ЛСД психотерапия - Гроф Станислав Страница 16

Крайне незначительная ценность ЛСД как дополнение к классической клинической диагностике полностью противоположно его возможностям для динамической диагностики. Препарат оказывается непревзойденным инструментом для исследования сил, образующих основу личности и для исследования глубоких динамических структур, лежащих в основе клинических симптомов. В сессиях с малой и средней дозировками ЛСД, а также в заключительные периоды сессий с высокими дозами, можно наблюдать очевидное усиление изначальных характеристик личности и моделей поведения. Это обычно сопровождается проявлением временных клинических симптомов или рецидивом эмоциональных и психосоматических эффектов, от которых пациент страдал в определенный момент в прошлом. Иногда эти «возвращения» связаны со сравнительно недавней историей, иногда – с очень ранними периодами детства или даже младенчества.

Иногда во время сессии могут проявляться абсолютно новые симптомы, которых, если верить пациенту, у него раньше не никогда не было. Эта ситуация  предоставляет исследователю уникальную возможность изучить психогенезис и физиогенезис клинических симптомов в процессе их становления, in statu nascendi. Базовая динамическая структура этих новых симптомов кажется идентичной обычным невротическим проявлениям; они представляют собой образования, являющиеся компромиссом между мощными подсознательными течениями или тенденциями и механизмами защиты. Феномены этого типа, кажется, проявляются в активизации и выходе на поверхность латентных матриц подсознания, которые существуют в динамической структуре личности. Причина, по которой они до сих пор не дали о себе знать в повседневной жизни, заключается в том, что они не были заряжены биохимическими или психологическими силами в достаточной мере для того, чтобы повлиять на эго пациента. Так называемые вегетативные симптомы часто относятся к этой категории.

Индивидуальные характеристики, которые усиливаются при низкой дозировке, представляют собой наиболее поверхностный, но очень важный на практике аспект личности. В повседневной жизни эти элементы настолько неочевидны, что их практически невозможно заметить и опознать, или субъекты успешно противодействуют им или скрывают их при помощи различных стратегий поведения. ЛСД усиливает эти едва заметные черты до такой степени, что они начинают бросаться в глаза. Под усиливающим действием препарата они могут стать настолько очевидными, что не смогут избежать внимания и терапевта, и субъекта. Широкий спектр явлений, относящихся к  этой группе, может быть разделен на несколько типичных категорий.

К первой категории относятся феномены, отражающие эмоциональную реактивность и общую манеру чувствовать. Субъекты могут войти в глубокий контакт со своим нынешним эмоциональным состоянием и изучить эмпирические стороны и характеристики различных настроений, которые оно вызывает. Возможно, самым ценным открытием, которое можно сделать в связи с этим, являются положительные и отрицательные чувства по отношению к определенным лицам и ситуациям, особенно если они амбивалентны или связаны с внутренним конфликтом. Сходным образом, многие пациенты могут в полной мере испытать и выразить свои тревоги и различные страхи, депрессию или безнадежность, состояния агрессивности, раздражительность, импульсивность, или эмоциональную неустойчивость с чередующимися депрессивным и эйфорическим настроениями. Для невротических пациентов характерно переживание мучительного чувства одиночества и изоляции с ощущением собственной бесполезности. Ощущение того, что они лишние в этом мире, и невозможность увидеть смысл жизни часто связан с желанием быть нужным и важным для кого-то. Личности, которые пережили ярко выраженную эмоциональную депривацию и одиночество в детстве, часто в этот момент демонстрируют сильное желание получить любовь и внимание. Такая тяга обычно имеет инфантильные черты и включает в себя анаклитические элементы. Иногда такой опыт может привести к ценным догадкам, в основном о том, что различные желания зависеть от кого-то «родом из детства», и к пониманию того, насколько много конфликтов в повседневной жизни создает неразбериха в этом вопросе.

Ко второй категории относятся проблемы, связанные с самовосприятием и самооценкой. Наиболее часто встречающиеся явление этого типа – мучительное ощущение собственной ничтожности в разных областях жизни. Также пациенты часто выражают недовольство, сожаление или даже отчаяние по поводу своего физического облика. Они жалуются, что они некрасивы, уродливы или обладают отталкивающее внешностью, указывают на выдуманные или незначительные физические дефекты, а также преувеличивают значение некоторых существующих в действительности недостатков. Эта озабоченность, связанная с самооценкой, часто относится и к интеллектуальным способностям. Субъекты называют себя глупыми, тупыми, нетворческими, неспособными, примитивными и необразованными, часто очевидно противореча своим реальным качествам и социальным достижениям. Для невротиков очень типично принижать свои собственные способности по сравнению со способностями значимых для них людей, например, родителей, братьев или сестер, коллег и со-пациентов. Это часто затрагивает и терапевта, который идеализируется и воспринимается как высшее существо, превосходящее субъекта по любому аспекту. В результате пациенты могут потратить много времени и эмоциональной энергии на увлеченное пережевывание идеи того, что они не заслуживают внимания, которое им предоставляется, и что терапевту следует лучше потратить свое время на других.

У большого количества субъектов особенно ярко проявляется низкая духовная самооценка и конфликт между инстинктивными импульсами и этическими или эстетическими принципами. Они чувствуют, что они плохие, злые, ужасные и никудышные человечишки, и считают свою жизнь в высшей степени аморальной или греховной. Им неожиданно начинает казаться, что, судя по тому, как они ведут себя, они используют других людей, предают, обижают и докучают, навязываются или делают больно. Это может доходить до того, что некоторые субъекты говорят о том, что они чувствуют в своей личности грязные, извращенные, развратные или даже криминальные элементы. В большинстве случаев этим ярлыком «ужасности» награждаются достаточно тривиальные и вполне обычные человеческие желания и действия. Другим вариантом низкой самооценки является чувство эмоциональной приниженности. Некоторые субъекты жалуются, что, в то время, когда с ними обращались с любовью и теплом, они не были способны ответить взаимностью на эти эмоции. Они чувствуют себя неспособными испытать настоящую привязанность и любовь по отношению к своим детям, супругам, любовникам, родителям или братьям и сестрам. Другое типичное проявление этого типа связано с мучительным чувством стыда, угрызениями совести и самообвинениями.

Реже можно увидеть активизацию тенденций самовозвеличивания, таких как неестественная напыщенность и хвастовство, снисходительность и покровительственное отношение, преувеличенные демонстрации силы, снисходительность к язвительным замечаниям и критическим комментариям, или склонность к цинизму и насмешке. Раздутость и карикатурность такого поведения позволяет с легкостью узнать в нем компенсаторные маневры, прикрывающие глубокое чувство собственной неполноценности, в основе которых достаточно часто лежат важные проблемы субъекта.

К третьей категории явлений, связанных с личностными характеристиками, относится усиление типичных моделей социальной активности субъекта. Некоторые индивидуумы демонстрируют ярко выраженное увеличение способности к общению, сопровождающееся постоянным поиском контакта с людьми, безостановочной болтовней, стремлением паясничать, шутить и развлекать окружающих. Иногда наблюдается огромное желание получить внимание окружающих, и тогда пренебрежение, воображаемое или реальное, воспринимается очень болезненно. В дело идут различные стратегии, направленные на привлечение внимания, обычно те же самые, что и в обычной жизни. Они варьируются от шумных, театрализованных представлений до эмоционального поведения и поиска нежного физического контакта. Иногда на поверхность может выйти и эротический компонент, что приводит к тому, что субъект начинает кокетничать, пытаться соблазнять, приставать или говорить с сексуальными намеками или пошлостями.