Радислав Гандапас - Презентационный конструктор Страница 13

Вряд ли вам понравится этот пример. Он включен в книгу скорее как курьез. Поэтому приведу другой.

Менеджер консалтинговой компании начинает презентацию программы антикризисного управления словами: «Сегодня утром я готовился к встрече с вами. Нет, не перечитывал записи. Я приводил себя в порядок, гладил костюм, подбирал галстук, брился. Но все это время я был поглощен предстоящей презентацией. Наверное, задумавшись, я сделал неосторожное движение и порезался. Увидев, как набухает капля крови на моей щеке, я подумал: если бы вчера мне сказали, что сегодня прольется моя кровь, я бы волновался, переживал, как это будет. Но вот это произошло, и я не паникую, поскольку знаю, что делать и каковы будут последствия. Когда нашей компании предрекают кризис, возможно, мы находимся в состоянии, напоминающем панику. Я здесь для того, чтобы показать, как кризис может стать управляемой ситуацией, которая будет восприниматься вашей компанией как…» Ну и так далее.

Вариантом этого вступления может быть рассказ о том, как вы готовили презентацию.

Здесь тоже важно не обозначать с первых же слов связь анекдота с темой выступления. Можно даже, рассказав анекдот, вернуться к нему в самом конце и только тогда выявить аналогию. И не обязательно, выступая с презентацией рекламного агентства, рассказывать бородатый уже анекдот о хомяке и крысе, у которой что–то не так с рекламой. При этом вовсе не факт, что при выступлении на тему портфельного инвестирования в ценные бумаги такой вариант начала будет неприемлемым, так как анекдоты на эту тему вряд ли существуют. Любой анекдот можно связать с любой темой. В Париже на набережной Сены можно встретить бродячих поэтов, которые за несколько евро сочинят на ходу небольшую оду, в который вы услышите свое имя и обстоятельства вашей жизни. Я мог бы зарабатывать на жизнь, увязывая любой анекдот по выбору плательщика с темой любой презентации. Поверьте мне, вся задача тут заключается в наведении мостика, связывающего их. При этом важно, чтобы анекдот, с которого вы решите начать презентацию, был для вас «свежим». Если вы рассказываете его сотый раз и вам не смешно, вряд ли удастся развеселить зал.

Однажды мне пришлось проводить презентацию своих тренингов. В зале были руководители компаний и менеджеры, занимающиеся подбором тренеров для корпоративных программ. Я выступал одним из последних. Мои конкуренты делали это скучновато, упирая на цифры. Я почувствовал накапливающееся в зале раз–дражение. Зная, что один из лучших способов сбрасывания напряжения — юмор, я решил начать свое выступление с анекдота. И рассказал, возможно, известную вам историю: увидев, что все курочки бегают по двору весело, одна же ходит вялая, грустная, бабушка пришла к дедушке и предложила курочку зарезать. На что дедушка после паузы отвечал: «Ну, если ты полагаешь, что это ее развеселит…«Далее шла связка: «На тренингах участники часто смеются. И мне приходилось слышать мнение, что тренинг — увеселительное мероприятие и не стоит тратить на него деньги и время. Должен сказать, что смех участников для тренера — инструмент, с помощью которого устанавливается атмосфера, благоприятная для усвоения информации…» И так далее. Месяцем позже я выступал с такой же презентацией перед подобной аудиторией. Анекдот про курочку мне порядком надоел, и нужно было рассказывать какой–то другой. Незадолго до этого я услышал блестящий, на мой взгляд, анекдот о бригаде Циперовича, которая на судоремонтном заводе покрасила полпарохода. Когда же пришла комиссия во главе с директором, Циперович потребовал полной оплаты за произведенную работу, ибо в договоре сказано: «Мы, бригада Циперовича, с одной стороны, и дирекция судоремонтного завода, с другой стороны, договорились о покраске парохода». Связка была следующая: «Часто спрашивают, какова будет финансовая отдача от тренинга? Насколько возрастут продажи, например? И некоторые тренеры дают ответ, выраженный в процентах. Это лукавство, так как эффективность тренинга зависит не только от навыков, приобретенных на нем, но и от условий, созданных в компании для их реализации. Давайте лучше вместе подумаем, как нам покрасить этот пароход — тренеру с одной стороны, а руководству — с другой…»

Только умоляю вас, используйте этот прием лишь в том случае, если Бог дал вам талант шутить. В противном случае примените любой другой способ начала презентации.

