Ирина Млодик - Карточный дом Страница 15

Если «пограничник» рос у пограничных же родителей, то он скорее всего не мог получить опыт разделенных и прожитых чувств. Как мы уже говорили, сильные чувства объявлены «вне закона», с ними все время требовалось как-то быстро справляться. А справляться — значит отрезать или подавлять. Никто не умел, не мог их разделять, сопровождать, давать время психике сделать свою работу по их переработке. Пограничный родитель «мудро» предлагал перед важным экзаменом не тревожиться, не обращать внимания на то, что вас очень беспокоит, перед выступлением не волноваться, в панике — перестать бояться, на несправедливое отношение — не обижаться, когда выводят из себя — не злиться, ну и, конечно, не плакать от потерь и обид.

В некоторых семьях есть какие-то разрешенные к проживанию чувства (например, стыд, вина, раскаяние, беспокойство), а есть строго-настрого запрещенные (часто это злость, зависть, жажда как сильное желание, страх, горе, жадность, удовольствие, беспомощность). И тогда «пограничнику» ничего не остается, как вынужденно смещать весь спектр своих чувств и переживать их через разрешенные стыд, вину, беспокойство и т. д., либо продолжать их отрицать, «отрезать», переживать телом.

Наше тело обладает громадным ресурсом для поддержания гомеостаза, есть множество компенсаторных механизмов, способных так или иначе перерабатывать, смягчать последствия нашего обращения с самим собой. Но в силу разной генетической предрасположенности, а также с возрастом возможности тела поддерживать здоровый гомеостаз становятся очень ограниченными. И потому именно пограничный родитель ощущает себя особенно хрупким. Окружающие часто поддерживают его в этом страхе, пытаясь избавлять от сильных переживаний, которые «его убьют». В результате все переживания такого родителя максимально сужены и сводятся к постоянному страху за жизнь и здоровье.

Поэтому научиться переживать и сопереживать — это не только важный навык, но и способ сохранить здоровье. Обладая способностью пережить все, что ни пошлет нам жизнь, мы, с одной стороны, не боимся жить (а не живем лишь для того, чтобы не умереть или справиться), а с другой — не используем болезнь для того, чтобы получить то, что нам нужно, или избежать того, от чего не можем отказаться напрямую.

Любой специалист по психосоматике скажет, что ваша болезнь — это ваш друг, потому что она стремится рассказать вам о вас. Все это так. Если вы умеете слышать ее голос и готовы прислушаться к этому посланию и что-то изменить в своей жизни. Дружить с болезнью неплохо — лучше, чем враждовать или игнорировать. Но еще лучше иметь других друзей. Во-первых, дружить с собственной психикой, жизнью и чувствами. Во-вторых, иметь реальных друзей, близких, способных быть с вами таким, какой вы есть, в любом вашем состоянии.

У «пограничника», как правило, со всем перечисленным есть проблемы. С чувствами он не в ладах, жизнь его сложно устроена, и, как правило, направлена на избегание чего бы то ни было. С близкими тоже все сложно, поскольку мало кто может выдерживать «пограничника» с его жаждой близости и неспособностью к ней. Но если по-настоящему близкие люди в его окружении все же есть и присутствуют стабильно хотя бы на протяжении какого-то времени, то это значительно укрепляет психику «пограничника», «оздоравливает» его, помогает ему легче справляться с жизнью.

Именно поэтому, если в жизни «пограничника» появляется терапевт (иногда это первые близкие и стабильные отношения), способный сохранять, являть собой регулярное, стабильное и качественное присутствие, то это позволяет ему не только получить опыт отношений, который потом войдет в основу отношений с другими близкими, но и обрести много социально важных навыков, которые он не мог получить в детском возрасте, формируясь возле пограничных взрослых.

Еще более психически нарушенные люди не склонны к психосоматике, поскольку их чувства отщеплены, связи нарушены, и соответственно переработки чувств практически не происходит. Когда такой пациент в процессе нашей работы все-таки начинает болеть от стрессов и переживаний, то мы, как это ни странно прозвучит, можем предположить наличие положительной динамики в интегративных процессах в его психике. Он начинает переживать чувства, они возвращаются к нему, но часть из них он пока еще вынужден перерабатывать «телом». Понятно, что следующей задачей будет научиться перерабатывать их психикой настолько, насколько это возможно.

