Юрий Кудрявцев - Государственные режимы Страница 15

§ 7. Проблемы и перспективы развития государственного (политического) режима в современной России

Ответ на вопрос о форме государственного (политического) режима современного российского государства на первый взгляд кажется очевидным – достаточно обратиться к ст. 1 Конституции РФ. Она гласит, что Российская Федерация – демократическое правовое государство с республиканской формой правления. Таким образом, Россия по форме правления – республика, по форме государственного устройства – федерация, по форме государственного режима – демократия. Однако проблема далеко не так однозначна, как представляется на первый взгляд. Попытаемся выяснить, насколько наше государство отвечает признакам демократического государственного (политического) режима.

Основными разновидностями государственного (политического) режима являются демократические, тоталитарные и авторитарные режимы. Помимо этого классическую триаду режимов необходимо дополнить еще одним видом – режимом переходного типа. Выделение его в качестве самостоятельной разновидности обусловлено, во-первых, усилившимся процессом демократизации современного мира, в результате которого потерпели крушение режимы многих социалистических государств. Последние, провозгласив себя демократическими деюре, де-факто были далеки от уровня развитых демократий и долгое время находились (а многие и сейчас находятся) на пути к развитой демократии. Во-вторых, введение в научный оборот категории «государственный (политический) режим переходного типа» обусловлено несколько иным научным восприятием авторитарного режима, который традиционно рассматривался как переходный, промежуточный между тоталитарным и демократическим режимами. Вместе с тем указанный вид режима, как подтверждает государственно-правовая практика некоторых стран (Китай, Южная Корея, Чили), может рассматриваться как реальный, самостоятельный режим, обладающий собственными характерными признаками[190].

Ответ на вопрос о государственном режиме современной России можно дать посредством анализа процесса фактической реализации юридических гарантий российской демократии.

Эффективное функционирование демократического правового государства возможно лишь при активной роли личности в процессе становления, воспроизводства и совершенствования политических и правовых механизмов. Однако, несмотря на многие позитивные изменения в области прав и свобод человека и гражданина, они часто игнорируются и нарушаются. Безопасности человека угрожают высокая криминализация общества, организованная преступность, коррупция в высших эшелонах власти.

Сложившаяся ситуация в сфере прав и свобод человека, несомненно, отражает переходный характер российского общества. Б. Н. Топорнин указывает на следующие негативные факторы: нестабильная ситуация в экономике; отсутствие у государства необходимых средств; отсутствие строгой и неотвратимой ответственности за нарушения прав и свобод; незавершенность законодательства об обеспечении защиты прав человека; недостатки в работе государственных структур, несущих ответственность за состояние социальной сферы, и др.[191]

Следует обратить внимание на то, что, несмотря на принятие за последние годы многих нормативных актов, призванных гарантировать права и свободы человека и гражданина, стабильное развитие экономики, механизмы реализации многих из них не продуманы до конца. В результате мы имеем множество «мертворожденных норм», не оказывающих должное нормативно-правовое воздействие на общественные отношения.

В подобных условиях актуализируется потребность в теоретико-правовых исследованиях прав человека, путей их обеспечения и реализации. В связи с этим особый интерес представляет статья профессора А. В. Полякова «Антрополого-коммуникативное обоснование прав человека»[192], в которой ученый изложил собственный взгляд на теорию прав человека в контексте коммуникативной концепции права.

Одной из сложнейших является проблема соотношения права и прав человека. Профессор А. В. Поляков в связи с этим совершенно справедливо отметил, что «современное правопонимание… должно отвечать на вопрос о том, как право связано с человеком». В своей работе автор попытался показать, что право – это и есть права человека по преимуществу, «но права, которые существуют не сами по себе, а оказываются связанными и с правовыми обязанностями, и с правовыми нормами, и с правовыми текстами государства в рамках рекурсивной системы правовых коммуникаций».