Я не видел более жалкого зрелища, чем человек, пытающийся пошутить.

Начинать выступление с шутки лучше, когда у аудитории добродушный, миролюбивый настрой. Попытка же шутить в зале, где царит напряженность на грани взрыва, может произвести примерно тот же эффект, который бывает, если щекотать плачущую женщину, пытаясь ее развеселить. Даже очень хорошая шутка в таких случаях может вызвать всплеск отрицательных эмоций: «Смотри–ка, он еще и шутит!» Шутка усиливает базовую эмоцию. Если она позитивна, над шуткой смеются, если негативна — слушателям и выступающему может стать не до смеха.

Казначейством в «Альфа–банке» в свое время руководил Тейо Пано. На корпоративных мероприятиях, конференциях, митингах участников можно было не регистрировать — зал был полон. Все знали, что Тейо так начинает презентацию, что это становится поводом для обсуждения на многие дни. Он никогда не повторял вступления, при том что содержание выступлений руководителя казначейства вряд ли могло отличаться разнообразием. Не секрет, что казначейство на конференциях всегда критикуют другие подразделения, перекладывая на него свои недочеты. «Если бы казначейство не ограничило нас в расходах на маркетинг, мы бы могли…», «Казначейству следует подумать об увеличении ассигнований на представительские расходы, ограниченность в которых не позволила нам в этом году…«и так далее. На одной из конференций Тейо выступал в числе последних. Все ждали, чем же он ответит. Пока Тейо шел к трибуне из задних рядов, на экране появился слайд, на котором карикатурного грустного человечка в ободранной одежде кусали и облаивали десяток мелких шавок. В зале засмеялись, напряжение ослабло, можно было начинать.

Бывает так, что сидящие в зале знают наперед, что будет дальше, поэтому находятся в состоянии полной невосприимчивости. Как вывести их из него? Нужно сделать нечто, что вызовет недоумение аудитории и, как следствие, интерес к происходящему.

Об адвокате Плевако ходит много историй. Одна из них повествует о чуть ли не самом коротком процессе в истории. Судили некоего Козлова, который пробил товарищу голову молотком. Товарищ был старинный и много лет дразнил Козлова козлом. Где не увидит, всюду кричит ему: «Козел!» Стоически терпел обзывательство Козлов долгие годы, но однажды не выдержал. И вот он на скамье подсудимых. Дело пахнет вышкой. Идет судебное заседание. Слово получает адвокат обвиняемого. Плевако обращается к присяжным с обычными словами: «Господа присяжные заседатели!» После паузы он повторяет: «Господа присяжные заседатели!» Проходит еще несколько секунд, и звучат те же слова: «Господа присяжные заседатели!» Так повторяется еще несколько раз. Некоторые из присяжных заседателей в негодовании вскакивают: «Да что ж это такое! Какое неуважение!» «Вот видите, господа присяжные заседатели, — сказал тогда Плевако, — я всего несколько раз назвал вас теми, кем вы являетесь, и вы уже не выдержали. А мы сегодня судим человека, которого годами называли тем, кем он не является, — козлом…» Обвиняемого оправдали.

Еще один случай из судебной практики. Уж не знаю, правдива ли эта история, но для примера она вполне подойдет. Пару лет назад Интернет обошла история о русском эмигранте–таксисте, попавшем в переделку в Нью–Йорке. Он остановил такси в неположенном месте. После короткого и формального судебного разбирательства суд должен вынести одно из трех решений в зависимости от степени вины. Причем известно, что ни одно из этих решений его устроить не может. Известно также, что после оглашения протокола у подсудимого есть три варианта ответа на вопрос о виновности: «Виновен», «Невиновен», «Виновен при смягчающих обстоятельствах». Смягчающих обстоятельств нет. Виновен. Получить по полной очень не хочется. Судье все ясно. Все проходит скучно. Все предсказуемо. И вот наконец подсудимый получает вопрос, признает ли он себя виновным. Глядя судье прямо в глаза, наш герой уверенным голосом произносит: «Невиновен, Ваша честь, но при смягчающих обстоятельствах». Это четвертый вариант, не предусмотренный «программным обеспечением» судьи. Он повторяет свой вопрос и получает тот же ответ. Затем просматривает дело подсудимого и обнаруживает, что тот из эмигрантов. Предположив, что подсудимый не слишком хорошо знает английский, судья вступает с ним в беседу, в ходе которой выясняются многие обстоятельства этого дела. Таксиста признают невиновным.