«Много нас таких…»

«Много нас таких» — скажете вы и будете правы. Если взять континуум пограничности от «очень аффективный, живущий страстями, все время разрушающий отношения, но стремящийся быть „хорошим“, неспособный создать что-то устойчивое в своей жизни, с трудом с ней справляющийся» до «слишком чувствительный, избыточно переживающий, очень теряющийся в стрессовых ситуациях и кризисах, часто болеющий, но растящий детей, любящий, справляющийся с жизнью все лучше, постепенно взрослеющий», то в это поле попадет доброе большинство живущих в нашей стране.

Да, наш народ в силу культурно-исторических особенностей склонен к пограничности. Об этом говорят многие современные аналитики. Это не удивительно, поскольку периодов стабильности в нашей истории было мало, и много раз, даже за последние сто — сто пятьдесят лет происходили колоссальные изменения, переворачивавшие все с ног на голову. Это создавало крепкую основу для смешивания границ, ролей, не помогало формировать идентичность. В силу постоянной борьбы с голодом, войной, репрессиями, застоем, перестройкой не успевало созреть даже пары поколений, способных повзрослеть в стабильных условиях. К тому же самим государством многократно нарушались границы его граждан, начиная от частной собственности, отнятой в процессе революции, заканчивая регулярно отнимаемой свободой убеждений, вероисповеданий и свободой как таковой.

Возможно, поэтому на Западе сформировалось представление о «загадочной русской душе» как об иррациональной, непредсказуемой, поляризованной, аффективной и творческой. Наша русская пограничность явила миру гениев в литературе, искусстве, архитектуре, науке, но, с другой стороны, вызывает много опасений ввиду своей аффективности и мощи.

Поэтому я предлагаю всем, обнаруживающим в себе черты пограничности, чувствовать себя частью нашей культуры и менталитета. Но важно также понимать, что качество вашей жизни — в ваших руках. И для того чтобы творить свою жизнь совсем не обязательно жить в серьезных внутренних и внешних конфликтах, страдать физически и психологически. Необязательно подвергать ваших детей формированию пограничных моделей через жизнь рядом с вами. Вполне можно разобраться с вашими сложностями, не позволяя им превращаться в серьезные психологические и телесные симптомы.

Сейчас для этого есть все возможности, поскольку психотерапия как практика вошла и укрепилась в нашем культурном пространстве. Сформировались целые школы и направления, способные помогать людям с пограничными моделями и структурой личности. И несмотря на то что помощь таким людям — задача не из простых даже для очень квалифицированного терапевта, все больше людей все-таки обретают значительно больше возможностей для качественной жизни, проходя курсы психотерапии.

Поэтому вторая половина этой книги написана в помощь психотерапевтам гуманистического направления. Но тем, кто любит все знать и все контролировать, возможно, будет интересно прочитать, что вас ждет, если вы обратитесь за помощью к такому специалисту.

Особенности психологической помощи погранично организованным клиентам

…Не техники делают живописца живописцем, а способность видеть и выражать то, что видится главным.

О специфике работы и готовности психотерапевта

Для того чтобы оказывать качественную помощь людям с пограничной организацией, необходимо прежде всего исследовать и проработать собственные пограничные области в психике. Иначе как посредством собственной качественной и долгосрочной терапии сделать это не получится. Долгосрочной — потому что если вы погранично-организованный терапевт, то за короткое время вы себя не подлечите и не подсоберете, а если у вас присутствуют лишь пограничные модели и реакции, то в краткосрочной терапии вы с ними и не встретитесь, а значит, не сможете проработать. Поэтому основное правило остается тем же: хочешь помогать другим, сначала разберись в себе, исследуй, осознай, проработай, присвой. Без собственной психотерапии никакой долгосрочной помощи пограничному клиенту у вас не получится, даже если вы тщательно изучили всю теорию и прочитали много умных и правильных книг.