Действительно, подобный интегральный и антрополого-коммуникативный подход является адекватным современности. В условиях распространяемой по всему миру «демократической идеологии» абсолютизация прав человека – явление распространенное, проявляющееся в достаточной степени по-разному. В частности, некоторые ученые отстаивают позицию выделения прав человека в самостоятельную отрасль современного права, состоящую из «совокупности принципов и норм, определяющих обязанность государств по обеспечению и соблюдению основных права и свобод человека без всякой дискриминации как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов, а также устанавливающих ответственность за преступное нарушение этих прав»[193]. С. С. Алексеев говорит о том, что каждая национальная юридическая система должна формироваться сообразно принципам и критериям не просто прав человека, а права человека, и прежде всего в значении объективного права, со всеми присущими ему характеристиками – общеобязательностью, государственным принуждением к исполнению соответствующих требований, юридической ответственностью за их выполнение, т. е. действующая юридическая система становится «правом человека»[194]. С. С. Алексеев прямо говорит о необходимости признания права человека «не только в качестве субъективного, но и объективного права»[195]. Ученый аргументирует свою позицию, ссылаясь на взгляды И. Канта, который еще в свое время выдвигал идею о праве человека (или о «праве людей») как о явлении объективного права, а также на теоретические положения русского правоведа-цивилиста И. А. Покровского. Последний рассматривал в качестве неотъемлемого права личности так называемое «право на определенность юридических норм»[196], тем самым показывая, что неотъемлемые права охватывают не только важнейшие социальные ценности, но и явления юридического порядка, сложные юридические механизмы, выраженные в юридических нормах, законах, объективных свойствах права.

Профессор А. В. Поляков в своей статье также совершенно справедливо отмечает, что права человека имеют все необходимые признаки именно права. Утверждение неоспоримо, так как общеизвестно, что право в сугубо юридическом смысле рассматривается в объективном и субъективном смыслах, при этом как объективное, так и субъективное право имеет единые общие и специфические признаки позитивного права. Тем не менее, это вовсе не означает, что под воздействием либеральных идей целесообразно в теории выделять некое «право человека» (С. С. Алексеев), рассматриваемое как объективное право. Ведь с точки зрения содержательной характеристики право не сводится только к правам человека (право, например, регулирует деятельность различных субъектов политической системы). В связи с этим нам представляется не совсем верным мнение проф. А. В. Полякова о том, что нет правовых норм без прав человека (субъективных прав). А как же нормы-дефиниции, нормы-принципы, нормы-начала, нормы-цели, т. е. специализированные нормы, определяющие основные понятия и принципы правового регулирования, его цели и задачи, обозначающие возможные перспективы развития юридических институтов?

Сегодня, в условиях демократизации государственного (политического) режима, признавая существенные изменения в содержании права, в первую очередь необходимо отметить изменения его социального назначения, которое выражается через такие общеправовые принципы, как справедливость, демократизм, гуманизм, формально-юридическое равенство граждан и др. Однако преждевременно менять саму теорию права, осуществляя, говоря словами С. С. Алексеева, «либеральную революцию»[197] в праве. Следует также в достаточной степени осторожно относиться к идее перехода к так называемому «дозволительному праву», предполагающей его видение преимущественно как «института свободы и творческой активности людей»[198].

Важной является сегодня проблема соотношения частных и публичных интересов, прав и свобод человека и гражданина с его обязанностями. Профессор А. В. Поляков справедливо подчеркивает, что права человека не могут существовать вне коммуникаций, а следовательно, и вне правовых обязанностей и морально-правовой ответственности. Однако следует признать, что сегодня юридическая наука придает большее значение исследованию прав и свобод граждан, практически не уделяя внимание их обязанностям перед обществом и государством, а также государства перед гражданами. В Конституции РФ, например, имеет место несколько десятков прав, при том что обязанностей всего четыре. Более того, воинская обязанность «необязательна», так как может быть заменена альтернативной гражданской службой, если убеждения гражданина или вероисповедание противоречат несению военной службы (ст. 59 Конституции РФ). Так как субъективные права вне правоотношений практически не существуют, налицо элементарное нарушение юридического признака правоотношений: взаимной корреспонденции субъективных прав и юридических обязанностей[199], в соответствии с которым реализация права одним субъектом находится в непосредственной зависимости от выполнения соответствующего обязательства другим субъектом. В связи с этим, опять же с учетом требований времени, заслуживает внимания и обсуждения тезис о существовании наряду с естественными неотчуждаемыми правами «естественных обязанностей», находящихся друг с другом в неразрывной связи[200].