Xoce Антонио Марина - Поверженный разум. Теория и практика глупости Страница 17

Ответ А:

— Ты опять преувеличиваешь. У твоего начальника масса проблем, на него давят, от него многое требуют. Ты должен (должна) понять его. Я уверен(-а), что ничего особенного тут нет.

— Я говорю тебе, как он со мной обошелся.

— Ты всегда думаешь о худшем. Успокойся, ты заводишься из-за каждой мелочи.

— Ну вот, теперь я же и виноват(-а). Забудь об этом. Не хочу еще больше портить себе настроение.

Ответ Б:

— Нет ничего хуже, чем начальник, который не умеет быть начальником. Какой идиот! Если у него есть проблемы, пусть терпит. И что ты сказал ему?

— Что если ему есть в чем меня упрекнуть, пусть скажет прямо. Пусть не ходит вокруг да около.

— Какой ужас — каждый день терпеть рядом с собой такого типа! Меня выводят из себя эти выскочки! Почему бы тебе не послать его куда подальше?

— Ладно, я не дам ему возможности отравлять нам жизнь.

Начало разговора запускает спонтанный, не запланированный заранее процесс, который часто приводит к нежелательным последствиям. В первом варианте ответа ставится цель успокоить другого человека, не придавая значения случившемуся. Разумеется, сделано это неуклюже. Джон Готтман, который написал очень известную книгу под названием „Что предвещает развод“, утверждает: „Я могу предсказать, разведутся ли супруги, посмотрев на них и послушав их в течение пяти минут“. В этом утверждении звучит ребячливое самомнение, однако и оно указывает на важность фактов, которые я рассматриваю.

3. Третья ошибка связана с недопониманием. Это неудачное истолкование. При этом предмет сообщения или передача информации затемнены, скажем, неудачной метафорой.

Мы, например, говорим о „содержании“ письма или фразы. Это заставляет нас думать, что, высказываясь, мы вручаем слушателю конвертик с тем, что собираемся ему сказать, точно так же, как в ходе эстафеты один бегун передает эстафетную палочку следующему. Это ошибочное и опасное представление. Речь — прежде всего система побуждений и искушений. Говоря, мы не передаем материальный объект, готовый и завершенный, человеку, который должен сразу понять его, уяснить или усвоить. Эта метафора — „усвоение знаний или информации“ — опять-таки неверна. „Ты не переварил его аргументы“, — говорим мы. Как если бы информация была едой, которую надо было бы проглотить и переварить. Вовсе нет. Так же сбивает с толку метафора о „каналах коммуникации“, которая создает представление о том, что информация будто бы переливается, перетекает из одного сосуда в другой. Но ведь в жизни так не происходит. Говорю я или пишу, я стремлюсь оказать воздействие на слушателя, с тем чтобы он совершил определенные операции на полпути между выводом и пониманием и усвоил определенный смысл, близкий к тому, который я хочу внушить. Тот, кто говорит, дает ряд намеков или знаков — более или менее точных, — для того чтобы слушатель воссоздал его изначальный замысел. Писатель, излагающий свои мысли ясно, достигает этой цели легко; „темный“ писатель возводит сложные конструкции. Это уместно в поэзии, но в области философии или в реальной жизни представляется мне опасным.

Ошибка истолкования очень хорошо описана американским психиатром Аароном Беком: „Хотя супруги думают, что говорят на одном языке, то, что они говорят, и то, что их партнеры слышат, обычно бывает очень разными вещами“. Социолог и языковед Дебора Таннен, которая изучала проблему непонимания в совместной жизни, пишет:

Принято считать, что супруги, живущие вместе и любящие друг друга, приходят к пониманию соответствующих разговорных стилей. Однако исследование показало, что продолжительное взаимодействие не приводит непременно к лучшему пониманию. Напротив, оно может укрепить людей в неверных суждениях относительно намерений другого человека и усилить ожидания того, что он будет вести себя так же, как и раньше.

Корни многих случаев недопонимания кроются в незнании фундаментального принципа: мы всегда интерпретируем то, что слышим. Невозможна простая и прозрачная передача значения. Что означает фраза: „С каждым днем ты становишься все больше похожей на свою мать“? Контекст, намерение, ирония, предшествующие события, наше отношение управляют истолкованием сказанного.

