Когда Мой Мир узнает об Этом. Письмо четвертое - Спартак Масленников Страница 16

— Давай без беготни… Поехали в отдел прокатимся?

Какие мне были «беготни»? Я уже ходил еле-еле. Было такое ощущение что я марофон пробежал за этот день, только медаль не получил.

Он, спокойно подходя ко мне через палисадник чтобы сопроводить меня до патрульной машины задал мне пару вопросов, где мои родители, где живу и куда иду. Услышав на них ответы он все понял, так же как и я понял о том что очень сильно встрял, еще и с лежавшем в кармане телефоном.

Я молча шел впереди него, и пытался придумать что я скажу воспитателям, когда попаду обратно в детский дом если милиционер узнает, что я сбежал.

Но подходя к машине ближе, я расстроился еще больше. С заднего сидения на меня смотрел парень, у которого мы совсем недавно забрали телефон.

Он радостно что-то сказал милиционеру, который сидел за рулем, и тот утвердительно махнул головой сопровождающему меня сзади коллеги.

В этот момент я приостановился, но было уже слишком поздно что-то предпринимать.

— Ну и что ты встал, то? — чуть подтолкнув меня рукой спросил милиционер.

Тут я уже осознав всю картину происходящего со мной, начал думать о еще более суровом месте, которое должно было искупить и исправить все мои прошлые и нынешние ошибки, но к сожалению, этим учереждение был далеко не детский дом.

Взгляд потерпевшего парня провожал меня из окна автомобиля.

Милиционер открыл мне заднюю дверь уазика, где обычно перевозили подозреваемых или нарушителей общественного порядка и жестом руки пригласил самостоятельно забраться во внутрь.

— Друзей твоих сейчас поедем вместе искать.

Я посмотрев на него, отдал ему телефон находящиеся у меня в кармане, и покорно залез не говоря ни слова.

Дверь за мной закрылась я присел на холодную железную лавочку и посмотрел туда откуда падал свет через маленькую решетку, в маленьком окошечке двери, и мысли об очередном заточении заполнили мой разум.

Почему все так? Я хотел быть свободным. Сначала я думал, что родители забирают мою свободу потому что они пьют и бьют меня, заставляя выполнять их приказы. Пришло время, их не стало, я стал свободен от этой системы.

Попал в детский дом, там снова какие-то расписания, рамки и ограничения, которые снова создают взрослые, которые все пытаются систематизировать. Эти годы лишили меня детства, знание историй жизни других детей и рассказов старших ребят в детском доме, лишили меня детских мыслей.

Убежав из системы пытаясь быть в очередной раз свободным, я попал в новую систему, которая была еще более сурова, если принимать тот факт, что в ней за тебя вообще никто не несет ответственности кроме тебя, и вот пожив в этой свободе немного, принимая правила, которые она задает, я совершил поступок, который был вынужденной мерой для существования в этой жестокой свободе, забрав у того, кто имеет все что не имею я, всего лишь предмет роскоши, который поставил на кон мою дальнейшую свободу и жизнь. Неужели так ничтожна человеческая жизнь что предмет созданный человек иногда дороже чем сам человек?

Да, я его не создавал, и сейчас есть предметы и изобретения, которые оцениваются человеческой жизнью.

Это я имею в виду, созданные разработки умов, которые позволили шагнуть вперед всему человеческому виду.

Они явно стоят затраченных сил и времени тех ученых, которые отдали себя в руки науки, без остатка, ради нового шага, изобрели предметы общего пользования для хода прогресса, а не индивидуальные игрушки, которыми можно друг перед другом красоваться.

Сегодня, две тысячи сороковой, почти сорок лет назад, я сделал то, что я сделал, и сейчас не пытаюсь оправдать себя. Воровство — это огромное зло, но возникает оно лишь из зависти, и нехватки чего-то.

Если бы тогда в двухтысячном все эти сотовые телефоны были у каждого человека как например сегодня. Разве они были бы кому-нибудь нужны?

Если бы они были у всех, производство снизило бы цену от переизбытка и на рынке они бы стоили копейки, соответственно было бы проще купить чем украсть.

Телефоны потеряли бы свою ценность как цель кражи, их бы могли воровать только клептоманы и те, со временем бы перестали это делать.

И так со многими вещами.

В общем я немного ушел в свои размышления, отойдя от событий прошлого.

28

Машина останавливалась много раз пока мы искали моих «друзей». Я не знаю сколько мы ездили по времени и сколка раз за это время я успел поменять поз, сидя в этом закрытом пространстве, но, когда машина сделала свою последнюю остановку и милиционер открыл мне дверь с маленькой решёткой, на улице уже смеркалось, хотя на дворе стояло лето. Я помню, как мой живот просто с ума сходил от голода.

В этом измождённом состоянии меня повели вместе с этим пацаном и его мамой в отдел, к которому мы подъехали. Оказывается, они тоже катались все это время.

Мы шли молча, и даже его мама не проронила ни слова в мой адрес.

— Никуда не уходи, сиди здесь. — сказал мне милиционер, подведя нас троих к кабинету, а сам открыл дверь и зашел во внутрь.

Я послушно от неизбежности ситуации присел, рядом со мной сел потерпевший парень и его мама.

Хорошо, что с ним не поехал отец, потому что мне кажется он дал бы мне подзатыльников еще в самом начале моего путешествия за то, что я так поступил с его сыном. А может он специально не поехал, потому что ему было стыдно за сына у которого забрали телефон, хотя думаю, что его отец просто был занят своими более важными делами. У богатых в то время тоже были свои причуды и страхи, это я понял только сквозь время.

Спустя пару минут нашего ожидания из кабинета вышел следователь и милиционер, который пошел куда-то по коридору.

— Так, заходите, сейчас остальные приедут… — улыбаясь нам всем, словно звал на праздник сказал следователь.

Мы по очереди зашли и присели на стулья. Следователь, начал расспрашивать и записывать показания пацана о том, как все было.

Парня звали Женя. Я думаю, что ты уже поняла кто этот Евгений.

Очередь дошла до меня, но я решил молчать.

А что я мог сказать?

У нас в детском доме было правило. «Как бы и за что, ты не попался, никогда не сдавать своих, попался ты, а не они.»

И это было, по моему мнению, правильно, если принимаешь на себя какую-то ответственность, то будь готов