Вы были в аварии? — спросил я у своего нового пациента.

— В какой аварии? — искренне удивился он.

— А вы не были в аварии? — теперь настала моя очередь удивляться.

— Нет, не был… — протянул оперуполномоченный.

— Я вас правильно понял, вы испытываете тревогу, когда ведете машину?

— Да, испытываю, — сообщил он без доли сомнения.

— И не были в аварии? — я подумал, может быть, он не правильно меня понял.

—Нет.

— Но вы боитесь попасть в аварию? — я блеснул «догадкой».

— Нет, аварии не боюсь. С чего вы взяли?

— А чего вы тогда боитесь? — правда, это становилось интересным.

— Я… ну как вам сказать… — оперуполномоченный смутился.

— Говорите, как есть, там разберемся.

— Ну… в общем… — мялся он, а потом вдруг выпалил:— Я боюсь, что меня изобьют.

— Изобьют?! — мои брови совершили странный танец, изогнувшись от состояния изумления к состоянию недоумения.

— Ну… в общем, да, — мой собеседник решился не менять признательных показаний.

— А почему вас должны избить?

— Ну… понимаете, на дороге подрезают… — казалось, он думает, что я знаю, о чем идет речь. Он ошибался.

— Подрезают, и что?

— Ну… что. Я потом еду за ним… -И?

— Прижимаю его к обочине…

— Дальше?

— Он выходит из машины…

— Тот, который вас подрезал, а вы его догнали и прижали к обочине?

— Совершенно верно! А комплекция-то у меня… — оперуполномоченный замялся. — Я всего 56 килограммов вешу при росте 175! Он может меня избить…

— А зачем вы его тогда догоняете? — я совершенно запутался.

— Ну, а как? — вспылил мой собеседник. — Это что же получается? Я — офицер милиции, я работаю сутками, понимаете вы? А эти барыги меня подрезают!

Да, понять эту логику сразу мне не удалось, хотя, как оказалось, она была совсем несложной. Молодой человек, напитавшийся «милицейской» или, я уж не знаю, какой там романтики, разделивший мир на «наших» и «ненаших» — на «борцов с экономическими преступлениями» и «экономических преступников», ощутивший свою «униженность и оскорбленность», хотел заставить окружающих, в особенности этих «преступников», его «уважать». Да вот только одна проблема, неувязочка вышла: габаритами он не вышел. Он очень стесняется своей астенической комплекции (даже в баню из-за этого не ходит — «неловко перед товарищами таким показываться») и, по сути, драматизировал этот вопрос. Ничего сверхъестественного в такой комплекции нет, у его психотерапевта вес даже меньший, но это нисколько его не беспокоит, даже напротив.

Впрочем, возможно, это обстоятельство — астеническая конституция — не было бы для этого молодого человека столь серьезной проблемой, если бы в дело не затесалась еще одна, вторая драматизация, а именно: недовольство собственным положением при явном преувеличении своей социальной роли, «места под солнцем». Оперуполномоченный полагал, что его статус должен быть признан всеми, и в особенности теми, с кем он собрался бороться. Разумеется, рассчитывать на это в высшей степени странно. А вынуждать других людей уважать себя такими методами — «погонями» и «разборками» — это уже настоящее безумие.

Конечно, можно самозабвенно гипнотизировать себя таким образом: «Я санитар общества!», «Я страдаю за общее благо!», «Я великий и могучий, а вынужден жить на одну зарплату!» Но что это изменит? Не нравится зарплата — устраивайся на другую работу, где

платят больше, сам, в конце концов, зарабатывай. Хочешь быть «санитаром» — ну, будь, только не нужно грести всех под одну гребенку, помни о презумпции невиновности, ведь заповедь «Не навреди» еще никто не отменял. Хочешь, чтобы тебя уважали, — сделай так, чтобы тебя было за что уважать, а уважение к «милицейским погонам» в нашем обществе подорвано самими же этими «погонами». Что на зеркало пенять? Да и кто знает о том, кого он подрезает?! Это наша общая, российская культура автовождения, как говорится, «ничего личного».

Итак, молодой человек драматизирует по следующим пунктам: во-первых, «меня не уважают», «я заслуживаю уважения», «я не потерплю унижения»; во-вторых, «я выгляжу хилым», «я не произвожу грозного впечатления», «я хочу, чтобы все меня боялись». И что получается? Получается, что сам он садится за руль и начинает бояться, причем самого же себя! Своих собственных абсолютно бессмысленных, безрассудных и некультурных поступков, которые порождены его невротическими драматизациями!