Вацлавик[42] и вся пало-альтовская школа[43] исследовали проблемы коммуникации. Я опишу диалог супружеской пары, состоящей в браке на протяжении двадцати одного года. Муж — успешный предприниматель, на него, несомненно, оказали влияние наставления великих гуру менеджмента. Жена жалуется на то, что за все эти годы она так и не поняла, что ее муж на самом деле о ней думает.

Психотерапевт. Стало быть, вы говорите, что не получаете от мужа информации, необходимой вам для того, чтобы знать, ведете вы себя хорошо или плохо?

Жена. Совершенно верно.

Психотерапевт. Дэн критикует вас, когда вы этого заслуживаете, я хочу сказать, в позитивной или негативной форме?

Муж. Я очень редко критикую ее.

Жена (одновременно). Он очень редко критикует меня.

Психотерапевт. Хорошо, откуда вы знаете?..

Жена (перебивая его). Он меня хвалит (короткий смешок). Видите ли, это и есть самое непонятное. Предположим, я что-то готовлю на кухне и пережариваю блюдо; он говорит, что „все очень вкусно“. Я сказала ему, что не знаю, когда какое-нибудь блюдо действительно получается вкусным, поскольку не знаю, что на самом деле стоит за его словами — упрек или похвала. Он ведь думает, будто, хваля меня, помогает мне сделаться лучше. Он всегда расточает похвалы — до такой степени, что я даже перестаю их ценить.

4. Четвертая ошибка вызвана гендерными механизмами. В нашей культуре мужчины и женщины ждут от беседы разного, и это может вызвать серьезные разлады в семьях. Лесли Броди и Джудит Холл утверждают, что девочки лучше развивают свои вербальные навыки, и это делает их более искусными в выражении чувств и более ловкими в выборе слов, в итоге они располагают более богатым запасом речевых ресурсов. По мнению упомянутых исследователей, „мальчики, не получившие никакой подготовки, которая помогла бы им выразить словами свои чувства, демонстрируют полную неосознанность в отношении эмоциональных состояний, как собственных, так и чужих“.

Мальчиков воспитывают, делая акцент на самодостаточности; при воспитании девочек внимание фокусируется на навыках поддержания сети взаимосвязей. Как указывает Дебора Таннен в книге „Ты меня не понимаешь!“, это различие в перспективе приводит к тому, что они ожидают различных вещей от простого разговора; если мужчина удовольствуется самим разговором о чем-либо, то женщина ищет наибольшего эмоционального контакта. Фактически исследование, в котором приняли участие двести сорок шесть супружеских пар, выявило, что женщины удовлетворены отношениями со спутником жизни, главным образом когда „существует хорошее взаимопонимание в семье“. С точки зрения жены, совместная жизнь предполагает среди прочего способность обсуждать самые разные проблемы и, главное, сами отношения. Большая часть мужчин, напротив, не в состоянии понять эту потребность и обычно дает ответы вроде „я хочу делать что-нибудь вместе с женой, но она хочет только говорить“. Мальчики и девочки разговаривают о разных вещах. Мальчики спорят. Играть в войну, меряться силой и ловкостью — это развлечение. Девочки предпочитают посидеть и поговорить о своих делах.

Наконец, женщины стремятся к обсуждению своих проблем, чтобы справляться с ними. Им нравится сопереживать, и они больше расположены к доверительности. Мужчины избегают говорить на интимные темы и склонны слушать женщин, обсуждающих с ними проблемы, так, будто те нуждаются в конкретной помощи, а вовсе не ищут сочувствующего слушателя. Нечто похожее происходит и с вопросами. Женщины, похоже, воспринимают вопросы как средство для поддержания разговора, в то время как мужчины слышат их как просьбу об информации.

Культурные различия также выражаются и в речевых механизмах, осложняющих взаимопонимание. Например, в 1992 году случился политический скандал в Японии. Премьер-министр Нобору Такешита был обвинен в том, что он прибегнул к услугам мафии, для того чтобы остановить кампанию по его дискредитации, организованную оппозицией. Вроде бы ничего особенного. Но в этой истории трудно поддается пониманию то, что эта клеветническая кампания представляла Такешиту как „величайшего лидера, чьи достоинство и честность не имеют себе равных“. На Западе это похвала. Но в Японии чрезмерно хвалебная фраза воспринимается как сарказм или ирония. Чрезмерное восхваление общественного деятеля приводит к тому, что по-японски называется омегороши — „убить похвалой“. В случае Такешиты оппозиция делала именно это.