Сергей Кара-Мурза - Манипуляция сознанием. Век XXI Страница 13

Весь XIX век – это история того, как идеологи всех направлений (но все в рамках одной общей платформы – индустриализма, основанного на вере в прогресс и законы общественного развития) черпают доводы из неиссякаемого источника, науки. И превращают их в идеологическое оружие с помощью специально создаваемого языка и числа.

XX век – время создания крупных теорий и доктрин, а затем разработки на их основе мощных технологий манипуляции. И, конечно, время использования этих технологий в практике борьбы и господства. Коротко изложим некоторые концепции (доктрины), особенно необходимые для разговора о нынешнем состоянии дел.

§ 2. Учение о гегемонии Антонио Грамши

Антонио Грамши, основатель и теоретик Итальянской коммунистической партии, был арестован фашистами в 1926 г., заключен в тюрьму, освобожден больным по амнистии 1934 г. и умер в 1937 г. В начале 1929 г. ему разрешили в тюрьме писать, и он начал свой огромный труд «Тюремные тетради». Опубликован он был впервые в Италии в 1948–1951 гг., в 1975 г. вышло четырехтомное научно-критическое издание с комментариями. С тех пор переиздания на всех языках, кроме русского, следуют одно за другим, а исследовательская литература, посвященная этому труду, необозрима – тысячи книг и статей. На русском языке вышла примерно четверть «Тюремных тетрадей».

«Тюремные тетради» были написаны Грамши не для печати, к тому же под надзором тюремной цензуры. Читать их непросто, но усилиями большого числа «грамшеведов» восстановлен смысл почти всех материалов. В целом речь идет о важном вкладе почти во все разделы гуманитарного знания – философию и политологию, антропологию (учение о человеке), культурологию и педагогику. Этот вклад Грамши сделал, развивая марксизм и осмысляя опыт протестантской Реформации, Французской революции, русской революции 1917 г. и фашизма. Он создавал таким образом, новую теорию государства и революции – для современного общества (в развитие и, пожалуй, преодоление, ленинской теории, созданной для условий крестьянской России). Однако, работая ради победы коммунизма, Грамши сделал множество открытий общенаучного значения. Как известно, «знание – сила», и этой силой может воспользоваться любой, кто знание освоит и получит возможность применить. Теорией, созданной коммунистом, эффективно воспользовались враги коммунизма.

Если сегодня открыть крупную западную научную базу данных на слово «Грамши» (например, американскую базу данных «Dissertations Abstracts»), то поражаешься, какой широкий диапазон общественных явлений изучается сегодня с помощью учения Грамши. Это и ход разжигания национальных конфликтов, и тактика церковной верхушки в борьбе против «теологии освобождения» в Никарагуа, и влияние спорта на массовое сознание в США, и особенности нынешней африканской литературы, и эффективность тех или иных видов рекламы. Пожалуй, если 20–30 лет тому назад прагматическое западное обществоведение считало обязательным использовать для анализа всех важных общественных процессов методологию классического марксизма (конечно, наряду с другими), то сегодня считается необходимым «прокатать» проблему в понятиях и методологии Грамши.

Один из ключевых разделов труда Грамши – учение о гегемонии. Это – часть общей теории революции как слома государства и перехода к новому социально-политическому порядку. Вот, кратко, суть учения, прямо касающаяся проблемы манипуляции сознанием.

Согласно Грамши, развивающего мысль Макиавелли, власть господствующего класса держится не только на насилии, но и на согласии. Механизм власти – не только принуждение, но и убеждение. Овладение собственностью, как экономической основой власти, недостаточно – господство собственников тем самым автоматически не гарантируется и стабильная власть не обеспечивается. Грамши – не идеалист, он подчеркивает, что «гегемония, будучи этико-политической, не может также не быть экономической». Но он уходит от «экономического детерминизма» истмата, который делает упор на базисе, на отношениях собственности. Согласно Грамши, экономика – скелет общества, а идеология – его «кожа».

Таким образом, государство, какой бы класс ни был господствующим, стоит на двух китах – силе и согласии. Положение, при котором достигнут достаточный уровень согласия, Грамши называет гегемонией. Гегемония – не застывшее, однажды достигнутое состояние, а динамичный непрерывный процесс. При этом «государство является гегемонией, облеченной в броню принуждения». Иными словами, принуждение – лишь броня гораздо более значительного содержания. Более того, гегемония предполагает не просто согласие, но благожелательное (активное) согласие, при котором граждане желают того, что требуется господствующему классу. Грамши дает такое определение: «Государство – это вся совокупность практической и теоретической деятельности, посредством которой господствующий класс оправдывает и удерживает свое господство, добиваясь при этом активного согласия руководимых». Понятно, что это – большое усложнение формулы «государство – это машина для подавления одного класса другим».

К близким выводам совсем иным путем пришли и другие крупные мыслители. Американский философ Дж. Уэйт, исследователь Хайдеггера, пишет: «К 1936 г. Хайдеггер пришел – отчасти ввиду его политического опыта в условиях нацистской Германии, отчасти как результат чтения работ Ницше, где, как мы легко могли убедиться, выражены фактически те же мысли, – к идее, которую Антонио Грамши (почти в это же время, но исходя из иного опыта и рода чтения) называл проблемой «гегемонии»: а именно, как править неявно, с помощью «подвижного равновесия» временных блоков различных доминирующих социальных групп, используя «ненасильственное принуждение» (включая так называемую массовую или народную культуру), так, чтобы манипулировать подчиненными группами против их воли, но с их согласия, в интересах крошечной части общества».

Если главная сила государства и основа власти господствующего класса – гегемония, то вопрос стабильности политического порядка и, напротив, условия его слома (революции) сводятся к вопросу о том, как достигается или подрывается гегемония. Кто в этом процессе является главным агентом? Каковы «технологии» процесса?

По Грамши, и установление, и подрыв гегемонии – «молекулярный» процесс. Он протекает не как столкновение классовых сил (Грамши отрицал такие механистические аналогии), а как невидимое, малыми порциями, изменение мнений и настроений в сознании каждого человека. Гегемония опирается на «культурное ядро» общества, которое включает в себя совокупность представлений о мире и человеке, о добре и зле, прекрасном и отвратительном, множество символов и образов, традиций и предрассудков, знаний и опыта многих веков. Пока это ядро стабильно, в обществе имеется «устойчивая коллективная воля», направленная на сохранение существующего порядка. Подрыв этого «культурного ядра» и разрушение этой коллективной воли – условие революции.

Когда «кризис гегемонии» созрел и возникает ситуация «войны», нужны уже, разумеется, не только «молекулярные» воздействия на сознание, но и быстрые целенаправленные операции, особенно такие, которые наносят сильный удар по сознанию, вызывают шок, заставляющий большие массы людей перейти от пассивности к активной позиции. Грамши считает это цепной реакцией («цепочка синтезов») и называет катарсисом – подобно просветляющему коллективное сознание зрителей действию трагедии в театре. Переходя с философского языка на язык войны, Грамши пишет: «Под соотношением военных сил следует понимать не только лишь факт наличия оружия и военных отрядов, но и возможность для партии парализовать основные нервные узлы государственного аппарата».

Создание условий для этого – длительная «молекулярная» агрессия в культурное ядро. Такая агрессия – не изречение некой истины, которая совершила бы переворот в сознании, какое-то озарение. Это «огромное количество книг, брошюр, журнальных и газетных статей, разговоров и споров, которые без конца повторяются и в своей гигантской совокупности образуют то длительное усилие, из которого рождается коллективная воля определенной степени однородности, той степени, которая необходима, чтобы получилось действие, координированное и одновременное во времени и географическом пространстве».

Мы помним, как такое длительное усилие создавала идеологическая машина КПСС в ходе перестройки, прежде чем в сознании среднего гражданина было сломано культурное ядро советского общества и установлена, хотя бы на короткий срок, гегемония «рыночной идеологии». Вся эта «революция сверху» (по терминологии Грамши «пассивная революция») была в точности спроектирована в соответствии с учением о гегемонии и молекулярной агрессии в культурное ядро. Советник Ельцина философ А.И.Ракитов писал в академическом журнале «Вопросы философии»: «Трансформация российского рынка в рынок современного капитализма требовала новой цивилизации, новой общественной организации, а следовательно, и радикальных изменений в ядре нашей культуры».